Схватка у Черного Моря - [77]
...Честно трудился на благо Родины Владимир Федорович Логгинов (Павел Миславский) или просто Павел — этим именем он подписывал документы и в мирное время. Партия посылала его на многие ответственные участки работы. Из Одессы летом 1920 года он был направлен в Краснодарский губком партии, потом работал секретарем Киевского губкома, заместителем наркома просвещения УССР. Избирался делегатом на IX, X, XI и XII съезды РКП (б). Работал в аппарате ЦК КП (б) Украины и управляющим Всесоюзным объединением «КОКС». В 1935 году награжден орденом Ленина.
О Логгинове как руководителе Одесского коммунистического подполья можно многое рассказать... Но есть в его жизни страницы, о которых мог бы поведать только сам Логгинов. Так, в одном московском архивном хранилище в голубой папке среди прочих документов лежит нежелтеющая четвертушка плотной бумаги. На ней карандашная надпись: «Обратили Вы внимание на юрисконсульта г-на Миславского? Его сегодняшнее поведение — следствие иной причины, более глубоко таящейся. Заинтересуйтесь данной персоной, его юриспруденция — миф». Подпись: Чернавин, дата 6 ноября 1919 года.
А ниже другим почерком, красными чернилами: «Цветом глаз г-на Миславского пусть интересуется г-н Кирпичников, ему и карты в руки». Подпись неразборчива.
Что это за записка? О каком поведении Миславского (Логгинова) идет в ней речь? Можно представить такую картину: идет какое-то совещание, на нем присутствуют высшие чины штаба Шиллинга, в том числе генерал-майор Чернавин. Тут же находится и руководитель большевистского подполья Логгинов, в обществе — юрисконсульт г-н Миславский. Своим выступлением он, очевидно, вызывает подозрение у начальствующих лиц... Может быть, было и не так... Во всяком случае над Логгиновым нависла опасность, но она и на этот раз миновала его. Все здесь непонятно... Ключ к этой загадочной истории пока не найден.
Высоким революционным пафосом была наполнена жизнь Сергея Борисовича Ингулова. Когда в Одессе была восстановлена Советская власть, он работал секретарем Одесского губкома партии. Будучи делегатом X съезда партии участвовал в подавлении эсеро-белогвардейского мятежа в Кронштадте. Некоторое время работал заведующим агитпропом ЦК КП (б) У и редактором республиканской газеты «Коммунист». Дальнейший его путь: заместитель заведующего агитпропом ЦК ВКП(б), редактор «Учительской газеты», представитель ТАСС за границей, один из главных редакторов Малой Советской Энциклопедии.
В один декабрьский день 1919 года на явке редколлегии «Одесского коммуниста» собрались подпольщики.
Только что закончилось обсуждение неотложных дел, которых всегда накапливалась целая гора, но никто не уходил. Вечерело. Между Нюрой Палич и Логгиновым возник разговор, в него незаметно втянулись все присутствующие. Говорили о том, чему мечтает посвятить себя каждый, когда кончится война.
— Когда придет время и мы перекуем мечи на орала, я выберу себе оружие еще острее, чем меч! — сказал Ингулов.
— Писателем захотел стать, хлеб думаешь у меня отбить! — пошутил Сигизмунд Дуниковский. Все знали, что он мечтал написать книгу об одесском подполье.
— Нет. Учеником! Возьму школьную ручку и тетрадь и буду изучать Маркса.
— И так всю жизнь?
— Всю жизнь! Изучу и другим стану рассказывать.
Мечта Ингулова сбылась. Он стал видным пропагандистом идей марксизма-ленинизма. Он написал популярные учебники «Политграмота» и «Политбеседы», по которым молодые коммунисты и комсомольцы 30-х годов изучали основы марксистско-ленинской теории.
В 1937 году страна отмечала двадцатилетие Великой Октябрьской социалистической революции. К этой великой дате вышла из печати книга Ингулова «Наша Родина».
...Тарас Костров... Под этим именем он вступил в революционную борьбу, с ним он и ушел из жизни. До сих пор мало кто знает, что Тарас Костров — это Александр Сергеевич Мартыновский. Именем его отца — народовольца Сергея Мартыновского — названа одна из центральных площадей Одессы.
Вся жизнь Тараса Кострова — неугасимое революционное горение. Когда Красная Армия вошла в Одессу, он ушел с ней продолжать громить белогвардейские и петлюровские банды, находился на фронте до окончания гражданской войны. Потом редактировал «Киевскую правду», был ответственным секретарем республиканской газеты «Коммунист». Способный журналист-большевик замечен в Москве, его утверждают редактором «Комсомольской правды».
Писательница Г. И. Серебрякова в двадцатых годах сотрудничала в «Комсомольской правде» и часто встречалась там с Тарасом Костровым. О нем она написала такие строки:
«Его все очень уважали. В разговоре он мог совершенно непринужденно процитировать Маркса или Энгельса. Ленина он знал назубок. В его присутствии я нередко ощущала свое невежество. Но это было нисколько не обидно. Напротив, очень хотелось поумнеть, стать взрослее и образованнее. Противостоя старому миру, который был рядом, шумел в нэпмановских ресторанах, Костров как бы олицетворял новое, являлся образцом идейной чистоты и целеустремленности. Одно его присутствие очищало всех, кто был рядом с ним. Он учил нас верности идее, ясности мысли, смелости в борьбе. Очень молодой и очень больной, сгорающий на наших глазах, любящий препятствия, не обходивший, а преодолевающий их, Костров был для нас воплощением оптимизма и силы».
Ушли в историю годы гражданской войны. Миновали овеянные романтикой труда первые пятилетки. В Великой Отечественной войне наша Родина выдержала еще одно величайшее испытание. Родились тысячи новых героев. Но в памяти старожилов Одессы поныне живы воспоминания об отважных матросах крейсера «Алмаз», которые вместе с другими моряками-черноморцами залпами корабельной артиллерии возвестили о приходе Октября в Одессу и стойко защищали власть Советов. О незабываемом революционном подвиге моряков и рассказывается в данном историческом повествовании.
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.