Штурмовая бригада СС. Тройной разгром - [56]
В последние три дня мы отмечали необычайное оживление на правом берегу Одера. Русские закрепились на острове вокруг первой опоры взорванного моста. Они подтянули тяжелую технику с помощью понтонов, лодок и старых землечерпалок. Они явно готовили атаку.
Этот угрожаемый участок обороняли подразделения, наспех сформированные из полицейских. Более тысячи вражеских орудий внезапно обрушили на них массированный огонь. Полицейские не могли выдержать удара, и русские, развивая успех, послали несколько штурмовых батальонов на лодках на другую сторону реки.
Так как сообщение о разгроме могло дурно повлиять на остальные войска, командир полицейских предпочел скрывать разгром своего соединения до конца. Результат был предсказуем. Когда штаб дивизии узнал об этом, коммунисты уже высадились на западном берегу реки еще в нескольких местах.
Катастрофа случилась примерно в 07.00. Многие пехотные батальоны, сформированные из дивизионных резервов, были вызваны только в 14.00. И лишь в 15.00 они были отправлены в контратаку.
Изучая местность еще до 20 апреля, я со своими офицерами пришел к заключению, что если левый берег Одера будет потерян, контратака будет наверняка обречена на провал, если только не будет проведена практически немедленно.
Действительно, за холмами на левом берегу Одера местность начинала опускаться к западу, песчаные пустоши без складок или других естественных препятствий. Попытка наступать по равнине, чтобы опрокинуть врага, стоящего на вершинах холмов, привела бы к побоищу.
Поэтому, когда 20 апреля к 15.00 несколько тысяч красных закрепились на левом берегу Одера, они быстро пересекли зону песков и вышли к подножию холмов в 6 километрах западнее.
Тактически этот батальон валлонов уже не относился к моей дивизии. Он получил очень жесткий приказ от штабных крыс, которых не интересовали мои попытки сохранить людей. Они должны были идти в атаку, отыграть эти потерянные километры открытой местности и снова занять левый берег Одера.
Наши смелые парни, без единого слова неудовольствия, повиновались, еще раз доказав свою верность. До последнего дня они доказывали, что их клятва — не пустые слова.
Контратаку следует подготовить мощным артиллерийским налетом. Но из чего они будут стрелять? И чем? Ни орудий, ни снарядов.
В Старгарде два месяца назад мы могли выпускать от 6 до 10 снарядов на орудие за день. В этой последней битве на Одере мы получили еще более драконовский приказ. Мы имели право тратить не более одного снаряда в день на орудие.
Один снаряд! Только один!
Почти такие же ограничения были наложены и на стрельбу тяжелых минометов: две мины в день! Легкие минометы: одна мина в день!
Но в действительности ноль.
Противник, наоборот, имел тысячи орудий и совершенно неограниченное количество боеприпасов. Фронтовую зону буквально опустошал шквальный огонь советских пулеметов. Мы ничего не могли этому противопоставить, кроме нескольких молчащих орудий.
Наш батальон был вынужден вести бой только личным оружием. В начале боя его поддерживали полдюжины танков — но лишь издали и осторожно.
Это не помешало потеснить вражеский фронт. Три километра удалось отбить в жаркой рукопашной схватке, длившейся около часа.
Наши потери уже были исключительно высоки.
Наш батальон подошел к дюнам над Одером. Бой продолжался до вечера. Русские успели расположить пулеметные гнезда во всех удобных точках. На наших товарищей обрушилась также вся ярость артиллерийского огня.
Я поспешил на командный пункт батальона, чтобы подбодрить товарищей. Увы! Они были обречены. Вечером я видел сотни раненых, которые со стонами ползли назад. Многие из наших унтер-офицеров были убиты. Несмотря на это, атака продолжалась с прежней яростью.
Одна из наших рот достигла деревни, стоящей над Одером. Наши солдаты сумели подняться на песчаную гряду в 200 метрах от воды. Они вышли к реке, фанатично исполняя полученный приказ.
Но что могли сделать эти бедные парни на этом крутом речном берегу? Несколько тысяч человек уже находились позади них и над ними, на этот берег постоянно прибывали свежие советские войска и батареи. Их постоянно обстреливала артиллерия и бомбили самолеты.
По песчаным тропам из тыла вдоль реки подошли несколько латышских рот. Но чем могли помочь эти жалкие подкрепления? Советские самолеты продолжали бомбить их. Все перекрестки пылали. Серые и красные факелы поднимались в сумерках над каждой деревней в районе боя. Пулеметные очереди сыпались ливнем.
Мы даже не могли укрыть наших раненых.
Каждая улица была усеяна воронками. Каждый дом был изрешечён осколками на расстоянии 6 или 7 километров от места боя.
Ночью противник продолжал перебрасывать подкрепления, через реку были перевезены огромные массы солдат, техники и боеприпасов. Лодки совершенно свободно ходили по Одеру. Наша артиллерия без боеприпасов и самолеты без топлива ничем не могли им помешать.
Когда наступил рассвет, советские танки, длинные, как крокодилы, выползли на наш берег реки, пока еще осторожные, они не двигались вперед, однако образовали стальной барьер перед береговыми устоями разрушенного моста.
