Швейная машинка - [75]
Я спросил Стэна, как сейчас можно получить участок. Задний двор нашего дома разделен между всеми квартирами, и я мог бы выращивать какие-нибудь травы или экзотическую капусту, но я не понимаю, как там можно сажать картошку или ставить сетку для защиты урожая от птиц.
Но, похоже, мне не повезло: Стэн говорит, что очередь на участки длится годами. Пока он этого не сказал, я даже и не подозревал, что хочу завести участок, но теперь я в этом уверен, так что внесу свое имя в очередь, как только допишу этот пост. А пока он предложил приходить к нему, если у меня появится желание помахать лопатой. И знаете, я, пожалуй, приму предложение.
Чай оказался черным и перестоявшимся, ну и ладно.
Много лет дедушка делился с соседями по участку растениями, которые он выращивал, и сейчас их следы можно найти повсюду: где-то это малинник, где-то ревень. Думаю, дедушка был бы этому рад.
Как будто он все еще жив.
Рут
Конец июля 1980 года. Эдинбург
Первые недели беременности, когда приходилось вставать в несусветную рань, чтобы сходить в туалет, миновали, и сегодня Рут проснулась, когда было уже почти десять часов. Солнечный свет устремлялся в брешь между тяжелыми шторами. Она продолжала лежать, не испытывая никакого желания двигаться. По графику у нее выдались девять тяжелых смен подряд, так что не было ничего стыдного в том, что она до сих пор оставалась в постели. Наконец ей надоело лежать, и она отбросила цветастое одеяло. Розовый оттенок постельного белья ей не очень нравился, но это была хоть какая-то связь с домом.
Ее мать упаковала домашнее белье в машину, на которой родители привезли ее в Эдинбург, объяснив, что покупать новое белье, в то время как ее домашнее будет без дела лежать в комоде, — пустая трата денег. Довольно странно, что о подростковых годах ей теперь напоминали нелюбимые простыни, но бережливость была у Рут в крови, поэтому она так и не собралась избавиться от старого комплекта. Та же семейная тяга к экономии явилась причиной того, что эта поездка на север стала для ее родителей единственной. Хотя сама Рут несколько раз приезжала домой, проделав долгий путь на поезде Они же ее так больше и не навестили.
Рут отбросила все эти мысли: сейчас стоило подумать о планах на день. А они были самые неотложные. Джинсы стали ей тесноваты, а летнее платье, купленное на распродаже в прошлом сентябре, когда ей было на кого производить впечатление, явно растянулось в груди. Она порылась в гардеробе и вынула последнюю вещь, которая оставалась удобной: платье из мягкого льняного батиста от «Лауры Эшли» с оборками на подоле. К ней с удвоенной силой вернулся аппетит, а это значило, что нужно сходить через дорогу в пекарню. Рут надела платье, завязала шнурки на эспадрильях и вышла на улицу.
Огромный фартук никак не маскировал расползающуюся талию пекаря, а его волосы, как обычно, были присыпаны мукой. Рут слышала, как он говорил удивленно таращившимся на него детишкам, которые приходили в пекарню с матерями, что это защитная пудра от облысения.
— Доброе утро. — Она открыла кошелек, чтобы понять, сколько у нее денег, а уж потом заказывать.
— Сегодня выходной?
Она кивнула:
— Да, и не один, а два. Ну не повезло ли мне?
Не успела Рут сделать заказ, как пекарь уже потянулся к лежавшему перед ним большому подносу с круассанами:
— Вам как обычно?
— Наверное, возьму два. — Пекарня, как всегда, словно накладывала на нее чары. — И буханку белого пшеничного, пожалуйста.
Рут перешла дорогу и повернула к дому. На лестнице она встретила седовласого почтальона, скрюченного от многолетнего ношения тяжелой сумки, но она не стала спрашивать, есть ли для нее какая-нибудь почта: скоро она это и так узнает. Сердце у нее забилось быстрее, и не только из-за того, что она одолела два лестничных пролета. Открыв дверь, Рут не обнаружила на коврике никаких писем и даже вздохнула с облегчением: теперь ее выходной не омрачат ни счета, ни что-нибудь похуже.
Она съела первый круассан сразу же, наклонившись вперед, чтобы крошки падали на стол, а не в сумку. Ей пришлось сдержать себя, чтобы не полезть тут же за вторым.
