Штык-молодец. Суворов против Вашингтона - [10]

– Увы, увы…

– Но в таком случае, я полагаю, банк найдет возможность вознаградить вас за понесенные хлопоты. Борьба за дело свободы – это святое, но мы живем на грешной земле, где даже самые возвышенные идеалы нередко оцениваются в звонкой монете.

Глаза мистера Дина хитро блеснули.

– И сколько же, по мнению парижских банкиров, стоит борьба за свободу?

Вот здесь и начался настоящий торг, в котором никак нельзя было назвать кошку кошкой, но от того борьба буквально за каждый луидор становилась еще более ожесточенной. Пирог приходилось делить на слишком много частей, причем каждый норовил откромсать себе кусок побольше и посочнее. «Горталес и компания», Бомарше, парижские банкиры, мистер Дин и неведомые пока льежские заводчики – все хотели помочь делу американской свободы, но не бесплатно, разумеется.

– Да уж, мистер Дин, – вздохнул Бомарше после того, как были четко распределены все доли, вся маржа, все прибыли, – если кто-то говорит «скуп, как жид», он определенно не торговался с американцами. Еще пара таких сделок, и я ведь пойду по миру с протянутой рукой.

– Не преувеличивайте, мсье Бомарше, не надо. Итак, вы гарантируете нам поставку шестидесяти тысяч ружей с надлежащим количеством пороха и припасов?

– Да.

– Но нам хотелось бы также получить от вас обмундирование и пушки.

– Мистер Дин, я сделаю все, что от меня зависит, но это требует некоторого времени. Не беспокойтесь, не слишком большого, и вы получите ответ вскорости. Но именно сейчас я ничего обещать не могу.

– Приятно иметь с вами дело, мсье Бомарше.

– Взаимно.

Расстались они совершенно довольные друг другом и особенно сделкой, которую только что заключили. Господин де Бомарше (сам с собой он себя только так именовал), выйдя на улицу, громко свистнул, и почти тут же подъехал фиакр, на котором он отправился к себе домой. День завершился очень удачно, и это следовало отпраздновать. Серая тень внимательно посмотрела ему вслед, но не стала преследовать экипаж, она и так прекрасно знала, где живет господин Бомарше, где живет его любовница, где живет подруга любовницы. Тень это совершенно не интересовало, а вот неизвестный пока обитатель дома, в котором побывал с визитом Бомарше, интересовал, и очень.

* * *

Когда незаметная тень тихонько поскреблась в дверь внешне неприметного дома, совершенно такого же, как десятки соседних, отворили ей очень быстро, словно бы хозяин ждал этого визита. Вот только встретившись взглядом с хозяйским управителем, визитер невольно вздрогнул и втянул голову в плечи, пытаясь сделаться ну уж совершенно неприметным, из тени превратиться вообще в бестелесный призрак. Управитель молча сделал жест, приглашая тень войти поскорее и торопливо захлопнул дверь, чтобы никто из соседей не увидел визитера. Впрочем, кто станет в такой гнусный вечер выглядывать на улицу?

Хозяин встретил позднего гостя весьма приветливо.

– Проходите, господин Рамо, проходите. Как только вам в такую мерзкую погоду не сидится дома.

– Господин барон, дела превыше всего.

– Ваше усердие заслуживает похвалы, милейший Рамо. Не каждый проявляет такую настойчивость и исполнительность.

Тень позволила себе легка улыбнуться. Она понимала, что похвала господина барона будет иметь вполне ощутимые очертания.

– У меня для вас имеются самые интересные новости, господин барон. Согласно вашему пожеланию, я последние несколько дней сопровождал господина де Бомарше в его прогулках по Парижу, дабы отследить все его встречи и знакомства.

– Надеюсь, вы не позволили себе лишней нескромности, заглядывая в будуары, до посещения которых Бомарше весьма охочий? – позволил себе пошутить барон.

– Нет, ваша милость, нет. Я был скромен и стыдлив, как девственница на первой исповеди, – ответила шуткой тень. – У господина Бомарше любовницы, как бы это сказать… Немного не того положения, чтобы действительно важные вопросы решались в их будуарах. Там занимаются только любовью и ничем больше. Это в постели госпожи дю Барри решаются судьбы министров, а у Бомарше…

– Смотрите, прознает господин де Сартин, что его подчиненные имеют совершенно невосторженный образ мыс лей, так не миновать беды. За такие высказывания он вас, чего доброго, и на каторгу пошлет, – погрозил пальцем барон.

Впрочем, сказано все это было совершенно добродушным тоном, из которого следовало, что ни единого слова из этой беседы до ушей господина де Сартина не дойдет. Тень это прекрасно понимала, потому что позволила себе улыбнуться, показывая, что вполне оценила шутку барона.

– Впрочем, перейдем к делам. Сразу после приема у маркизы дю Плесси-Шатийон господин Бомарше отправился с визитом к господину, о котором нам почти ничего не известно. Это некий мистер Сайлас Дин из Коннектикута. Фигура очень даже подозрительная, но по малости своего значения нашу полицию почти не заинтересовавшая. – Тень достала из кармана пару листков с записями. – Бывший школьный учитель, который занялся торговлей, а некоторое время спустя поспешно выехал из американских колоний. По прибытии в Париж начал изображать из себя торговца с Бермудских островов, играет он скверно, сказать прямо. Пытался встретиться с министром иностранных дел де Верженном, но, разумеется, аудиенцию ему не дали опять-таки по незначительности. Но имеется подозрение, что все секретные беседы с министром взял на себя некий Бенджамин Франклин, который официальных постов не занимает и всюду объявляет себя свободным философом и ученым. По таковой причине принят во многих приличных домах, поскольку сейчас пошла странная мода на знакомства с подобными людьми.