Схватка - [14]
В зарослях джиды Еламан остановил машину и все соскочили на землю.
— Ну, какая красота, а? — радостно воскликнул Жариков. — А воздух-то, воздух, чувствуете, товарищи, а?
Он дышал полной грудью. Воздух здесь действительно стоял острый, пряный, настоянный на запахе трав и ветвей. Лес был крохотный, но удивительный. Серебристые листки кустарника, сплетенные друг с другом, казались выкованными из серебра. А дальше, наверно, текла река, или просто пахло чем-то речным, может быть, водорослями или влажной землей.
— Пойду туда, — сказал Жариков. — Не могу не искупаться, когда нахожусь рядом с водой. Как вы, Даурен-ага?!
Даурен покачал головой.
— Воздержусь! Чувствую себя что-то не вполне здоровым, устал что-ли?!
Жариков ушел, и около машины остались двое: Еламан и Ержанов. Как Еламан ждал именно такого случая! Но он не сразу взял быка за рога.
— Вы не покажете свою трубку, — попросил он Даурена, — уж больно она хороша!
— Хороша? — слегка удивился Даурен, и в голосе его прозвучало что-то почти неприязненное. — Не знаю! Интересна — да! А хороша... Ну смотрите, если понравилась.
Еламан взял в руки трубку. Действительно, ничего особенного в ней не было. Трубка как трубка, черная, прокуренная, выдолбленная, видно, из корня кедра или сосны. На люльке цифры: «1946» и надпись: «Колыма. Прииск «Партизан». Конец трубки изрядно изгрызан. Видно, старик часто нервничает. Еламан быстро и искоса взглянул на него. Тот вздохнул и спросил: «Ну, дорогой, все?» И протянул руку за трубкой.
«Не он, — быстро решил Еламан, — просто похожий. Тот не назвал бы меня дорогим. Он бы сразу мне все выложил. И генералу тоже. Нет, нет, это не он».
Старик взял трубку, бережно обтер платком, словно стирал с нее прикосновение Еламана, и спрятал трубку в карман.
— Колыма! — сказал Еламан. — И долго вы пробыли там?
— Пустяки! Двадцать лет! — усмехнулся старик.
«Не он, — снова решил Еламан, — тот давно умер».
И облегченно вздохнул.
И тут старик вдруг спросил с любопытством:
— А что, разве я похож на какого-нибудь вашего знакомого? И так как Еламан чуть задержался с ответом, — махнул рукой: — Бросьте, какое это имеет значение! — и усмехнулся.
«Он, — решил Еламан, — он, он! И еще издевается, скотина».
Он хотел что-то сказать, но как раз вернулся Жариков, довольный, веселый, с мокрыми волосами. Было видно, он действительно только что вылез из воды.
— Ух, хорошо! — сказал он. — А вода-то, вода какая! Сто пудов грехов с себя смыл. Ну как, друзья, погуляли, поговорили? Поедем, пожалуй. Надо дотемна хоть до озера добраться.
Перевалили через Илийский мост и вылетели на шоссе — это была дорога от Сары-Озека на Уш-Тобе. Еламан пустил машину на самую последнюю скорость. Так можно нестись только по степи. Белесый ковыль, черные кусты степной полыни, какой-то жесткий кустарник, взлетающие ажурные шары перекати-поля, все это только мелькало в глазах. Ни зимовки, ни аулов, ни надгробных памятников: беспредельная пустая степь. Так они пролетели километров триста. Потом пошли песчаные дюны, и шоссе повернуло к северу.
К вечеру они доехали до большой реки. Здесь дорога раздвоилась.
— Как поедем? — спросил Еламан.
— Я бы предпочел правую ветку, — сказал Даурен. — Если можно, конечно!
— Да можно-то все можно, — с неудовольствием ответил Еламан. — Только по ней ехать тяжелее. А что там смотреть? Та же пустыня.
— А интересно, охота здесь есть? — спросил Жариков.
— Ну, какая охота! — махнул рукой Еламан. — Если целый день пробродишь, может, принесешь барсука или лисицу. Да и то, наверное, не каждый день.
— А зайцы есть?
— Зайцы здесь редкость. Так как же, поедем? До экспедиции осталось километров триста. Придется заночевать.
Поехали все-таки по правой дороге.
— Ну, если ты нас утопишь в песках... — пригрозил Жариков.
— Не бойтесь, не утоплю, не первый раз! — усмехнулся Еламан. — Осенью здесь гоняют гурты из Каражалского колхоза. А вон ниже перевал и озеро. Тут ондатру разводят. Там мы и воды наберем, а то машина совсем задохнулась...
