Шутка костлявой девы - [50]

Девушка подбегает к брату и трясет его изо всех сил, но счастливый парень лишь отмахивается.

– Я же сказал, не заберет, – шепчет мне Рой и гнусно лыбится.

Девушка делает отчаянные попытки пробудить брата от счастливого рабства, но он лишь глупо улыбается. Мне становится жаль ее. Подхожу, кладу руку ей на плечо и говорю:

– Мира…

Она оборачивается и со всего размаху залепляет мне пощечину. Зло сверкая глазами, кричит:

– И ты с ними, сволочь?

Даже начальник в тюрьме не кричал так яростно. На нас не обращают внимания, тут привыкли и не к таким сценам.

Машинально прислоняю ладонь к щеке, смотрю на девушку с нескрываемой злобой. В такие моменты мне действительно жаль, что нельзя поднимать руку на этих истеричек – женщин.

– Вам, ублюдкам, только и нужно, что толкнуть свою дурь, а на чувства нормальных людей плевать! – вопит она мне в лицо.

– Нормальные люди не едут сюда, – говорю я. – Что ты тут забыла?

Похоже, ей надоело кричать, и она беспомощно плюхается на диван.

– Что я здесь забыла? Вот этого! – говорит она и тычет пальцем на брата. – Этот придурок сильно болен и теперь думает, что ему можно делать все, что угодно. Лично я так не считаю!

– Мне жаль твоего брата… – запинаюсь. Не представляю, что нужно говорить в таких случаях, поэтому просто перевожу тему. – Но ты зря горячишься: я не наркодилер. Мы с Роем познакомились не здесь.

– А где?

Думаю, не стоит ей рассказывать.

– Далеко-далеко отсюда, – говорю я и улыбаюсь. – Ты-то сама откуда?

– Еще дальше, – на ее губах появляется подобие улыбки.

– Может, принести тебе чего-нибудь?

Она округляет глаза:

– Никогда не пей эту дрянь в клубах. Пойдем лучше в магазин, а Мирко еще долго, судя по всему, будет лежать…

Брат никак не реагирует на слова. Похоже, он вообще нас не слышит.

– Рой, поганец такой, присмотри за ним, – говорит Мира безапелляционным тоном. Он пытается что-то возразить, но самоуверенная девушка обрывает его на полуслове: – Ты мне должен.

После этих, выразительно и даже немного театрально произнесенных слов, Рой притихает и садится рядом с Мирко:

– Конечно, кошечка, присмотрю. А ты иди, развлекайся.

Я думал, это заденет ее за живое, но она лишь презрительно щурит глаза и говорит:

– Не вздумай бросать его, я вернусь. Не увижу тебя – разнесу всю твою гадкую комнатушку с холодильником, в котором твои драгоценные запасы.

– Полегче! Я все понял. Иди уже, мегера, – машет он на нее руками.

Мы удаляемся. Интересно, чем это он ей так задолжал, раз стал таким шелковым? Думаю, пока что лучше не выяснять. Если понадобится, сама расскажет.

Мы заходим в магазин. Покупаем пару коктейлей в баночках и уходим.

– Куда пойдем?

– Можно просто пересидеть у меня, прогуляться или вернуться в клуб, – отвечаю я. Судя по ее настороженному лицу, ей не нравится ни та, ни другая идея.

– Лучше уж к тебе, чем в ту наркоманскую дыру.

Мира всерьез удивила меня, можно сказать, я озадачен. Теперь главное – не подавать виду, что я надеюсь на что-то большее, чем пощечина. Возможно, ей надоела вся эта беготня за братом, и теперь нужно просто выговориться в месте, где никого, кроме нас, не будет.

Может, она устала и просто чувствует себя одинокой. В любом случае, стоит воспользоваться появившейся возможностью.

Шагаем по направлению к гостинице. Проходим мимо толстого мужика; он подозрительно осматривает девушку, но молчит, видимо, у индусов тоже есть понятие солидарности.

Поднимаемся наверх. Мой номер чуть дальше, чем у Роя, чуть меньше, но немного лучше. Вставляю ключ в замок, поворот по несмазанной замочной скважине, дверь щелкает и распахивается: мы попадаем в мир моего бардака.

– Ты вообще, что ли, не убираешься? – спрашивает Мира и презрительно оглядывает пространство. Она не очень похожа на своего добродушного братца, когда морщит нос и так противно кривит губы, что хочется поскорей отвернуться.

Единственное место, куда можно сесть – это кровать. Приглашаю ее взглядом, но она фыркает и садится на пол, скрестив по-турецки ноги. Затем открывает бутылку о бортик кровати и жадно пьет.

– Вообще я нечасто покупаю такую дрянь, – морщится она.

– Гадость? – спрашиваю я и щелкаю открывашкой. Делаю глоток. Коктейль теплый и действительно не очень приятный на вкус.

Мы сидим в тишине и опустошаем каждый свою бутылку, я не знаю, о чем с ней говорить. Быть может, так бы и продолжалось, если бы она не сказала:

– Какой у тебя грязный пол…

Мира уходит в ванную. Слышу шум воды и сглатываю. Не то чтобы она привлекала меня, просто после Ники у меня никого не было. «Хотя вряд ли такая странная девушка интересуется парнями. Она больше похожа на лесбиянку», – рассуждаю я.

Через несколько минут она выходит из ванной и спрашивает, есть ли у меня утюг.

Вопросительно смотрю на нее:

– Если найдешь, он твой.

– Черт, – выдает Мира, – пришлось постирать штаны, от твоего липкого пола они совсем испачкались. Ладно, немного высохнут, и я их надену.

На этот раз Мира пришла в цветастых штанах «али-баба» и в одной из своих коротких маек. Сейчас она стоит передо мной почти совсем голая. Из одежды на ней только трусики. Невольно останавливаюсь глазами в ложбинке между девичьих ног, с одного края видна светлая полоска волос.