Швейцарец - [79]

* * *

На этот раз пассажирами оказались две молоденькие девчушки. Они выскочили из дверей пиццерии, о чем-то весело щебеча по-словенски с такой скоростью, что Алекс почти ничего не понял. Впрочем, когда он переспросил адрес, одна из них мило улыбнулась и повторила более четко и раздельно. Зато вторая обдала парня пренебрежительным взглядом и что-то шепнула подруге на ухо. После чего обе весело рассмеялись. Алекс криво усмехнулся и врубил скорость, трогая с места. А что делать – доля эмигранта горька. Тем более в этом времени и в этой Европе…

* * *

О том, как он корячился, сначала откалывая лед с обрушившихся конструкций крыши, который, похоже, сохранился там, потому что эти обломки оказались внутри дома, то есть в тени, потом растапливая его на каком-то ржавом железном листе, которым побрезговали те, кто основательно разграбил сгоревшие развалины, а затем отстирывая кровь получившейся жижей, можно было написать не то что поэму, но, вероятно, целый роман типа «Войны и мира». Результат оказался хреновым, то есть если считать за цель приведение одежды в более-менее приличное состояние. С другой стороны, несмотря на то что кровь до конца отмыть так и не удалось, на фоне той грязи и ржавчины, которой он загваздал одежду в процессе «стирки», она уже не так сильно бросалась в глаза. Так что, закончив свою полубессмысленную эпопею, Алекс, ежась от холода, натянул на себя еще мокрые тряпки и принялся прорываться наружу. Что оказалось не таким уж и легким делом. К дверям пробиться не удалось – их завалило намертво. Окна первого этажа также оказались недоступны. Так что пришлось карабкаться на второй этаж, что было весьма опасным занятием, потому что балки, на которых держался пол второго этажа, также дышали на ладан и угрожающе скрипели, грозясь обрушиться в любой момент, а потом осторожно вылезать из окна и спускаться по стене. До самой земли спуститься не удалось. Где-то на высоте полутора метров Алекс оступился и шмякнулся вниз, как куль с навозом. Было больно, но, слава богу, он умудрился не повредить себе ничего серьезного. Если, конечно, не считать за серьезное основательно отбитый копчик.

До усадьбы Хуберов парень добрался часа в три ночи. К его удивлению, она оказалась окружена довольно высоким и глухим забором. Это в Швейцарии-то? Да тут вообще забор отыскать еще та задача. В лучшем случае низкий и прозрачный штакетничек или вообще три жердочки на паре низеньких столбиков… Впрочем, то, что построенный им дом уже долгое время находился в таком полуразрушенном состоянии, также наводило на невеселые мысли. Что же творится-то в этой, созданной во многом его усилиями реальности, что педантичные и аккуратные немцы (швейцарцы же тоже немцы…) не реагируют на столь режущую глаз разруху у себя под боком? Полусгоревший дом – это ж не живописные средневековые развалины, не правда ли?

На стук в калитку никто не отозвался. Алекс попробовал еще раз, потом еще и… обрадованно замер. Потому что после третьего раза невидимая за забором входная дверь заскрипела, а затем… по ушам гулко врезал грохот ружейного выстрела, и чей-то визгливый голос заорал:

– Und hier, geh, verdammte Rumänen, oder ich werde in den Kopf Schießen! [86]

Алекс рванул так, что только пятки засверкали. А что еще было делать? Появляться в таком виде перед тем агрессивным типом, попытавшись что-то объяснить? Ага, как же, станет он его слушать. В три часа ночи и в окровавленной одежде…

* * *

Следующий пассажир, которого он взял, оказался таким же, как и Алекс, эмигрантом. Но с Украины. Вернее, как он представился, «с Тернопольщины», что было вполне объяснимо, поскольку в этой истории Сталин, вероятно, сделав выводы из его рассказов, еще до войны реформировал СССР, сразу после получения всей полноты власти убрав все национальные образования. А после войны, ничтоже сумняшеся, присоединил все остальные страны, создав этакий СуперСССР, затеяв их основательную русификацию. Вот только СССР от распада это не спасло. Как и отсутствие Хрущева на высших партийных постах. Наоборот, едва только Сталин умер, сразу же начались брожения на национальной почве, оформленные, кстати, как «возвращение к ленинской национальной политике». Вследствие чего национальные республики были довольно быстро восстановлены. Причем в куда большем, чем ранее, числе. Потому что, во-первых, под этой маркой всем автономным тоже были присвоены права союзных, чем была ликвидирована, как это было объявлено, «несправедливость по отношению к разным народам», и, во-вторых, все союзные республики были разделены еще на несколько… Это почему-то позволило Союзу протянуть несколько подольше – распад случился всего около трех лет назад, но зато распадался он куда более кроваво. Типа как Югославия – с гражданской войной, бомбежками, введением «миротворцев» и так далее. Впрочем, границы новых гособразований вновь прошли в основном как раз по административным границам новых союзных республик. В основном потому, что всяких Карабахов, Приднестровий и Южных Осетий с Абхазиями тут тоже оказалось до фига и больше… Та же бывшая Украина разделилась ажно на восемь кусков, часть из которых быстренько прибились к соседним государствам, а часть упорно и кроваво воевала как с ними, так и со своими вновь образовавшимися соседями. «Тернопольщина» была как раз из последних. Поэтому эмигрантов оттуда по Европе было – мама не горюй…