Схватка - [5]

— Ниже основное помещение для секретарей, а так же столовая, склад, а на первом этаже — спальные покои, кухня, небольшая баня и места для нужд справления.

Полный фарш. Всегда мечтал о таком особняке. Пусть даже он помещается в круглой трехъярусной башне, чьи ярусы сужаются кверху.

Я обернулся к гаеру:

— Слышал? Больше — никакого камина. Никогда. Уразумел?

Он быстро кивнул, понял по моему тону, что я настроен серьезно.

Блоджетт удовлетворенно крякнул, и тут взгляд его упал на шкаф, где дрых и в ус не дул кот-малут. Секретарь содрогнулся, отступил на два шага, старческое тело его сотрясла мелкая паркинсоническая дрожь.

— О, ваша милость… Это же заморский кот-убийца, что сбежал из королевского зверинца! Опасная тварь, кровавая!

Кот лениво свесил со шкафа хвост, пушистый, как у лисицы. Во сне он чуть похрапывал и даже постанывал, совсем как умаявшийся от трудов человек.

— Есть такое дело, — сказал я. — Теперь он живет здесь.

— О Свет Ашара! Да что же это… А если он проснется, оголодав, и нападет на ваше сиятельство?

Я посмотрел на здоровенный комок шерсти. Заморский убивец не реагировал на интонации Блоджетта, по-моему, он был нерушимый пофигист, как и обычные кошки в случае, если им не угрожает серьезная опасность.

— Что ж, старший секретарь. Чтобы этого не случилось, кота-малута нужно регулярно кормить. Распорядитесь, чтобы вместе с завтраком принесли для кота плошку воды и миску парного мяса. Без костей, учтите! — Есть такие уроды, что кормят кошек мясом с костями, после чего животное может умереть от внутреннего кровотечения, так как раздробленные зубами осколки кости ранят желудок и кишечник.

К чести Блоджетта, опомнился он быстро. Видимо, я был не первый эксцентрический чиновник, с которым он работал.

— Будет исполнено. Но… Свет Ашара! Это… убийца… Никто не держит в кабинете убийцу!

— Я держу.

Он переваривал информацию секунд десять, затем, капитулируя, спросил деловито:

— Не напаскудит ли кот в ваших покоях?

— Напаскудит — выгоним. Ты слышишь, крендель на ножках?

Кот лениво повел ухом, похрапывания и постанывания стали едва различимы. У меня почему-то сложилось впечатление, что малут умудряется одновременно спать и подслушивать наш разговор. Мотает на пышный ус, как говорят, а усы у него действительно были пышные, с загнутыми книзу кончиками.

Тут Блоджетт увидел стрелу, торчащую в стуле, и, одновременно с этим, кучку фальшивых орденов на столе. Он раскрыл рот, потом закрыл. Я ссыпал ордена в горсть, и протянул старшему секретарю.

— Выбросьте это в мусор. Это жестянки. — И ласково ему улыбнулся: — Жду завтрака. После начинаем работать.

Покои второго яруса были сырыми и необжитыми. На втором этаже я обнаружил зал покрупнее, уставленный столами для секретарей, и несколько смежных комнат, забитых хламом и сломанной мебелью. Широкие окна в уборах из ржавых решеток… Первый этаж занимали округлый зал и две небольшие комнаты с массивными деревянными кроватями без белья, одеял и подушек, была и кухонька с гирляндами паутины, и упомянутая Блоджеттом баня. Кругом затхло пахло мышами: неистребимый запах, который может перебить только аромат свежей краски… Или метка кота. Давненько здесь никто не ночевал… Интересно, сколько времени прошло с момента гибели моего предшественника, Жеррада Утре (несчастного), и как он умер? Надо будет уточнить у старшего секретаря. Запертая дверь с крохотными витражными оконцами выводила в парк. Замок на двери был навесной, тоже ржавый. Видно, что входили через третий этаж, через кабинет аркханцлера, соединенный с Варлойном крытым переходом.

В маленькой комнатке рядом с заброшенной баней я отыскал примитивную канализацию и прикрытый решеткой квадратный колодец, в глубине которого журчала вода. Удивительно, но в Варлойне имелся водопровод. Трубы, конечно, свинцовые, как в Древнем Риме, тем не менее — вода здесь была. Пить ее, конечно, часто не стоит, если печешься о собственном здоровье, а вот умыться — можно. Что я и сделал, открыв примитивный ржавый кран над каменной раковиной. Когда вернулся наверх, Шутейник уже разжег в камине остатки дров. На меня он старался не смотреть — чувствовал свою вину.

Распахнулись двери: двое лакеев, похожих из-за красных длинных ливрей на вареных раков, внесли блюда с завтраком для нас и мясом и водой для кота-убийцы. Поставив все на стол, удалились с поклонами, глаза, впрочем, успели обшарить кабинет, меня, Шутейника, кота и стрелу, которую я все еще не выдернул из стула. Двери вибрировали от гула: народ маялся в ожидании приема. Ничего, пусть обождут. Нужно приучить местный люд к уважению архканцлерской персоны.

Парное мясо и плошку с водой я поставил у шкафа, и кот мгновенно очнулся от глубокого сна и тяжело соскочил на пол. Вразвалку подойдя к мясу, внимательно обнюхал его, и тут же принялся есть, шумно чавкая, только огромные лопатки ходуном ходили, когда заглатывал кусищи. Говорю же — совершенно беспардонная личность. Мы же с Шутейником присели к столу (да, стрелу я все-таки выдернул) и начали разбираться с завтраком.

Блюда были накрыты серебряными колпаками. Несколько видов жаркого, печеные овощи, вроде бы брюква (картошки тут не знают, и это ужасно) с капустой, большая супница с какой-то ароматной похлебкой, и две пыльные, захватанные пальцами бутылки красного вина. Ко всему этому прилагались серебряные вилки и ложки и расписные керамические кружки, а так же нарезанный крупными пластами серый хлеб. Посуда была старая, фарфор здорово потрескался.