Сиамцы - [30]
И тут же совсем рядом с Геулой в фонаре лопнула лампочка. Геля вздрогнула. Где-то заплакал ребенок. Засигналили машины. Процокали по дорожке копыта прокатной лошади.
Порыв ветра сорвал с клена большой зеленый лист и бросил его на фонарный столб. Лист повис на столбе, как яркий фейспалм.
Мама читала у торшера, когда в гостиную ворвался Ян. Глаза его, казалось, светились в полумраке.
— Ты была права! — произнес он так энергично, что мама зашикала.
— Тихо! Отец спит уже, у него конец недели был тяжелый.
— Ты права, — повторил Ян потише. — И про распад… то есть что надо расставаться!
— Я не про это говорила… — попыталась поправить мама, но Ян не слушал.
Расхаживая по комнате, он вещал:
— И про знаки тоже! Ты говорила, а я на монитор смотрел… А там — реклама старого фильма. «Район номер девять»! Смотрела?
Мама покачала головой.
— Неважно! Мегаблокбастер! А сначала два чувака в ЮАР сняли прикольную короткометражку. Я должен свое кино снять! Без Гели! Без никого! И не по папиному заказу… тем более что и заказа никакого не было… Короче! Я напишу сценарий!
— Какой сценарий? — вздохнула мама.
— Убойный! Я уже накачал учебников по сценарному мастерству… Даже читать начал… Но там муть! Я и так напишу! Как те чуваки, что «Район номер девять» сняли. Они сначала короткометражку замутили, а уж потом жена Джексона… который «Властелин колец»! Вот его жена короткометражку увидела и бабла им дала! И я так сделаю.
— Что именно? — К этому моменту мама окончательно потеряла нить рассказа.
— Сниму свое кино! Сам, понимаешь?
— Но те люди, — уточнила мама, — которые сначала короткометражку сняли, их же двое было?
— Да какая разница! — махнул рукой Ян. — Их двое, я один. В учебниках одна мура! Я и так все без них знаю! Я придумаю во такую историю! Меня Спилберг позовет, вот увидишь! И без всяких Геул! И папа узнает…
Ян увидел, что мать с сомнением качает головой, и обиделся:
— Да ну тебя! Нет чтобы поддержать!
— Я поддерживаю, Янчик, но…
Ян выскочил из гостиной. Через секунду мама услышала хлопанье дверцы холодильника и звяканье кастрюльных крышек, встала и пошла разогревать ужин.
Электричка была прекрасна. Новая, красивая и пустая.
Геула уселась, вытянула ноги, подключила телефон к розетке, чтоб не расходовал батарею, и врубила в наушники «OneRepublic».
За окном было очень позитивно — все, что не ярко-зеленое, цвело пышным цветом. Заборы покрашены, зимний мусор с обочин давно убран, палисадники в тюльпанах, картошка посажена, аисты позируют на полях, только успевай фотографировать.
У Геулы возник диссонанс картинки с музыкой, и она нашла в плейлисте «N.R.M.»:
Молодечно оказался очень милым. Прямо от вокзала пешеходная улица, воздух свежайший, люди не бегут, а идут все такие расслабленные. До парка пешком пятнадцать минут, в парке красотища.
Геула поймала себя на том, что ей хочется прыгать и скакать, как будто она первоклассница перед днем рождения. Она уселась на скамейку над прудом и стала мечтать о том, что будет здесь жить, будет бегать в этом прекрасном парке каждое утро, сядет на диету, похудеет на пять кило, станет красоткой и обязательно встретит свою любовь.
— Можно я присяду рядом?
Симпатичный. Немного похож на Костю, но пониже. Зато пошире в плечах.
Геля улыбнулась, парень радостно сел.
— Кофе? — спросил он.
Да, оказалось в Молодечно есть кафе. Правда, пирог пришлось выкинуть, есть его было невозможно, зато кофе оказался настоящий. Слава старался изо всех сил — рассказывал Геуле местные байки, объяснил, что «тут круто в школе, потому что оценки не жмут», но «поступать все равно в Минск», пригласил к себе домой «вот прямо сейчас», получил решительный отказ, но не обиделся, а пообещал, что, когда она приедет в следующий раз, познакомит ее с друзьями и сестрой.
Геула тихо млела. Ей нравился Слава, нравился этот тихий городок, нравилось то, что на улице солнце. Она уже мысленно стала выбирать дом, в котором хотела бы жить. Пожалуй, вон тот, высокий. Чтоб из окна вид на парк.
Слава проводил Гелю до вокзала.
— Ты так и не сказала, как тебя зовут, — сказал он.
Геула осмотрелась. Это место идеально подходило для того, чтоб начать все с нуля.
— Галя, — сказала она, — полное имя Галина. Галина Вегирейко.
