Схватка в западне - [47]
Ехали, как прежде, бездорожьем. Пересекли большую залысину пологого склона сопки, спустились в седловину с молодым перелеском. За перелеском поднимался смешанный бор. Здесь группа выбралась на четко выделявшуюся между деревьями и кустарниками тропу.
Начались порубки.
— Мы тут, кажись, были со Степаном Хмариным, когда к Ургую в разведку ходили, — сказал Пьянников. — За просекой дорога должна быть.
Ухватеев и Глинов, двигавшиеся в авангарде колонны, при выезде на просеку остановили лошадей.
— Дорога, — подскакал к Тимофею Ухватеев. — Настоящая, укатанная.
— Так и есть. Мы с Хмариным тут были, — снова заговорил Пьянников. — До Ургуя отсюда верст с десяток, не больше наберется. А дорога эта от тракта идет. Чуть дальше она присоединится к ургуйской.
— Значит, мы находимся на стыке двух дорог?.. — раздумывал Тулагин.
Он не успел закончить мысль. Прискакал Глинов.
— Тройка санная, — сообщил он. — А тут люди какие-то подозрительные.
— Тройка? Далеко?
— Далече пока.
— А люди? Что за люди?
— Хто их знает. Я их только заприметил. У обочины за кустами копошатся.
Тулагин бросил Пьянникову: «Гляди тут», а сам с Ухватеевым и Глиновым — к дороге.
То, что они там увидели, потрясло их.
Навстречу мчавшейся тройке из лесу выбежали четыре человека. Один — с обнаженной шашкой в руке, двое других — с увесистой палицей и рогатиной, четвертый — с арканом.
— Стой!
Тройка была совсем близко. Ямщик, в толстой стеганке, барсучьей шапке, привстал с седушки:
— Посторонись! Поштовые!..
И в этот миг над его головой засвистел аркан. В лошадей полетела палица.
Ямщик с арканом на шее в страхе откинулся на спину, всем корпусом потянул на себя вожжи. Осаженные лошади смешались: пристяжные рванулись в стороны, а коренная, разрывая гужи, поднялась на дыбы. Сани занесло, они покатились на обочину, ударились подрезом полоза о пень, перевернулись. Но прежде аркан выдернул из них ямщика под копыта бившихся в упряжке коней.
Во вместительной кошеве было еще два пассажира. При опрокидывании саней один из них, неуклюжий толстяк в большом овчинном тулупе, тяжело бухнулся на твердую землю. Другой, молодой штабс-капитан в японской шинели, оказался удачливее. Он дважды кувыркнулся в снегу, однако тут же встал на ноги, выхватил из кобуры револьвер. Но с выстрелом замешкался: мужчина с шашкой вихрем налетел на него, со всего маху раскроил ему голову.
Все это произошло так скоротечно, что ни Тулагин, ни Ухватеев с Глиновым не только не успели вмешаться в происходящее, но даже узнать в троих смельчаках Артамона Зарубова и его артельщиков — Арсения и Кузьму. Лишь когда те успокоили разгоряченных лошадей и поставили на полозья сани, Глинов опомнился:
— Да то ж медная борода! Заводские!..
Артамон Зарубов выглядел пасмурным.
— Вот до нашей обители доедем, там, извиняюсь, и побеседовать можно, — говорил он Тулагину сухо. — Это рядом. Мы тут случаем сторожку нашли.
Заводские на захваченной тройке по еле заметной колее свернули с дороги в лес, за ними — вся тулагинская группа. Колея по распадку привела к невысокой сопке, у подошвы которой стоял бурый сруб с оползающей дранковой крышей. В сторожке ни одного окна, зато дверь сохранилась. И печь — самая что ни есть обычная, с трубой и даже с лежанкой.
— Вот это благодать! — обрадовался Пляскин. — Чай кипяти, бухулер вари… Даже баньку можно устроить.
Бойцы слезали с седел, разминали ноги. Тулагин велел Пьянникову выставить дозоры, а Пляскину с Козлитиным готовить завтрак.
— Ты, командир, нас понимай правильно, — продолжал в сторожке Зарубов. — То, што загубили мы, извиняемся, три души за один раз, не суди строго. Вчерась семеновцы наших двоих загубили. А за што и про што, спрашивается… Мы случаем на тракт наткнулись, ну япошки с белыми и угостили нас. Без разбора, как по зверям, пулями. Я и робя, Арсений, Кузьма да Семка, хочь пораненные, но ушли, а Ероха и молодой, Клавдий, и не крехнули… Мы от тракта до тутошной сторожки еле живыми доплутали. А седня по утрянке сговор меж собой поимели — напропалую пойти, извиняемся: хочь так погибель, хочь этак.
Подошел Ухватеев.