Леон Дегрель (фр. Léon Degrelle) (1906, Буйон, Бельгия — 1994, Малага, Испания) — бельгийский военный и политический деятель ультраправого толка. Один из основателей и лидер Рексистской партии Бельгии. Под влиянием гитлеровского национал-социализма, стал ведущим идеологом не только бельгийского, но и европейского коллаборационизма. Обосновывал сотрудничество с немцами необходимостью создания нового, национал-социалистического порядка в объединённой Европе. Инициатор создания в составе Вермахта добровольческого корпуса «Валлония», преобразованного затем в 28-ю добровольческую дивизию Ваффен СС «Валлония», которой командовал на Восточном фронте, Померании, а в конце войны — на Западном фронте. В мае 1945 года бежал в Норвегию, откуда вылетел в испанский Сан-Себастьян.
За годы Второй Мировой автор этих мемуаров сделал феноменальную карьеру — от рядового добровольца до штандартенфюрера, командира 28.S5-Freiwilligen-Panzergrenadier-Division «Wallonien» (28-й добровольческой дивизии СС «Валлония»). Награждая его Рыцарским крестом с дубовыми листьями, Гитлер заявил: «Если бы у меня был сын, я хотел бы, чтобы он походил на Вас!». А в родной Бельгии военного преступника Дегрелля приговорили к повешению, и до конца жизни он скрывался в Испании под чужой фамилией.Эта книга, прослеживающая боевой путь бельгийских добровольцев фюрера от создания Валлонского легиона в августе 1941 года до его преобразования в штурмовую бригаду СС «Валлония», — лучшее противоядие от фашизма.
![Любимец Гитлера [Русская кампания глазами генерала СС]](/storage/book-covers/0b/0b8071fb871e504f332a403b9d9190afa93ed1e7.jpg)
Мемуары командующего 28-й добровольческой дивизией СС «Валлония» были впервые изданы в 1949 году за границей. Советскому и российскому читателю они были неизвестны, несмотря на то что воспоминания гитлеровского военачальника посвящены в основном войне на Восточном фронте. И вот впервые в России — полный перевод этого произведения на русский язык. Леон Дегрелль — бельгийский военный и политический деятель ультраправого толка. Один из основателей и лидер Рексистской партии Бельгии, человек, сделавший головокружительную карьеру в войсках СС.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
После падения Третьего Рейха битые немецкие генералы попытались переложить всю вину и за военные преступления, и за разгром Вермахта на нацистское руководство и лично Гитлера — из мемуаров в мемуары кочуют проклятия в адрес «бесноватого фюрера», его «роковых решений» и «фатальных ошибок», якобы предопределивших исход войны и поражение Германии. Однако этот расхожий миф, подхваченный западной пропагандой, не только упрощает подлинную картину событий, сводя реальную историю к идеологическим штампам, но и принижает подвиг советского народа, одержавшего заслуженную победу над сильным, умным и умелым врагом.В данной книге представлены работы ведущих германских историков, которые решительно опровергают пропагандистские штампы, раскрывая подлинные, а не вымышленные причины поражения Рейха и представляя немецкую точку зрения на ход вооруженной борьбы и итоги Второй Мировой.
Эта книга стала откровением для Запада. Этот бестселлер перевернул представления европейцев о Второй Мировой войне, приоткрыв хотя бы часть правды о Великой Победе советского народа. Именно из этой нашумевшей книги массовый западный читатель узнал о титанической битве на Курской дуге, где сгорела элита бронетанковых войск Третьего Рейха.Автор не скрывает, что работа над этой темой стала откровением и для него самого, заставив осознать тот простой факт, что масштабы и ожесточение сражений на советско-германском фронте превосходили все, с чем союзникам пришлось столкнуться на Западе, и что судьба Второй Мировой решалась вовсе не на пляжах Нормандии, а на бескрайних просторах России.
Советская пропаганда величала Красную Армию «Непобедимой и легендарной», однако, положа руку на сердце, в начале Второй Мировой войны у Вермахта было куда больше прав на этот почетный титул – в 1939–1942 гг. гитлеровцы шли от победы к победе, «вчистую» разгромив всех противников в Западной Европе и оккупировав пол-России, а военное искусство Рейха не знало себе равных. Разумеется, тогда никому не пришло бы в голову последовать примеру Петра I, который, одержав победу под Полтавой, пригласил на пир пленных шведских генералов и поднял «заздравный кубок» в честь своих «учителей», – однако и РККА очень многому научилась у врага, в конце концов превзойдя немецких «профессоров» по всем статьям (вспомнить хотя бы Висло-Одерскую операцию или разгром Квантунской армии, по сравнению с которыми меркнут даже знаменитые блицкриги)
Этот легендарный самолет стал одним из главных символов блицкрига — именно эскадры «Юнкерсов» Ju 87 расчищали путь немецким танковым клиньям. Этот пикирующий бомбардировщик наводил ужас на врагов Рейха. Узнаваемый хищный силуэт с «чаечным» изломом крыла, неубирающиеся шасси с характерными обтекателями, за которые красноармейцы прозвали Ю-87 «лаптежником», сводящий с ума вой сирен, включавшихся перед пикированием, великолепная выучка экипажей, непревзойденная точность бомбометания — в начале войны этот самолет не знал себе равных.