Схватка у Черного Моря - [74]

Одесса стала советской.

По следам героев

По-разному сложились судьбы одесских подпольщиков. Одни из них пали смертью храбрых в беспримерной схватке с деникинским зверем, другие, выйдя победителями, после окончания гражданской войны вдохновенно трудились на благо Родины, но их жизнь трагически оборвалась в результате необоснованной клеветы и нарушения революционной законности. Третьи и сейчас своим личным примером зажигают сердца людей на героизм и трудовые подвиги.

Многое могла бы рассказать Елена Соколовская. Ее имя еще при жизни стало легендарным. «Бесстрашной», «Загадочной», «Неуловимой» называли ее. Все годы гражданской войны Соколовская находилась в Одессе, являлась одним из руководителей партийной организации. Дважды она переходила на нелегальное положение (при французской оккупации и при деникинщине), становясь во главе коммунистического подполья. Не один раз попадала, казалось, в безвыходное положение и всегда благополучно выходила из него. Это была не просто удача или «везение». Соколовская обладала незаурядным талантом революционера-профессионала, пользовалась исключительной популярностью и поддержкой среди рабочих.

Весной 1919 года в Одессе свирепствовали белогвардейцы и контрразведки иностранных интервентов. Количество контрразведок обозначалось двухзначным числом. Контрразведки французского, английского, греческого, польского, румынского командования; контрразведки штаба 3-го корпуса, штаба генерала Гришина-Алмазова, одесского градоначальника, «Союза русских людей», осведомительного отдела, князя Кочубея и другие — все они арестовывали, творили суд и расправу над жертвами. Уже погибли руководитель коммунистического подполья Одессы И. Ф. Смирнов (Ласточкин), руководящие работники «Иностранной коллегии» Жанна Лябурб, Яков Елин (Жак), Мишель Штиливкер.

И вот в начале апреля секретарь Одесского подпольного областкома Елена Соколовская с группой рабочих депутатов пока еще нелегального Совета является к командующему войсками Антанты генералу д'Ансельму и предъявляет ультиматум.

— Ваши войска разложены. Солдаты и матросы не будут стрелять в одесских рабочих. Требуем разоружения «добровольческих» офицеров. Власть в городе с 3-го апреля возьмет в свои руки Совет.

Генерал огорошен словами Соколовской, в растерянности не знает, что ответить и как поступить. Наконец, оцепенение проходит, и д’Ансельм спрашивает, сколько лет Елене Соколовской. Узнав, что ей всего 24 года, генерал с раздражением сказал:

— Вы еще очень молоды. Понимаете ли вы смысл происходящих событий? Я знаю, что вы разложили половину моей армии, но я еще располагаю силами, чтобы в полчаса снести всю Одессу.

— Если вы снесете Одессу, — заявила Соколовская,— то революционный пролетариат Франции утопит вас у своих берегов. Да и вряд ли ваши матросы согласятся стрелять по Одессе.

Беседа эта происходила в 2 часа ночи 2 апреля в гостинице «Лондонская», где находился штаб д’Ансельма. Пока генералу пришла в голову мысль задержать коммунистов-подпольщиков, они уже скрылись в темноте весенней ночи.

24 (11) октября 1919 года в 11 часов вечера командующему войсками Новороссии генералу Шиллингу доложили, что его хочет видеть по весьма важному делу дочь дворянина Елизавета Веселина. Несмотря на поздний час, Шиллинг распорядился пропустить ее.

— Ваше превосходительство, у меня необычное дело,— начала посетительница сразу же, как вошла в кабинет.— Правда ли, что по приказанию военных властей в тюрьме находится поручик Чикваная Евсевий Игнатьевич?

— Чем вызвано это любопытство?

— Буду краткой. В 1916 году на русско-германском фронте мой брат получил ранение в ногу. Его вынес на своих плечах поручик Чикваная, хотя он и был ранен в том же бою. После излечения в госпитале брат с Чикваная ненадолго приехали к нам в имение...

— Кем вы уведомлены об аресте Чикваная?—прервал Шиллинг рассказ посетительницы.

— Я получила от его матери, живущей на Кавказе, письмо, в котором она сообщает о постигшем ее горе.

— Вам угодно обратиться с какой-то просьбой?

— Да, ваше превосходительство. Смею просить вас о свидании с арестованным.

— Это невозможно. Дознание окончено, виновность установлена, приговор вынесен. Дело сугубой секретности... Понимаю ваши романтические чувства, к несчастью, помочь не в силах.

— С юридической точки зрения моя просьба вполне законна?..

— Она запоздала... Приговор приведен в исполнение.

— Не может быть!?

— К несчастью, да.

Посетительница резко поднялась. Лицо ее вспыхнуло. Глаза загорелись ненавистью. Вместо робкой девушки перед генералом стояла пламенная революционерка.

— Вы бесчеловечны, генерал! Разве вы не слышите, как трещат кости безвинных людей, раздираемых на части в ваших застенках? Бойтесь, придется расплачиваться за все содеянное!

— Дамская вспышка, да еще в вашем положении, сударыня, извинительна, — произнес Шиллинг.

Не знал генерал, что брошенные ему слова были не «дамской вспышкой» дворянской дочки, а обвинением, произнесенным руководителем большевистского подполья Одессы Еленой Соколовской, которая с гордо поднятой головой покидала кабинет главного ставленника Деникина на юге Украины,