Шведские спички - [98]

Вра­ги бы­ли из­вест­ны: «Те, что с ули­цы Ле­кюйе!» Ули­ца эта шла па­рал­лель­но ули­це Ла­ба, но бы­ла от­де­ле­на от нее ули­цей Кюс­тин и на­хо­ди­лась где-то там «на дру­гой сто­ро­не ре­ки». Что ка­са­ет­ся ре­бят с ули­цы Ле­кюйе, то их слов­но осе­ни­ло, и, ох­ва­чен­ные та­ин­ст­вен­ным пред­чув­ст­ви­ем, они уже на­чи­ща­ли ору­жие. А раз­ные со­мни­тель­ные ти­пы, шпио­ны или мни­мые пол­пре­ды сно­ва­ли взад и впе­ред ме­ж­ду дву­мя вра­ж­деб­ны­ми ла­ге­ря­ми.

Все шло со­всем как у взрос­лых: го­то­вить­ся к по­бои­щу бы­ло столь же ув­ле­ка­тель­но, как и вес­ти вой­ну. При­шло вре­мя со­би­рать пис­то­ле­ты со стре­ла­ми и проб­ка­ми, де­ре­вян­ные ме­чи, лу­ки, ро­гат­ки и ду­хо­вые тру­боч­ки. Ка­ж­дый ла­герь ско­пил зна­чи­тель­ные за­па­сы бое­во­го сна­ря­же­ния: кам­ней, ша­ри­ков из па­пье-ма­ше (вся ули­ца, вклю­чая и де­во­чек, це­лы­ми дня­ми же­ва­ла бу­ма­гу), па­лок, ал­жир­ских бомб, ра­кет и бу­маж­ных стрел…

Не­ко­то­рых, как на­при­мер, Оли­вье и Лу­лу, ин­те­ре­со­ва­ла са­ма иг­ра, к дра­кам у них осо­бой стра­сти но бы­ло. Дру­гих же, вро­де ху­ли­га­нов с ули­цы Баш­ле, ув­ле­ка­ла имен­но улич­ная дра­ка, и это мог­ло за­вес­ти да­ле­ко. Од­на­ко в обо­их ла­ге­рях «уме­рен­ные» со дня на день от­кла­ды­ва­ли опас­ное столк­но­ве­ние. За ис­клю­че­ни­ем од­но­го дра­ма­ти­че­ско­го слу­чая, ге­роя­ми и жерт­ва­ми ко­то­ро­го ста­ли Лу­лу и Оли­вье, ни­че­го зна­чи­тель­но­го не про­изош­ло. К то­му же мно­гие разъ­е­ха­лись на ка­ни­ку­лы, что по­влек­ло за со­бой по­те­ри в во­ин­ских час­тях. И все во­ен­ные ра­до­сти так и ос­та­лись иг­рой во­об­ра­же­ния.

Од­на­ко воль­ные стрел­ки, Оли­вье и Лу­лу, про­яви­ли не­ко­то­рое не­бла­го­ра­зу­мие, со­вер­шив раз­ве­ды­ва­тель­ный рейд не­по­сред­ст­вен­но во вра­же­ский стан. Они тут же бы­ли ок­ру­же­ны и взя­ты в плен. Прав­да, оба маль­чи­ка не осо­бен­но со­про­тив­ля­лись — они ув­лек­лись иг­рой и до­пус­ти­ли, чтоб ка­ра­ул за­та­щил их, за­ста­вив под­нять ру­ки, в даль­ний дво­рик ка­ко­го-то до­ма на ули­це Ле­кюйе, на чу­жой тер­ри­то­рии. Де­ти ули­цы Ле­кюйе, где оби­та­ли лю­ди бо­лее со­стоя­тель­ные, чем на ули­цах Ла­ба и Баш­ле, не бы­ли та­ки­ми озор­ни­ка­ми, как их про­тив­ни­ки. Не­ко­то­рые из них да­же по­се­ща­ли клас­сы в учеб­ном за­ве­де­нии Лаф­ле­сель с очень при­лич­ной ре­пу­та­ци­ей, а сре­ди тех, кто хо­дил в шко­лу на ули­це Клинь­ян­кур, бы­ло мно­го дру­зей. По­это­му плен­ни­ки не очень-то ис­пу­га­лись тут же соз­дан­но­го три­бу­на­ла из трех во­ен­ных су­дей: Мел­ло — пар­ня смир­но­го, доб­ро­душ­но­го, с вес­нуш­ка­ми на но­су, ма­лень­ко­го бе­ло­ку­ро­го и кур­но­со­го Пи­ре­са с мел­ки­ми, как у кро­ли­ка, зу­ба­ми, и ми­ро­лю­би­во­го меч­та­те­ля Мен­кач­чи. Все про­шло бы бла­го­по­луч­но, ес­ли бы не Леп­ра и Лаб­русс, двое вер­зил, ме­нее «гу­ман­ных», чем про­чие, ко­то­рые пред­ло­жи­ли по­зор­ную ка­ру, вы­ра­жен­ную Лаб­рус­сом в че­ты­рех сло­вах: «об­мак­нуть за­дом в вак­су!»

