Швейная машинка - [91]
— И тогда?
— Некоторые активисты обнаружили, что их услуги больше не требуются — либо из-за реструктуризации отделения, либо по каким-то другим сомнительным причинам: от людей, которые, по мнению руководства, были источником неприятностей, решили избавиться. Одним из организаторов забастовки как раз и был мой прадед. И вот у Джин и Дональда, еще даже не женатых, оказалась одна работа на двоих, да и та, наверное, очень неустойчивая.
— И что они сделали?
— Джин ушла с работы, и, чтобы найти новую, они переехали в Лит. Они жили в нескольких кварталах отсюда.
— Хэппи-энд?
— Более-менее. Отец Джин больше никогда с ней не разговаривал и через несколько лет умер. А потом Дональд в тысяча девятьсот пятнадцатом году отправился добровольцем на фронт и был серьезно ранен во Франции. Он потерял руку.
Фред не знал, что сказать.
Эллен наклонилась вперед, чтобы снова посмотреть на узкую полоску бумаги.
— Он выжил, но времена были тяжелые. Судя потому, что говорили мне родители, он был еще и контужен. Джин работала тогда в резиновой компании, которая делала сапоги. Но когда война закончилась и мужчины возвратились домой, они потребовали вернуть им их рабочие места — и ее уволили.
— Наверняка такое бывало часто. И как она поступила?
— К тому времени они переехали. Джин нашла работу в пекарне, а Дональд сидел дома и воспитывал детей.
Эллен встает и снимает со стены за рабочим столом четыре небольшие рамки.
— Наверное, вы их не заметили. — Она раскладывает рамки на столе одну под другой. — Первые две — это те самые почтовые открытки с фабрики. Там была отрывная часть — ее надо было отослать, чтобы подтвердить, что хочешь вернуться на работу.
Фред берет две первые рамки с открытками и тщательно их изучает:
— На одной отрывная до сих пор сохранилась.
— Дональд не стал ее возвращать. Почему этот фрагмент оторван от открытки Джин, мы не знаем. Мы даже не знали о существовании этих открыток до ее смерти.
— И как вы их нашли?
— Это сама по себе целая история. По части семейных секретов вы не одиноки. Они жили в квартире в Марчмонте, которой владел трастовый фонд. Этот фонд предоставлял — нет, до сих пор предоставляет — жилье ветеранам войны. Когда люди въезжали в такую квартиру, они оставались в ней надолго. Прабабушка прожила там с тысяча девятьсот семнадцатого по тысяча девятьсот восьмидесятый год, до самой своей смерти.
— Это очень долго для одного места… шестьдесят три года.
— Ну да. — Эллен смотрит на открытки в рамках. — И вот лет шесть назад в ту же квартиру внезапно пришло письмо. Там была старая марка, но, к счастью, какая-то добрая душа на почте все же доставила конверт по назначению. Нынешний квартиросъемщик понял, кому это предназначалось, и отправил его в штаб-квартиру фонда, а уже они переправили письмо нам.
— Провидение.
— Можно и так сказать. Открытки были внутри очень потертого старого конверта, и кто-то вложил его в еще один конверт — для надежности. Если бы этого не сделали, думаю, бумага бы не дожила. — Эллен развязывает платок на голове и запускает руки в волосы. — Письмо попало к нам как раз тогда, когда меня уволили со скучной офисной работы. Я стала читать о забастовке и составлять генеалогическое древо. И вот однажды я шла по Лит-уок и увидела среди мусора, выброшенного после уборки, швейную машинку. К счастью, коммунальщики не успели ее вывезти. Я притащила машинку домой, одолжила у папы отвертки и разобрала ее на части, до последнего винтика и гайки.
Он бросает взгляд на бижутерию на стендах в комнате:
— Остальное — уже история.
— Примерно так. Я записалась на вечерние курсы ювелирного дела, и… мне пришлось это по душе.
— То есть ваша работа — это своего рода политическое заявление?