— Ну что там? — спросил его Тимофей. — Что за начальство?
— Не ахти какое. По военно-почтовой службе. Толстяк вообще гражданский. А штабс-капитан как бы надзорный был при нем. Почты секретной с ними нет. Я проверил. Но обнаружен специальный документ, утвержденный Семеновым, где предписывается, чтобы все оказывали содействие обладателю документа в налаживании почтового дела в селах и станицах.
— Интересно, — оживился Тулагин. — Ну-ка, дай взглянуть на документик этот.
Ухватеев протянул лист бумаги, скрученный в трубку. Тимофей развернул его — документ чин по чину, с печатью. Он прочитал: «Чиновник Читинского почтового управления Холодулин Даниил Леонтьевич командируется по приказу войскового атамана в поездку по области по налаживанию почтового дела. Признавая важность сего, необходимо оказывать чиновнику Холодулину надлежащее содействие, не чинить затруднений, помогать всячески». Подпись полковника неразборчива. Зато четко: «Утверждаю. Войсковой атаман Забайкальского казачьего войска Семенов».
«Ему исполнилось девять лет, но о том, чтобы учиться грамоте, не было и речи». «Поезжай в Москву, глядишь, в видные люди удастся выбиться». «Салут, хенераль руссо Петрович!» «Если бы вы знали, как меня били…» «Дело, которое поручено вам, является историческим делом…» Это сказано об одном человеке — Герое Советского Союза, кавалере ордена «Победа», Маршале Советского Союза Кирилле Афанасьевиче Мерецкове, участнике пяти войн, сполна проявившем свой полководческий талант на полях сражений и в Советско-финляндскую войну, и в Великую Отечественную против фашистских захватчиков и японских милитаристов.
Сейчас мало кто сомневается в оздоровительной силе для страны процессов 37-го года, накануне войны с Германией. Тогда произошло очищение Красной Армии, ее командного состава от бездарной троцкистской верхушки. Об этом, кстати, в конце Второй мировой говорили и главари Третьего рейха.Никто не отрицает, что репрессии были жестокими, даже очень жестокими. Но ведь предательство и измена только так и карались всегда и везде. В этом смысле пример маршала Блюхера показателен. Он умер во внутренней тюрьме НКВД, избежав громкого суда, как это было с Тухачевским, Уборевичем, Якиром и др.В книге писателя-историка Николая Великанова правдиво показаны сложный путь В.К.Блюхера к вершине военной славы его драматический конец.
Он был одним из самых прославленных полководцев 20–30-х годов XX века, героем Каховки и Перекопа, первым кавалером орденов Красного Знамени и Красной Звезды, одним из первых Маршалов Советского Союза. При жизни о нем слагали легенды, стихи и песни, но звездная судьба маршала имела бесславный и трагичный финал: он не только был объявлен «врагом народа» — подвергся сомнению и его полководческий талант.
В приключенческой повести Николая Великанова рассказывается об одном из эпизодов Гражданской войны в Забайкалье.Красные полки отступают под натиском превосходящих сил белых. Во время одной из боевых операций командир сотни Красной гвардии Тимофей Тулагин попадает в плен к белоказакам...
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Николай Иванович Камбулов родился в городе Каменске Ростовской области, в год революции. После учебы в строительном техникуме был старшим мастером на Сталинградском железнодорожном заводе, секретарем комитета ВЛКСМ; одновременно сотрудничал в местной и центральной печати. С 1937 года Н. И. Камбулов в рядах Советской Армии: служил в пограничных войсках, затем стал политруком заставы, редактором газеты. С июля 1941 года по 9 мая 1945 года он на фронтах Великой Отечественной войны. Награжден орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, одиннадцатью медалями.
Повесть «Загадка „Приюта охотников“» основана на реальных событиях, свидетелем которых автор был во время службы за рубежом. Она рассказывает о славных делах наших войсковых разведчиков, пресекающих попытки недобитых гитлеровцев избежать возмездия, скрыть свое кровавое прошлое, чтобы иметь шанс в будущем продолжить шпионско-диверсионную деятельность против СССР.
Ирина Николаевна Левченко родилась 16 марта 1924 года в г. Кадиевка Луганской области.С июля 1941 года по январь 1969 года она служила в рядах Советской Армии. В годы Великой Отечественной войны участвовала в боях на Западном, Крымском, 2-м и 3-м Украинских и на 2-м Белорусском фронтах. Имеет несколько ранений. Награждена десятью правительственными наградами.Член КПСС с февраля 1943 года.В 1963 году вышла первая книга И. Левченко «В годы Великой войны», а в 1967 году издательство «Молодая гвардия» выпустило эту книгу в значительно дополненном и расширенном варианте под названием «Повесть о военных годах».И.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.