Схватка в западне - [46]
Тулагинские конники бесшумно рысили по мягкой от снега таежной дороге плотной цепочкой по двое в ряду.
Вдруг ехавшие впереди, саженях в десяти — пятнадцати от основной группы, Ухватеев с Глиновым остановились. Ухватеев подал предостерегающий сигнал командиру. Тимофей в свою очередь безмолвно, легким взмахом плетки, приостановил Пьянникова.
Макар хорошо знал жест правой руки Тулагина, выброшенной в бок: «Всем рассредоточиться вправо и ждать атаку».
Тимофей свернул лошадь с дороги, выдвинулся на одну линию с Ухватеевым и Глиновым. Между деревьями он увидел мерцающий огонек костра и фигуры людей возле него. «Семеновский аванпост, — подумал Тулагин. — По-видимому, тракт рядом».
Подъехал Ухватеев:
— Кажись, сторожевые.
— Давай-ка вон с того колка шугани беляков к тракту, — приказал Тулагин. — А мы им отход отрежем.
Разведчики Ухватеева отвалили в левую сторону, Тимофей с остальными бойцами — в противоположную.
Как и предполагал Тулагин, до тракта было рукой подать. Уже через минуту его группа выскочила из таежной чащобы на широкую пустошь, где в виде белой простыни, посредине свернутой чуть ли не под прямым углом, изломился в крутом повороте сплошь запорошенный Большой тракт.
Вырвавшись на простор, бойцы дали волю коням. Отпустив удила, они стремительно обгоняли Тулагина справа и слева, обдавая его снежными брызгами.
Сзади раздались выстрелы. Это Ухватеев напал на аванпост.
Проносившиеся мимо Тулагина конники тоже открыли пальбу.
— Не стрелять! — крикнул Тимофей.
Но бойцы были уже далеко от него.
— Остановись! — усилил голос Тимофей.
Азарт увлекал партизан. Это не на шутку обеспокоило Тимофея.
Он хорошо знал из личного опыта, что в схватке с противником, и особенно ночной, утратить управление подчиненными для командира равносильно проиграть бой.
Некоторые уже махнули на тракт. Они лихо, с гиком, рассыпались по его белой глади. Появись с любой стороны подкрепление белогвардейцев, Тулагин не сможет быстро собрать бойцов в единый строй.
Он еще раз зычно прокричал:
— Остановись! Ко мне!
Услыхали-таки лихачи, вернулись. Тимофей приподнялся в седле, предупредил всех:
— Без моей команды никому никуда.
Пальба в лесу нарастала. Послышался хруст сухостоя. Ближе, громче, суматошнее хруст. И вот на пустошь, гонимые разведчиками Ухватеева, выбежали в панике семеновцы.
— За мной!
— А-а-а-а-а!.. — вырвалось из глоток тулагинцев.
Они с наскоку налетели на бегущих; одни рубили шашками, другие навскидку разряжали карабины.
Неожиданно со стороны заворота тракта застрочил «кольт». Из седла упал один из конников. Тимофей скомандовал во всю мощь голоса:
— В лес! Все — в лес!
Но пулемет сделал всего лишь три очереди. Подоспевший с тыла Ухватеев заставил замолчать его.
Стрельба, крики взбудоражили окрестность. На несколько километров в обе стороны белой пустыни тракта раскатилась тревога. Всполошились соседние сторожевые посты, помчались конные патрули к постоялым дворам, зимовьям, где дремали взводы, полусотни белых.
Тулагин спешил. Он был уверен, семеновцы не заставят себя долго ждать.
Разыскал Пьянникова, Ухватеева и Глинова.
— Убитые и раненые есть?
— Долгова пулемет прошил. Перевязали его, но плох. Не выживет, — сказал Глинов.
— У моих благополучно, — коротко доложил Ухватеев.
— Долгову носилки из жердей сделайте, — распорядился Тулагин и добавил Глинову: — Скажи ребятам, пусть на подвесе, в четыре руки, везут его.
— Надо бы оружием и патронами пополниться, — предложил Пьянников.
Пока бойцы подбирали у убитых белогвардейцев винтовки и боеприпасы, разделяли пулемет на части и привязывали их к седлам, разведчики Ухватеева во все глаза смотрели за трактом. Авдей Катанаев с несколькими конниками отправился в лес следить на снегу, чтобы сбить с толку белых. Вместе с Авдеем поехал и Пляскин: у него было задание найти малоприметную тропу, которой группа пойдет дальше, к Ургую.
Время поджимало. Ночь близилась к рассвету. Тулагин нетерпеливо поглядывал на восток, где висевшие над вершинами сопок звезды заметно притухли.
— Макар! — окликнул Пьянникова Тимофей. — Закругляйся с трофеями. — Позвал Ухватеева: — Снимай дозоры. Уходим.
Он беспокойно пробежал глазами по закрайке леса — слишком долго путает следы Катанаев. И Пляскина не видно.