— И да и нет. Меня часто спрашивают, не свожу ли я таким образом счеты, но нет, ни в коем случае. Хотя я никогда не видела своих пращуров, но то, через что они прошли — забастовка, необходимость начинать с нуля, увечье на войне, — вдохновляет меня и заставляет изыскивать любые возможности. Я уверена, они были бы в ужасе, если бы решили, что я делаю это из ненависти к швейным машинкам.
— Но я все равно не понимаю.
— Хотите, процитирую мою заявку на финансирование?
— Давайте.
— Вкратце она звучит так: «Я создаю произведения искусства, которые воплощают собой кривую опыта работы, используя в качестве источника материала старые швейные машинки».
— Я перестал что-либо понимать после слова «кривая».
— К сожалению, чтобы найти финансирование, нужно сформулировать краткую заявку, и вот эта неожиданно сработала. Хотите услышать расширенный вариант?
— Да, пожалуйста.
Она берет с верстака шпулю, зажимает ее пальцами и передает ему:
— Швейная машина дает работу на фабрике, облегчает домашнюю работу и позволяет кормить себя, если работы нет вовсе. Имея дело с отдельными деталями разобранной машины, я чувствую контакт с теми, кто создавал ее на фабрике, и теми людьми, кто шил на ней дома. Тем самым я отдаю должное тем, чей опыт и решимость проложили дорогу современной жизни.
Фред осматривает лежащую в его ладони шпулю: — Знаете, очень впечатляет.
— Спасибо. — Она кланяется.
— Так вот, если вернуться к записным книжкам. Получается, что мы с вами в каком-то смысле родственники.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Англия, конец 40-х годов. Малышке Рози было всего пять лет, а ее сестре Рите — девять, когда их мать Мэвис привела в дом нового ухажера. Ее избранник пил, бил ее и терпеть не мог девочек, но ведь сердцу не прикажешь…. Вскоре Мэвис поняла, что ждет ребенка, но грубый, алчный Джимми Рэндалл поставил условие: «Женюсь, если сдашь девчонок в приют!» Скрепя сердце, Мэвис согласилась на временную разлуку с Ритой и Рози, но сразу после родов Рэндалл подсунул жене документы о полном отказе от дочерей. И Мэвис, не читая, поставила свою подпись… Теперь жизнью двух несчастных сестер, сердца которых разбиты предательством матери, целиком и полностью распоряжаются хозяева приюта «Нежная забота».
Англия, 1943 год. Вторая мировая воина в разгаре. Жителям прибрежной деревни Тайнхем приказано покинуть свои дома: британская армия будет проводить здесь военные учения. Министерство обороны реквизирует и поместье лорда Альберта Стэндиша, но накануне отъезда в старинной усадьбе разыгрывается настоящая трагедия… 2018 год. Мелисса надеется, что поездка в Дорсет возродит ее зашедшие в тупик отношения с другом Лиамом, но молодой человек предпочитает заниматься серфингом без нее. Оставшись в одиночестве, Мелисса отправляется на поиски местных достопримечательностей.
«У каждого в шкафу свой скелет». Эта фраза становится реальностью для Эвери, успешной деловой женщины, младшей дочери влиятельного сенатора Стаффорда, когда та приезжает из Вашингтона домой из-за болезни отца. Жизнь девушки распланирована до мелочей, ей прочат серьезную политическую карьеру, но на одном из мероприятий в доме престарелых старушка по имени Мэй стаскивает с ее руки старинный браслет… И с этого браслета, со случайных оговорок бабушки Джуди начинается путешествие Эвери в далекое прошлое. Много лет назад на реке Миссисипи в плавучем доме жила небогатая, дружная и веселая семья: мама, папа, Рилл, три ее сестры и братик.
В самом конце Первой мировой войны юная англичанка Эмили Брайс влюбляется в молодого и храброго пилота Роберта Керра, который лежит в госпитале и вскоре должен вернуться на фронт. Зная, что ее родители, которые уже нашли дочери выгодного жениха, не одобрят такой выбор, девушка записывается в Женскую земледельческую армию и уезжает на тяжелые сельхозработы подальше от дома. Она горит патриотическим желанием принести как можно больше пользы стране, мечтает о счастливом замужестве, но еще не знает, какие ужасные испытания готовит ей судьба.