Швейцарские горки - [22]

Женя прикусила задрожавшую iy6y, а потом разрыдалась. Ледников вздохнул. Опять утешать? Уговаривать уехать? Сколько можно!

Но она на сей раз справилась с собой достаточно быстро. Встала, запахнула халат, который ничего не закрывал, пробормотала свое уже привычное «Извините!» и быстро поднялась к себе.

О том, чтобы заснуть, не было и речи, Ледников промаялся до утра, придя к твердому выводу: надо, наконец, объяснить Жене, что он не может быть при ней сторожем, у него совсем иные проблемы, и потому ей, наконец, надо на что-то решиться. Невозможно больше сидеть в доме, дрожа от страха и ничего не предпринимая.

Но объяснять ничего не пришлось. Утром Женя сообщила, что звонил отец, он наконец получил согласие врачей на выезд в Швейцарию и уже взял билет на самолет. Будет в Берне вечером. Выглядела она уже довольно спокойной. Ну и слава богу.

Тут же позвонил Немец и доложил, что уже договорился о встрече с сенатором Фраем. Тот ждет их через час. Легенда та же: Ледников — журналист, занимающийся расследованием гибели гражданки России, а он, Немец, представитель журнала в Европе.

— Знаешь, а господин сенатор ничуть не удивился моему звонку, — добавил Немец. — Мне кажется, он с ней встречался…

Глава 11 Scire nefas Знать не дозволено

Следователю необходимо учитывать, что у каждого человека имеются свои специфические особенности восприятия окружающего мира.

Сенатор Фрай прибыл на встречу на велосипеде. На ногах у него красовались красные кеды. Длинные рыжеватые волосы, такого же цвета усы и бородка, делали его похожим на знаменитый автопортрет Альбрехта Дюрера. Довершали образ джинсы и военного образца куртка.

Ледников и Немец ждали его в небольшом кафе. За это время Ледников успел рассказать Немцу о ночном инциденте и поделиться версиями, которые его одолевали. Когда сенатор стал припарковывать свое транспортное средство, Немец с усмешкой спросил:

— Ты можешь себе представить российского сенатора в таком виде? Без «мерседеса», охранников и костюма от Гуччи?

— Им еще рано быть такими, не доросли. Может, лет через сто-двести они разовьются до такого состояния… Он, видимо, из «зеленых»?

— Фрай? Да, начинал он с экологического движения. Для швейцарцев это святое.

— Давай поменяемся ролями, — предложил Ледников. — Ты веди допрос, а я буду наблюдать.

— Давай, — не раздумывая, согласился Немец. Роль следователя ему страшно нравилась.

Сенатор вошел в кафе, остановился в дверях. Немец простецки помахал ему рукой. Сенатор сделал ручкой в ответ, сказал что-то человеку за стойкой и подошел к их столику Вблизи сенатор не выглядел так молодо, как со стороны. Его умное лицо бороздили глубокие морщины. А глаза смотрели серьезно и внимательно.

— Мне жаль, господа, что наше рандеву случилось по столь печальному поводу. Я встречался с госпожой Разумовской буквально за несколько часов до ее ужасной гибели. Она была весьма эффектной женщиной. И при этом очень умной. Мне очень жаль, что с ней произошло это несчастье.

— Вы знаете, у нас есть сомнения на сей счет, — многозначительно сказал Немец.

— Сомнения какого рода? — не понял сенатор.

— Есть основания думать, что это было не просто несчастье, а несчастье очень грамотно подстроенное, — сообщил Немец и многозначительно покивал головой.

Сенатор удивленно посмотрел сначала на Немца, а потом на Ледникова, словно проверяя, не ослышался ли он.

— И насколько серьезны эти основания? — с явным недоверием спросил он.

— Достаточно. Достаточно серьезны, — продолжил в том же духе Немец. — А поскольку вы встречались с госпожой Разумовской незадолго до гибели и, насколько мы понимаем, обсуждали весьма непростые темы, то это может иметь какое-то отношение и к вам…

Какое-то время сенатор осмыслял услышанное.

— То есть вы хотите сказать, что и мне может угрожать нечто подобное?

— Пока мы этого не знаем, — туманно сказал Немец. — Но считаем своим долгом сообщить вам о своих предположениях.

Ледников про себя подивился, где это Немец нахватался всех этих следовательских приемчиков и ухваток? Запугать собеседника туманными намеками — первое дело. Но сенатор, видимо, не зря носил красные кеды. Он не испугался туманных намеков. И только весело расхохотался.

— Уверяю вас, это слишком смелое предположение! Во всяком случае, для Швейцарии. Нет-нет, это из области фантастики!

— Значит, после разговора с вами госпожа Разумовская поехала еще куда-то? — резко спросил Ледников, решив, что пора повернуть разговор в нужную сторону.

— Да. Насколько я понял, она поехала на встречу со своими коллегами из этого американского фонда, в который ее занесло.

— Вам что-то не нравится в этом фонде? — заметил его презрительную гримасу Немец.

— Видите ли, сейчас я занимаюсь вопросом о существовании в Европе тайных тюрем ЦРУ. И у меня есть основания считать, что подобные фонды выполняют еще и тайные поручения американских спецслужб. Эти люди ведут себя в Европе так, словно им все позволено.

— А с госпожой Разумовской вы обсуждали эту проблему?

— Мы ее касались, но и только. Ее интересовала история с пропавшим досье семьи Винеров. Причем не столько сам факт пропажи досье, сколько деятельность этого семейства по поставкам ядерных технологий в страны-изгои, как выражаются ее американские коллеги.