Швейцарец - [29]

– Но описанный вашим патентом процесс нам тоже интересен, – слегка пошел на попятный представитель химического концерна. – Поэтому я уполномочен предложить вам предоставить нам право выкупить исключительную лицензию на ваш процесс за сумму в десять тысяч швейцарских франков, – и он замолчал, приняв этакую величественно-благосклонную позу. Алекс покосился на владельца адвокатского бюро. Тот едва заметно скривился. Хм, вот и самому Алексу также данная сумма показалась не слишком привлекательной.

– Я ду-умаю… – несколько протяжно начал владелец патента, – что данная сумма никак не отражает потенциала разработанной мной технологии. К тому же я настаиваю на непременных патентных выплатах.

– По предварительным расчетам, сделанным герром Тропшем, полученное по вашему процессу горючее оказывается, во-первых, более дорогим, чем то, что получается перегонкой нефти, и, во-вторых, все равно потребует добавления компонентов, изготовленных из природного сырья, – тут же перешел в наступление представитель BASF.

– Для производства высокооктанового топлива – несомненно, – тут же парировал Алекс, – а вот дизельное и топливо для судовых двигателей этого практически не потребует. Что же касается высокооктанового, то даже в его случае добавок понадобится не слишком много. Десятые доли, в самом крайнем случае – проценты от полученной массы. К тому же что касается итоговой цены, нефть-то Германии приходится закупать за рубежом и за чужую валюту, а топливо, полученное по моему техпроцессу, будет полностью – от момента добычи ресурса и до выхода готового продукта – производиться на территории вашей страны и из имеющегося в ее недрах сырья. А с нынешним уровнем инфляции марки [23] еще непонятно, что в конце концов действительно обойдется дешевле.

Представитель BASF слегка скривился. Он не ожидал, что столь молодой человек, да еще и ученый, будет столь неплохо разбираться в экономике. Пожалуй, с ценой придется «подвинуться» несколько больше, чем он изначально планировал.

– Хм, я не думаю, что будет разумным оперировать таким аргументом, как уровень инфляции, – осторожно начал герр фон Штайн следующий раунд. – Правительство господина Вирта предпринимает весьма энергичные шаги для возможно более скорого преодоления…

В общем, торг слегка затянулся, но в конце концов высокие договаривающиеся стороны смогли-таки прийти к соглашению. Алекс получал единовременную выплату в пятнадцать тысяч швейцарских франков и роялти в десять сантимов с каждой произведенной и проданной тонны конечного продукта. Причем фон Штайн настойчиво убеждал молодого владельца патента отказаться от роялти, соблазняя его суммой аж в двадцать пять тысяч франков. Но Алекс припомнил, что к концу войны объем производства подобного топлива в мире вырос до чуть ли не шести миллионов тонн в год. Причем, скорее всего, большая его часть производилась именно в Германии. То есть патентные выплаты даже за один последний год войны и только из Германии уже перекрывали предложенную представителем BASF сумму отступных не менее чем в десять, а то и в пятнадцать раз. Поэтому он и продавил-таки обязательные выплаты роялти. И именно в швейцарской валюте. Никаких марок, которые после сорок пятого превратятся в никому не нужные фантики…

После того как за несколько недовольным и потому растерявшим часть своего величественного вида фон Штайном наконец-то закрылась дверь кабинета, герр Циммерман повернулся к Алексу и неодобрительно покачал головой.

– Я отдаю должное вашей экономической грамотности, молодой человек, но мне кажется, вы совершили ошибку, настояв на непременной выплате патентных отчислений в ущерб разовой выплате. Понимаете, герр Хубер, вы еще очень молоды, и вам пока еще кажется, что жизнь вечна и ничего плохого в будущем случиться не может. И каждый год будет приносить вам все новые и новые возможности и успехи. Но это не так. Можете поверить человеку, немало пожившему и воочию видевшему, как нашу тихую, спокойную и уютную Европу охватило безумие, приведшее к Великой войне, – на самом деле все наоборот. Будущее темно, и хорошего в нем будет мало. Мир изменяется, и в худшую сторону. Ну кто еще десять лет назад мог представить себе отравляющие газы и дирижабли, заваливающие бомбами мирные города? – и он сокрушенно покачал головой. Алекс криво усмехнулся. Уж он-то знал, что готовит людям будущее, куда лучше стоящего перед ним человека. Но спорить с ним и уж тем более просвещать его он совершенно не собирался. Поэтому молодой человек раскаянно кивнул и произнес:

– Вы правы, герр Циммерман, вы правы… Но что уж теперь говорить. Я решил вот так. Ну а сейчас позвольте вручить вам положенный процент. И вот еще что… сколько вам потребуется на то, чтобы запатентовать мой процесс в остальных наиболее развитых европейских странах, а также САСШ и Японии?

– В САСШ [24] и Японии? – Старший партнер адвокатского бюро задумался. – Даже не знаю. То есть патенты я, скорее всего, оформлю достаточно быстро, но вот кому туда писать…

– Писать? – слегка удивленно переспросил Алекс.

– Ну да, – кивнул Циммерман, – уж не считаете ли вы, что герр фон Штайн возник в моей конторе сам по себе? Я разослал письма с кратким описанием вашего патента по всем более-менее крупным химическим предприятиям Германии и Швейцарии. BASF откликнулась первым.