Из-за поворота тракта донесся нарастающий цокот копыт.
— Беляки. До эскадрона, — сообщили разведчики Тулагину.
— Отходить, — коротко бросил Тимофей. — В лес! За мной!
Конники один за другим шныряли между деревьями, пристраивались в колонну за Тулагиным.
— Катанаев! Где Катанаев?..
— Вот они-мы. Твой приказ, товарищ командир, с лихвой выполнили. Семеновцы и за сутки не распутают наши стежки.
— Глинов?
— Я тут.
— С Долговым как?
— Помер. Носилки ему сладили, а он, бедолага, не выдержал, помер.
— Повезем с собой. Похороним с почестями… Пляскин! Не вернулся Пляскин?
Пляскин подоспел в самый раз. Он появился будто из-под земли, откуда-то снизу, из-за сосновых, густо заснеженных лап.
— Сюда, Тимофей Егорыч. Тут курея высохшая, снега почти нет, следов не оставим.
Тулагин дернул повод коня, сбивая его с проторенной в снегу колеи, уступая дорогу Пьянникову.
— Давай, Макар, за Пляскиным. Кто там еще? Пошел… Пошел… Без гомона. Не растягивайся!
«Ему исполнилось девять лет, но о том, чтобы учиться грамоте, не было и речи». «Поезжай в Москву, глядишь, в видные люди удастся выбиться». «Салут, хенераль руссо Петрович!» «Если бы вы знали, как меня били…» «Дело, которое поручено вам, является историческим делом…» Это сказано об одном человеке — Герое Советского Союза, кавалере ордена «Победа», Маршале Советского Союза Кирилле Афанасьевиче Мерецкове, участнике пяти войн, сполна проявившем свой полководческий талант на полях сражений и в Советско-финляндскую войну, и в Великую Отечественную против фашистских захватчиков и японских милитаристов.
Сейчас мало кто сомневается в оздоровительной силе для страны процессов 37-го года, накануне войны с Германией. Тогда произошло очищение Красной Армии, ее командного состава от бездарной троцкистской верхушки. Об этом, кстати, в конце Второй мировой говорили и главари Третьего рейха.Никто не отрицает, что репрессии были жестокими, даже очень жестокими. Но ведь предательство и измена только так и карались всегда и везде. В этом смысле пример маршала Блюхера показателен. Он умер во внутренней тюрьме НКВД, избежав громкого суда, как это было с Тухачевским, Уборевичем, Якиром и др.В книге писателя-историка Николая Великанова правдиво показаны сложный путь В.К.Блюхера к вершине военной славы его драматический конец.
Он был одним из самых прославленных полководцев 20–30-х годов XX века, героем Каховки и Перекопа, первым кавалером орденов Красного Знамени и Красной Звезды, одним из первых Маршалов Советского Союза. При жизни о нем слагали легенды, стихи и песни, но звездная судьба маршала имела бесславный и трагичный финал: он не только был объявлен «врагом народа» — подвергся сомнению и его полководческий талант.
В приключенческой повести Николая Великанова рассказывается об одном из эпизодов Гражданской войны в Забайкалье.Красные полки отступают под натиском превосходящих сил белых. Во время одной из боевых операций командир сотни Красной гвардии Тимофей Тулагин попадает в плен к белоказакам...
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Николай Иванович Камбулов родился в городе Каменске Ростовской области, в год революции. После учебы в строительном техникуме был старшим мастером на Сталинградском железнодорожном заводе, секретарем комитета ВЛКСМ; одновременно сотрудничал в местной и центральной печати. С 1937 года Н. И. Камбулов в рядах Советской Армии: служил в пограничных войсках, затем стал политруком заставы, редактором газеты. С июля 1941 года по 9 мая 1945 года он на фронтах Великой Отечественной войны. Награжден орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, одиннадцатью медалями.
Повесть «Загадка „Приюта охотников“» основана на реальных событиях, свидетелем которых автор был во время службы за рубежом. Она рассказывает о славных делах наших войсковых разведчиков, пресекающих попытки недобитых гитлеровцев избежать возмездия, скрыть свое кровавое прошлое, чтобы иметь шанс в будущем продолжить шпионско-диверсионную деятельность против СССР.
Ирина Николаевна Левченко родилась 16 марта 1924 года в г. Кадиевка Луганской области.С июля 1941 года по январь 1969 года она служила в рядах Советской Армии. В годы Великой Отечественной войны участвовала в боях на Западном, Крымском, 2-м и 3-м Украинских и на 2-м Белорусском фронтах. Имеет несколько ранений. Награждена десятью правительственными наградами.Член КПСС с февраля 1943 года.В 1963 году вышла первая книга И. Левченко «В годы Великой войны», а в 1967 году издательство «Молодая гвардия» выпустило эту книгу в значительно дополненном и расширенном варианте под названием «Повесть о военных годах».И.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.