— Где тебя искать? — спросил Слава и полез за телефоном.
— В инстаграме, — ответила Геля. — Но когда я уеду, хорошо?
Слава удивился, но телефон убрал.
В вагоне Геля первым делом полезла менять имя в профиле.
— Мам, я была в Молодечно! — сообщила Геула.
— Угу, — сказала мама.
— Мам, там классно! Там парк! Тебе понравится!
— Угу…
— Мам, я даже присмотрела дом. Я скажу тебе адрес, там так красиво! У нас окна будут выходить на высоченные деревья.
— Угу…
— Мама, наверное, это судьба! И все эти неприятности были для того, чтоб мы туда переехали! Я думаю, ты там быстро найдешь работу…
— Угу…
Последнее мамино «угу» было гораздо грустнее остальных.
— Мам, и я хочу поменять имя, — сказала Геула, — раз уж мы начинаем новую жизнь, я хочу, чтобы Геула умерла, я хочу… Мам! Мам, ты чего?
Что будет, если девчонка из 2018 года вдруг окажется в 1980 году? А мальчик из 1980 года перенесется на ее место? Где лучше? И что такое «лучше»? Где интереснее играть: на компьютере или во дворе? Что важнее: свобода и раскованность в чате или умение разговаривать, глядя в глаза друг другу? И самое главное — правда ли, что «время тогда было другое»?А может быть, время всегда хорошее, и вообще, все зависит только от тебя…
Это фантастика, сказка и небывальщина. В этой книге вы не встретите инопланетян, Бабу Ягу или, на худой конец, говорящих животных. Зато познакомитесь с удивительной школой, в которую ученики по утрам бегут с одной мыслью: «Поскорее бы!». В ней исполняются самые смелые мечты — от полета на воздушном шаре до путешествия на Эльбрус. В ней нет привычных «предметов» и «параллелей», но есть куча проектов и братство единомышленников. Словом, чудо, а не школа. Однако, как всякое чудо, оно очень хрупко. И в один непрекрасный день ученикам приходится встать грудью на защиту своей мечты.
…Инженер-путеец Сергей Иванович Морозов, прогуливаясь в Рождество перед Новым 1912 годом со своей женой Машей по Косому переулку в Санкт-Петербурге, попадает под волшебный снег, который, оказывается, выпадает здесь один раз в пятьдесят лет. Сами того еще не ведая, супруги становятся на следующие полстолетия исполнителями новогодних детских мечтаний — Дедом Морозом и Снегурочкой. Они потрясены новыми возможностями и долго считают все творимые ими чудеса случайными совпадениями. Но глаза героям романа открывают птёрки и охли — представители волшебного народца, которые становятся их постоянными помощниками в предновогодние дни и ночи…«Подлинная история Деда Мороза» соединяет в себе волшебную сказку и рассказ о реальной истории России в ХХ веке.
Весёлые короткие рассказы о пионерах и школьниках написаны известным современным таджикским писателем.
Можно ли стать писателем в тринадцать лет? Как рассказать о себе и о том, что происходит с тобой каждый день, так, чтобы читатель не умер от скуки? Или о том, что твоя мама умерла, и ты давно уже живешь с папой и младшим братом, но в вашей жизни вдруг появляется человек, который невольно претендует занять мамино место? Катинка, главная героиня этой повести, берет уроки литературного мастерства у живущей по соседству писательницы и нечаянно пишет книгу. Эта повесть – дебют нидерландской писательницы Аннет Хёйзинг, удостоенный почетной премии «Серебряный карандаш» (2015).
Произведения старейшего куйбышевского прозаика и поэта Василия Григорьевича Алферова, которые вошли в настоящий сборник, в основном хорошо известны юному читателю. Автор дает в них широкую панораму жизни нашего народа — здесь и дореволюционная деревня, и гражданская война в Поволжье, и будни становления и утверждения социализма. Не нарушают целостности этой панорамы и этюды о природе родной волжской земли, которую Василий Алферов хорошо знает и глубоко и преданно любит.
Рассказ Александра Ремеза «Рассказ о любви» был опубликован в журнале «Костер» № 8 в 1971 году.
Четыре с лишним столетия отделяют нас от событий, о которых рассказывается в повести. Это было смутное для Белой Руси время. Литовские и польские магнаты стремились уничтожить самобытную культуру белорусов, с помощью иезуитов насаждали чуждые народу обычаи и язык. Но не покорилась Белая Русь, ни на час не прекращалась борьба. Несмотря на козни иезуитов, белорусские умельцы творили свои произведения, стремясь запечатлеть в них красоту родного края. В такой обстановке рос и духовно формировался Петр Мстиславец, которому суждено было стать одним из наших первопечатников, наследником Франциска Скорины и сподвижником Ивана Федорова.