Схватка с кобрами - [85]

Хусаин, увидев Дханжала, кажется, встревожился.

– Касс, – хрипло прошептал Хайд.

Несколько порывов ветра, Дханжал крикнул еще раз, потом сзади, как голос отшельника из пещеры: – Да?

– Доставай пушку, черт возьми, понял? Давай-ка выбирайся на этот свет. Можем влипнуть в небольшое дельце.

Убедился, что Дханжал оставил ключ зажигания. Если дело лопнет – задний ход, ручной тормоз, разворот...

...и куда?

Они застряли между двумя погранпостами, в окружении дюжины пакистанских солдат, все вооружены.

Пробормотав что-то сменявшему его офицеру, побледневший Хусаин с испуганным видом побежал к Дханжалу. Ничтожное звено в цепи, получающая небольшой бакшиш мелкая сошка. Вышестоящего офицера, возможно, держат на крошечном проценте, тот, что над ним, получает побольше, а несколько генералов, из тех, кого Роз сфотографировала в плавучем домике, основательно набивают карманы, чтобы открыть беспрепятственный путь героину Шармаров. Хайд внимательно посмотрел на Хусаина, потом перевел взгляд на сменявшего его офицера, который, отвернувшись от ветра, прикуривал сигарету, на недовольно топавших ногами озябших солдат; винтовки за спиной, вещевые мешки у ног.

– Что вы здесь делаете, капитан Дханжал? – по-английски спросил Хусаин. – Безо всякого предупреждения. Я вас не ждал... знаете же, что сегодня смена наряда! – Побелевшими пальцами вцепился в открытое оконце "лендровера", озадаченно разглядывая незнакомое лицо Хайда.

Значит, Дханжал знал, надеялся. Все, что требовалось, так это чтобы их завернули назад.

– Срочное дельце, – ровным голосом ответил Дханжал. – Пропусти нас до сдачи дежурства, Хусаин.

В голосе никакого обмана; ни знака, ни жеста, который вызвал бы подозрение.

Потому что Дханжал не хотел, чтобы другой пакистанский офицер знал... Хайд почувствовал опустошающее облегчение, рука с невидимым снаружи пистолетом задрожала. Тогда давай, жми дальше.

– Не могу... документы с собой?

– Нет, – ответил Дханжал. Потом, порывшись во внутреннем кармане, достал бумажник. Липовые бумаги. – Сделай вид, что проверяешь, – приказал он. Какой ты молодец, Дханжал. Просто молодец. – Быстрее, Хусаин... пропускай.

Хусаин, глядя на вновь прибывших, колебался. Его солдаты стояли с безразличным видом, им не терпелось собрать пожитки и забраться в ожидающую "Пуму". Потом, кивнув, отступил в сторону, давая знак поднять шлагбаум. Другой офицер равнодушно наблюдал за процедурой. Ветер подхватывал и уносил прочь дымок сигареты. Шинель полоскалась, как юбка. Шлагбаум, будто пораженный артритом указующий перст, медленно пополз вверх. Посмотрев на Хусаина так, словно тот его предал, Дханжал, обежав вокруг капота, забрался в кабину, взбешенно захлопнул дверь и включил зажигание.

– Что ему сказать? – чуть ли не умоляюще спросил Хусаин.

– Разведка... просто скажи, что разведка. Я выше тебя по званию! – сердито, как надоевшему ребенку, ответил Дханжал. Хусаин кивнул.

"Лендровер", клюнув носом, рванулся вперед. Хусаин махнул своим солдатам, чтобы те шли в казарму, и они побежали за вещевыми мешками. Хайд оглянулся. Принявший смену офицер приказал двоим из своих солдат встать у шлагбаума, и те неохотно двинулись к опустившемуся бревну.

Дханжал из-за неудачи яростно скрипел зубами, объяснение притянуто за уши, но должно сойти. Дипломаты, грузовики, торговцы, разведчики снуют туда и обратно. Вопросов не задают... сойдет.

Лучше бы...

...а Дханжал? За ним надо смотреть, как за ястребом. Час дня.

За беспорядочно разбросанной голой деревушкой дорога спускалась к узкой речке. Впереди опять торчали горы. Горы кругом. Они в Пакистане, без бумаг и надежных объяснений. Нахальный ход.

* * *

Совсем другая жара и другая пыль. В Джамму непривычная после Сринагара жарища, полно народу. Ветер, будто подгоняющий спуститься с гор в долину. Сквозь пыльную мглу нещадно палит послеполуденное солнце. Роз смотрела вдоль тесной, кишащей людьми железнодорожной платформы. По холмам раскинулся старый город, его форт и храмы теряли очертания в жарком мареве. Чувствуя, что самообладание покидает ее, в полном изнеможении поставила чемодан, встав на него коленом и положив дорожную сумку.

Таксист высадил ее у главного вокзала в новом городе, и она сразу очутилась в суматошной толпе носильщиков, торговцев, полицейских и пассажиров. В скопище мешков, огромных рюкзаков, чемоданов, нищенских лохмотьев, ярких платьев и рубашек. Кругом по дешевке предлагались билеты на уже переполненные поезда. К такому она не подготовлена. Казалось, весь вокзал ополчился против Роз, указывая на нее солдатам и полицейским.

Потом, выстояв час в очереди за билетом до Дели, обнаружила, что ни спальных вагонов, ни женских купе не осталось – только, как здесь называли, общий второй класс. Как и вся Индия, поезд дальнего следования представлял собой мешанину каст и классов – общий второй класс, спальный второй класс, спальный первый класс без кондиционера, первый класс с кондиционером, люкс с коврами на полу и с роскошными сортирами. Извините, ничего, кроме общего второго класса, весьма сожалею, но...

Скорее страшно, чем досадно. Она думала ехать в небольшом четырехместном купе, в соседстве не более чем с тремя пассажирами... а вместо этого дощатые деревянные скамьи, скученность, жарища, вонь, пот, болтающиеся на цепях под потолком багажные полки, железные прутья на окнах, тяжелый влажный воздух, почти не разгоняемый двумя немощными вентиляторами. Четыре, а то и больше, человека на скамью...