Шведский всадник - [15]

— Что я искал? Не что, а кого. Господина фон Крехвица! — быстро отвечал бродяга, у которого не было времени на обдумывание вопросов капитана.

— Что?! Ты искал хозяина? — вскричал одноглазый. — Маргрет! Он что, из здешних? Ты его знаешь?

Тем временем вошли еще несколько драгун, и едкий дым от факелов и лучин заполнил помещение. Обнаружившая бродягу девица сидела на краю кровати. Она уже успела незаметно для солдат натянуть через голову рубашку и надеть юбку. Внимательно посмотрев на бродягу, она сказала:

— Нет, я его не знаю.

Капитан встал и, поскрипывая сапогами, вплотную подошел к бродяге.

— Вшивый, грязный оборванец! — сказал он, усмехаясь. — Непохоже, что ты пришел по поручению епископа, чтобы пригласить здешнюю госпожу на ужин. А ну-ка, обыщите его! Он, наверное, из банды Черного Ибица!

Два драгуна схватили бродягу и принялись обшаривать его карманы. Вскоре один из них нашел нож, с которым бродяга никогда не расставался, и поднял его высоко над головой.

— А я вам что говорил? — вскричал Барон Палачей. — Он хотел меня прикончить. Парень, для чего у тебя в кармане нож?

— Это память! — осмелев от отчаяния, отвечал вор. — Я купил его, когда ехал с испанским флотом из Нового Света, и не резал им ничего другого, кроме хлеба и сыра!

— Больше тебе и этого не резать! — весело отозвался капитан. — Так значит, ты пролез в мою комнату, пока я спал, и хотел прикончить меня этим ножом? Лиенхард, иди-ка сюда! Ты допросишь его и приготовишь к очной ставке с Черным Ибицем! Дознайся, не из той ли он шайки!

Драгунский вахмистр посветил бродяге в лицо фонарем.

— По-моему, этот человек не из банды Ибица! — сказал он. — Я ведь их всех наперечет знаю: Афрома, Кривого Михеля, Совушку, Адама-висельника, Свистуна и Брабантца. А этого не знаю. И потом, ваша милость, мы ведь окружили всю шайку в лесу. Как он мог оттуда выбраться?

— Один разбойник вполне мог просочиться между нашими разъездами, — сказал капитан. — Но как он сумел незаметно пробраться в дом? Видно, сам черт ему помогал!

— Да нет, он не из людей Ибица, — сказал другой драгун. — Их и было-то всего двадцать, и я знаю всех: Ханнеса-литейщика, крещеного цыгана Ионаса, Клапрота, Вейланда, Фейербаума и Бешеного Мархиса. А этого я не знаю!

— Тогда скажи, кто тебя послал? — спросил Барон Палачей, пристально глядя на бродягу. — Говори, или я велю тебя сначала запороть, а потом повесить. Вот тебе истинный крест!

— Высокородный господин прислал меня! Я его слуга и говорю вашей милости правду! — крикнул бродяга, к которому постепенно возвращалось мужество. Он вспомнил, что у него было фамильное кольцо Торнефельда, и оно могло подтвердить, что он говорил правду. — Я должен был сообщить о нем хозяину имения!

— А кто он такой, твой господин? — перебил его Барон Палачей. — Клянусь Богом, у нас в стране дворяне держат при себе приличных слуг. Какой же дворянин мог прислать с поручением такого оборванца?

— Милостивый господин, меня послал крестник хозяина имения. Он крестил его много лет назад. И я должен был сообщить хозяину о его прибытии.

— Тебя послал крестник здешнего господина? — с усмешкой воскликнул капитан. — Тысяча чертей! Так вот как обстоит дело? Ну что ж, добро пожаловать в сей дом! Бог уж наверняка благословит такого посланца! Сколько же лет твоему господину крестнику?

— Я думаю, восемнадцать или девятнадцать, — уже совсем смело отвечал бродяга, не обращая внимания на издевательский тон офицера.

Девица, которая уже вполне оделась и стояла среди драгун, вдруг продвинулась вперед и подошла вплотную к бродяге.

— Нет уж, бедняга, — сказала она, — вранье тебе не поможет. У нашего покойного господина никогда не бывало крестников. Брось выкручиваться, падай лучше на колени да проси милости у Бога!

— Ну уж нет! — загремел капитан. — Шутка продолжается! Сейчас мы посмотрим, как ты будешь потеть, как жаркое над огнем. Он хочет, чтобы я привел его к хозяйке. Что ж, он получит то, чего хочет! Пусть-ка расскажет барышне новости о ее крестном братце! Пойдешь со мной, парень! Дайте мне перчатки и плащ!

Бродяга мрачно взглянул на капитана. Все его планы спасения рушились.

«Ну, горе мое! — думал он. — Она, должно быть, еще очень молода, и если я ей скажу, что открыл воровские проделки ее слуг и подлости крестного, то она, верно, не поверит мне. Она, поди, все еще думает, что весь мир вокруг нее честен. И даже если я представлю ей расчеты, как от одного молока и птицы можно прожить самой, прокормить дворню и даже продать излишки на рынке, так ее приказчик тут же повернет все по-своему. Так что всякое мое слово будет напрасным. Стало быть, старый господин умер, а вся эта компания обирает его дочь? Одна надежда, что она красива и что для нее найдется надежный рыцарь, который сможет защитить ее. Ого! Сдается мне, что я в жизни не видел никого красивее!»

Последнее относилось к барышне, которая вошла в комнату под завороженным взглядом бродяги и испытующим взглядом капитана.

— Мадемуазель, я еще раз хочу поблагодарить вас за гостеприимство, — заговорил Барон Палачей, поклонившись девушке. — Я и мои люди были устроены самым наилучшим образом, а point