Схватка у Черного Моря - [16]

Соколовскую в городе знали многие. Родилась она в Одессе, в дворянской семье. Отец занимался адвокатурой, мать служила на городской бактериологической станции. Родители ее принимали активное участие в народническом движении. Мать — Людмила Ивановна Лисенко, привлекалась по делу Германа Лопатина, который встречался с Карлом Марксом и пытался освободить из иркутской тюрьмы Николая Гавриловича Чернышевского. Рассказы матери о ссылке (куда ее отправили царские власти), о работе в воскресных школах, Народном доме и других либерально-просветительных учреждениях Одессы явились первым толчком, направившим деятельность Софьи (Елена — ее партийная кличка, ставшая официальным именем) по революционному пути.

Елена Соколовская принимала активное участие в революционном студенческом движении в Петербурге, в 1915 году вступила в большевистскую партию. Вела пропаганду среди солдат, разъясняла им, что война ведется в интересах царя, помещиков и фабрикантов. После Февральской революции Соколовская избирается членом бюро Черниговского губкома партии и членом президиума Совета рабочих депутатов и гласной городской думы, а когда в январе 1918 года в Чернигове победила Советская власть, Елена становится первым председателем Черниговского Совета рабочих и солдатских депутатов. Затем подпольная работа в Киеве, участие в работах I и II съездов Коммунистической партии Украины. После II съезда КП (б) У Центральный Комитет партии направил Соколовскую на подпольную работу в Одессу. Кто из подпольщиков не знал бесстрашной Елены, которая была одним из руководителей большевистского подполья в период англо-французской интервенции! После изгнания иностранных захватчиков Елена — член бюро губкома партии и президиума губисполкома...

Все знали, что в июле и августе Соколовская получила из ЦК КП (б) У две телеграммы с вызовом для работы в Зафронтовом бюро [8], но она отказалась уехать.

— Слишком срослась я с одесской работой, не могу уехать отсюда в это тревожное время,— говорила она.

Армия Деникина стала угрожать Одессе. Губком партии готовился к подпольной работе. Соколовской нельзя было оставаться — она была самым популярным работником в Одессе. Губком партии предложил ей уехать. Соколовская, всегда образец дисциплинированности, тут стала бунтовать:

— Не поеду никуда! Оставить моих друзей — ни за что! Ничего со мной не случится. Вот Лаврентий говорил, что бывалая птичка в тенета не попадает, а если попадает, то выбирается из них! — смеясь говорила она, хотя знала, что и Лаврентий Картвелишвили настаивал на ее выезде.

За день до высадки десанта, 22 августа, было созвано совместное заседание губкома партии и губисполкома. Ян Гамарник поставил на обсуждение вопрос о положении в Одессе. В его докладе был сделан глубокий анализ обстановки на юге Украины. Авантюра Григорьева. Выступление в Одессе Черноморского отряда Стародуба и потом его измена на фронте в районе Вапнярки. Анархо-эсеровские митинги на заводе РОПИТ. Попытка выступить против Совета частей комендантского управления. Восстание кулаков немецких колоний. Блокирование Одессы англо-французскими судами. Докладчик показал, что все это — звенья одной цепи. Буржуазия, империалисты всего мира не хотят смириться с победой рабочих и крестьян в России, они ищут слабые места, пытаются найти щель, куда бы можно проникнуть и изнутри взорвать власть народа.

— Партийная организация города все время находится в мобилизационном состоянии,— говорил Гамарник. — Коммунисты наши не уходят с передних позиций. Почти 60% организации Одессы сражается против Деникина в Красной Армии. Все оставшиеся коммунисты участвовали в подавлении кулацкого восстания. Многие из них погибли. За коммунистами идет пролетариат, вы же знаете, что пролетариат Одессы своими силами, без отвлечения с фронта частей, сумел раздавить контрреволюционное выступление колонистов-кулаков и офицеров, посягнувших на Советскую власть. Пролетариат Одессы выдержал все испытания, он закалился в боях, еще теснее слился с партией коммунистов-большевиков. Но наше положение ухудшается. Я имею в виду фронт, где в последние дни стало хуже. Пал Херсон, пал Николаев. Враг приблизился к воротам нашего города. Солдаты Деникина одеты в английские шинели, у них английские пулеметы и французские пушки. Так случилось, что сейчас на нашем участке противник сильнее нас. Мы должны решить, что нам делать: эвакуировать город или подождать?

По докладу Яна Гамарника развернулись острые прения. Боролись две точки зрения: одна — за эвакуацию города, другая— против. Присутствовавшие на заседании военные работники заявили, что имеется достаточно сил для обороны Одессы. Большинство проголосовало против эвакуации ^{29}.

На следующий день положение резко изменилось. Утром 23 августа у Люстдорфа высадился белогвардейский десант.

С утра 23 августа в губком партии стали приходить руководители районных партийных организаций. Они докладывали Елене Соколовской о том, что сделано для будущей подпольной работы и кто из коммунистов остается в коммунистических подпольных организациях.

Вот докладывает председатель Морского районного комитета Борис Гумперт, или, как все его зовут по партийной кличке, «Товарищ Гриб». Для подпольной работы остаются надежные и опытные работники — Иван Калабин, Климент Чеснулевич, Франц Богуш. Это руководящая группа. С ними будут работать Иван Стадницкий, Мария Ачканова, Прокофий Колбаса, Софья Добровольская, Иван Бахарев, Александра Манойленко, Павел Гончаров, Василий Питченко. Установлены пароль и места явок...