Список дел на день казался не очень длинным, но все пункты были важными:
1. Составить список.
2. Мешковатые футболки.
3. Юбка (может, «Коттон филд»?).
4. Зубная паста.
5. Бри.
6. Картошка.
7. Побрить ноги.
8. Стир…
Составление списка прервал лязг почтового ящика. Она вышла в коридор и нашла письмо. Конверт был больше, чем обычно, поэтому сразу бросался в глаза. Наверное, его по ошибке опустили к соседям и они любезно передали его по назначению.
Рут стояла и смотрела на письмо. На расстоянии оно казалось довольно безобидным, так что она решила пока оставить его на месте и сначала допить чай со вторым круассаном.
Хлебным ножом она быстро вскрыла конверт. Внутри был единственный листок почтовой бумаги с водяными знаками:
Дорогая Рут,
мы сделали все возможное, чтобы вырастить тебя ответственным и уважаемым гражданином.
Ты явно не оправдала ожиданий.
Не пиши нам больше.
Мы не будем отвечать.
Николас Уоткинс
Он даже не смог заставить себя подписаться «папа».
Рут прочла письмо второй раз и аккуратно его свернула. А потом прямо в одежде легла в постель и натянула на голову одеяло, чтобы укрыться от этих слов, но они плыли у нее перед глазами.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Детство — самое удивительное и яркое время. Время бесстрашных поступков. Время веселых друзей и увлекательных игр. У каждого это время свое, но у всех оно одинаково прекрасно.
Это седьмой номер журнала. Он содержит много новых произведений автора. Журнал «Испытание рассказом», где испытанию подвергаются и автор и читатель.
Англия, конец 40-х годов. Малышке Рози было всего пять лет, а ее сестре Рите — девять, когда их мать Мэвис привела в дом нового ухажера. Ее избранник пил, бил ее и терпеть не мог девочек, но ведь сердцу не прикажешь…. Вскоре Мэвис поняла, что ждет ребенка, но грубый, алчный Джимми Рэндалл поставил условие: «Женюсь, если сдашь девчонок в приют!» Скрепя сердце, Мэвис согласилась на временную разлуку с Ритой и Рози, но сразу после родов Рэндалл подсунул жене документы о полном отказе от дочерей. И Мэвис, не читая, поставила свою подпись… Теперь жизнью двух несчастных сестер, сердца которых разбиты предательством матери, целиком и полностью распоряжаются хозяева приюта «Нежная забота».
Англия, 1943 год. Вторая мировая воина в разгаре. Жителям прибрежной деревни Тайнхем приказано покинуть свои дома: британская армия будет проводить здесь военные учения. Министерство обороны реквизирует и поместье лорда Альберта Стэндиша, но накануне отъезда в старинной усадьбе разыгрывается настоящая трагедия… 2018 год. Мелисса надеется, что поездка в Дорсет возродит ее зашедшие в тупик отношения с другом Лиамом, но молодой человек предпочитает заниматься серфингом без нее. Оставшись в одиночестве, Мелисса отправляется на поиски местных достопримечательностей.
«У каждого в шкафу свой скелет». Эта фраза становится реальностью для Эвери, успешной деловой женщины, младшей дочери влиятельного сенатора Стаффорда, когда та приезжает из Вашингтона домой из-за болезни отца. Жизнь девушки распланирована до мелочей, ей прочат серьезную политическую карьеру, но на одном из мероприятий в доме престарелых старушка по имени Мэй стаскивает с ее руки старинный браслет… И с этого браслета, со случайных оговорок бабушки Джуди начинается путешествие Эвери в далекое прошлое. Много лет назад на реке Миссисипи в плавучем доме жила небогатая, дружная и веселая семья: мама, папа, Рилл, три ее сестры и братик.
В самом конце Первой мировой войны юная англичанка Эмили Брайс влюбляется в молодого и храброго пилота Роберта Керра, который лежит в госпитале и вскоре должен вернуться на фронт. Зная, что ее родители, которые уже нашли дочери выгодного жениха, не одобрят такой выбор, девушка записывается в Женскую земледельческую армию и уезжает на тяжелые сельхозработы подальше от дома. Она горит патриотическим желанием принести как можно больше пользы стране, мечтает о счастливом замужестве, но еще не знает, какие ужасные испытания готовит ей судьба.