Пред­ло­же­ние по­нра­ви­лось, и все ос­таль­ные вы­ра­зи­ли свое со­гла­сие. Лу­лу и Оли­вье об­ме­ня­лись бы­ст­рым взгля­дом и по­про­бо­ва­ли уд­рать. Но даль­ше пер­во­го дво­ри­ка уй­ти им не уда­лось, их схва­ти­ли и за­ста­ви­ли ос­та­вать­ся здесь.

— Вак­сы! — по­тре­бо­вал Лаб­русс.

— До­ро­го вы за это за­пла­ти­те, смот­ри­те! — ска­зал Лу­лу.

— Око за око, зуб за зуб, вот как мы вам отом­стим! — зая­вил Оли­вье.

Ждать при­шлось не­дол­го. Мен­кач­чи при­шел с ко­роб­кой чер­ной вак­сы и щет­кой, ко­то­рые стя­нул у ма­те­ри. На­ча­ли с Оли­вье. По­сле сви­ре­по­го со­про­тив­ле­ния он был чис­лен­но по­дав­лен про­тив­ни­ком. Как ге­рой пе­ре­нес он не­сколь­ко пы­ток, а по­том вра­ги ста­щи­ли с не­го шта­ниш­ки и на­ча­ли ма­зать чер­ной вак­сой его круг­лые яго­ди­цы. Лу­лу не мог скрыть сво­его бе­шен­ст­ва. Он при­нял­ся во­пить, и при­шлось за­ткнуть ему рот плат­ком. При­шла встре­во­жен­ная при­врат­ни­ца это­го до­ма и, воо­ру­жив­шись вы­би­вал­кой для ков­ра, спле­тен­ной из иво­вых пруть­ев, при­ня­лась вы­ко­ла­чи­вать ею спи­ны озор­ни­ков. На­ча­лось не­удер­жи­мое бег­ст­во, и то­гда Оли­вье и Лу­лу ос­та­лись од­ни.

Оли­вье на­чал на­тя­ги­вать шта­ны. Он был весь крас­ный, ру­ки у не­го дро­жа­ли. А Лу­лу по­вто­рял сквозь зу­бы:

— За это они за­пла­тят, за­пла­тят!

Не в си­лах удер­жать­ся, они кри­ча­ли:

— Ну и бан­дю­ги же, под­лые!

Ре­бя­та пу­лей про­бе­жа­ли ули­цу Ле­кюйе, но сра­зу вер­нуть­ся на ули­цу Ла­ба не ре­ши­лись. Оли­вье был оза­бо­чен, как при­вес­ти се­бя в по­ря­док, где от­сти­рать гряз­ные тру­си­ки, чтоб Эло­ди ни­че­го не за­ме­ти­ла. Мо­жет, при­бег­нуть к по­мо­щи Бу­гра или Аль­бер­ти­ны, но как им все это объ­яс­нить?

Уны­ло опус­тив го­ло­вы, ре­бя­та дош­ли до Ша­то Руж, по­том по ули­це Пу­ле по­бре­ли к рын­ку. Тор­гов­цы ран­ни­ми фрук­та­ми ук­ла­ды­ва­ли гор­ка­ми пер­си­ки, сли­вы, аб­ри­ко­сы, вы­став­ляя свер­ху наи­бо­лее кра­си­вые. На чер­ных гри­фель­ных дос­ках они над­пи­сы­ва­ли ме­лом це­ны и го­то­ви­лись к на­тис­ку до­мо­хо­зя­ек. Зе­лен­щи­цы ре­гу­ли­ро­ва­ли ве­сы и сво­ра­чи­ва­ли куль­ки из ста­рых га­зет. Ря­дом, опер­шись на свою мет­лу, сто­ял двор­ник и за­дум­чи­во смот­рел на ка­нав­ку.