Штурмовик - [19]

— Не могу к нему привыкнуть, — поежился Улем, — вроде знатный маг, опытный в своем деле, надежный, а вот какую-то неприязнь ощущаю. Я три года назад служил на корвете «Сокол» лейтенантом[3], так он появился с инспекцией, и пока мы пили замечательное «Идумейское» с господами из Главного штаба, он хотел снять с должности нашего штатного левитатора. Дескать, совсем не ощущает потоки гравитона, из-за чего может произойти взрыв. Корвет-капитан едва отстоял своего любимчика, мотивируя это тем, что маг — человек пусть и старый, но бывалый, и позорное увольнение из Имперского флота серьезно подорвет его благополучие и устойчивое положение в обществе. Мы ведь все-таки относимся к мастерам с большим пиететом.

— «Сокол» взорвался на рейде год назад, — напомнил барон Зальса, поглаживая рукоятки прибора.

— Вот именно, — отозвался Улем, — я и говорю, что господин Ритольф — профессионал в своем деле, и как он чувствует энергию гравитонов — это надо видеть. Может, из-за этого его свойства мне не по себе. Странно, не находите?

— Нам повезло, что Ритольф находится на нашем «Дампире», — без обиняков заявил лейтенант Малей, стоящий чуть позади основной группы командиров, и рассматривал головной корабль в подзорную трубу.

— Кто бы сомневался, — неслышно пробормотал штурман.

Двойной строй слегка дернулся и сделал легкий крен вправо. Чуткий слух офицеров уловил потрескивание обшивки бортов и скрип такелажа. Поднятые паруса хлопнули по ветру, попав в воздушный поток, палуба ощутимо дернулась.

— Ого! — удовлетворенно воскликнул Улем. — А скорость заметно увеличилась! Господа, а вам не кажется, что мы направляемся совсем не в сторону маяка Брандигана, а совсем в другое место?

— Первоначальный приказ был именно такой, — возразил капитан Фарли, — и какой смысл менять направление? Или у адмирала совсем другие мысли?

— Господин фрегат-капитан! — с носового юта раздался крик наблюдателя. — Поднят приказ: зеленый вымпел следует юго-восток! Головным назначается «Джилла»!

Граф Фарли удивленно хмыкнул. Его фрегат был прикреплен к отряду, идущему под зеленым вымпелом, а значит, эскадра по каким-то причинам решила разделиться. На «Джилле» командует его старый приятель — граф Анхиз, старый прожженный вояка и ловелас. Впрочем, ему такие эпитеты не мешали постепенно продвигаться по карьерной лестнице. На сердце потеплело.

Отряд в количестве четырех судов под руководством линкора «Джилла» стал отдаляться от основной группы и вскоре лег на курс, предписанный адмиралом. На линкоре взлетели сигнальные флажки. Капитан Анхиз осведомлял, что берет командование на себя, и что отряд направляется к архипелагу Керми, где и предстоит рейдировать до окончания срока экспедиции.

— Поганое местечко, — помрачнел Улем. — Там же пиратское гнездо! Сотни кораблей, спрятанных в узких бухтах, тысячи островков, где базируется до пяти-шести тысяч головорезов! Зачем нам патрулировать в том районе?

— Разве приказы обсуждаются, флаг-лейтенант? — резонно заметил граф Фарли. — Мало ли какие идеи приходят в голову высшему командованию? Мы обязаны подчиняться, потому что служим империи и своему императору. Понимаю, что говорю высокопарно, но все же…

— Я всего лишь о том, что архипелаг — удобное место для засады дарсийских королевских «гончих». Эти юркие клиперы столько крови испортили, — немного оправдал свой пессимизм виконт Улем.

— Не подумайте, что я тоже возражаю против приказов сверху, — обернулся барон Зальса, — но разделять эскадру и гнать Малый вымпел к Керми — идея не совсем удачная.

— Во всем заложен смысл, — раздался голос мага Ритольфа, поднявшегося на капитанский мостик незаметно для спорящих. — Даже в неконструктивных приказах. Капитан, я проверил гравитоны. Они в порядке. Активирован горизонтальный луч, он нам сейчас больше нужен.

— Спасибо, Ритольф, — кивнул граф, окидывая сверху палубу. Кажется, все в порядке. Вахтенные на месте, груметы[4] выполняют свою работу — можно и отдохнуть.

— Флаг-лейтенант, принимайте на себя командование, — решил Фарли, — я буду у себя в каюте. Через два часа — обед в кают-компании. Прошу не опаздывать, господа.

Войдя в свою скромно обставленную командирскую каюту, Фарли отчего-то тяжело вздохнул. Неторопливо скинул китель, ослабил ворот белоснежной рубашки, и, скрипя новыми кожаными сапогами, подошел к столу. Его рабочее место было завалено картами. Какие-то лежали на краю, свернутые в трубку, другие были наполовину развернуты и прижаты тяжелыми предметами вроде книг или хрустальной пепельницы. Поискав глазами курительную коробку, граф выудил из нее толстую пахитосу, аккуратно снял с крюка едва горящую лампу под закаленным магией стеклом, которое выдерживало падение не только на пол, но и на каменную поверхность (а для кораблей это было важно в целях безопасности), и открутил колпак. Зажал зубами пахитосу и приложился кончиком к огню. Запыхтел ароматным дымом. Проделал обратную манипуляцию с лампой, и только потом занялся основным делом. Сгреб все ненужные карты и бросил их на кровать, и лишь одну расправил полностью.

Архипелаг Керми действительно пользовался дурной славой у мореходов всего мира, будь даже это военные королевства Дарсия или имперские купеческие (тем более!) корабелы, волею судеб вынужденные проходить вдоль его берегов. Ну, бывает так иногда, если морские течения позволяют быстрее достичь нужной точки, что поделать. Используя гравитоны, пиратские шхуны и быстроходные рейдеры могли достать любую жертву, хоть на высоте нескольких тысяч метров, хоть на поверхности моря. И неизвестно, какой способ защиты был бы лучше. Самый подходящий аргумент против пиратов — бортовая артиллерия и отряд штрафников, вырезающих всех, кто попадет под их кортики, сабли и ножи. Вот кого боялись, так это абордажников, еще прозываемых в империи Сиверия штурмовиками. И сейчас в их отряде на борту корвета «Молотобоец» как раз находились эти отчаянные головорезы. Немного, человек пятьдесят, приданные «зеленому вымпелу» для выполнения тактических задач. Иногда, признавался себе Фарли, ему становилось жаль этих парней, бывших когда-то бравыми офицерами и знатными дворянами, но в силу каких-то странных и необъяснимых поступков, попавших под страшный удар Имперского Суда. Искупать свою вину им приходилось вот таким нетривиальным способом. И степень искупления не зависела от первой пролитой крови. Воевали до тех пор, пока лично император не подписывал повеление о возврате всех привилегий.