Пролетели еще километров пятьдесят. Из озера набрали воды и помчались дальше. Степь вдруг резко изменилась — стали появляться кусты, заросли, целые небольшие рощицы. Недавно был, видно, дождь, и песок казался рябым от крупных капель. Тишь, безлюдье. Стук мотора, наверно, слышен километров за десять. И вдруг из-за какого-то поворота появилась целая саксаульная роща. Саксаул — странное растение, именно растение, а не дерево, хотя размером оно больше всего напоминает именно дерево. Его толстые стволы мучительно изогнуты, вывернуты; они как будто застыли в болезненной судороге. Ствол, лежащий на земле, больше всего напоминал тело человека, скончавшегося в конвульсиях. Ясно обозначены застывшие бугры мускулов, изогнутые члены, голова откинута так, что ее не видно, и выдается только вздувшееся от мук горло. А цветы на этих безобразных стволах родятся нежные, белые, мягкие, как клочья ваты. Саксаульник живет своеобразной жизнью. То и дело мелькают сойки, похожие по расцветке на попугаев (их так и зовут — саксаульные сойки), лежит, свернувшись в клубок, толстая пестрая змея, медлительно ползет ящерица. На вершине холма, грозный и спокойный, как дракон, стоял варан — огромная ящерица песочного цвета. Небольшое стадо кииков пробежало и исчезло.
Первая книга трилогии «Кочевники» казахского писателя Ильяса Есенберлина. Это — широкое эпическое полотно, воссоздающее историю казахского народа, начиная с XV века и кончая серединой девятнадцатого столетия.
Вторая книга трилогии «Кочевники» казахского писателя Ильяса Есенберлина. Это — широкое эпическое полотно, воссоздающее историю казахского народа, начиная с XV века и кончая серединой девятнадцатого столетия.
«Гибель Айдахара» – третья книга знаменитой исторической трилогиии «Золотая Орда». Ильяс Есенберлин – впервые в казахской литературе сумел систематизировать отдельные исторические материалы сложнейшего периода расцвета и падения Золотой Орды. Автор с эпическим размахом отобразил реальный динамизм исторических событий, создал неповторимые образы людей Великой степи той эпохи.
Третья книга трилогии «Кочевники» казахского писателя Ильяса Есенберлина. Это — широкое эпическое полотно, воссоздающее историю казахского народа, начиная с XV века и кончая серединой девятнадцатого столетия.
«Шестиглавый Айдахар» – первая книга знаменитой исторической трилогиии «Золотая Орда». Ильяс Есенберлин впервые в казахской литературе сумел систематизировать отдельные исторические материалы сложнейшего периода расцвета и падения Золотой Орды. Автор с эпическим размахом отобразил реальный динамизм исторических событий, создал неповторимые образы людей Великой степи той эпохи.
«Шесть голов Айдахара» – вторая книга знаменитой исторической трилогиии «Золотая Орда». Ильяс Есенберлин – впервые в казахской литературе сумел систематизировать отдельные исторические материалы сложнейшего периода расцвета и падения Золотой Орды. Автор с эпическим размахом отобразил реальный динамизм исторических событий, создал неповторимые образы людей Великой степи той эпохи.
Свободно и радостно живет советская молодежь. Её не пугает завтрашний день. Перед ней открыты все пути, обеспечено право на труд, право на отдых, право на образование. Радостно жить, учиться и трудиться на благо всех трудящихся, во имя великих идей коммунизма. И, несмотря на это, находятся советские юноши и девушки, облюбовавшие себе насквозь эгоистический, чужеродный, лишь понаслышке усвоенный образ жизни заокеанских молодчиков, любители блатной жизни, охотники укрываться в бездумную, варварски опустошенную жизнь, предпочитающие щеголять грубыми, разнузданными инстинктами!.. Не найти ничего такого, что пришлось бы им по душе.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
«Счастье — это быть с природой, видеть ее, говорить с ней», — писал Лев Толстой. Именно так понимал счастье талантливый писатель Василий Подгорнов.Где бы ни был он: на охоте или рыбалке, на пасеке или в саду, — чем бы ни занимался: агроном, сотрудник газеты, корреспондент радио и телевидения, — он не уставал изучать и любить родную русскую природу.Литературная биография Подгорнова коротка. Первые рассказы он написал в 1952 году. Первая книга его нашла своего читателя в 1964 году. Но автор не увидел ее. Он умер рано, в расцвете творческих сил.
В романе рассказывается о жизни большой рабочей семьи Путивцевых. Ее судьба неотделима от судьбы всего народа, строившего социализм в годы первых пятилеток и защитившего мир в схватке с фашизмом.