Штурманы - [14]

Неожиданно «мессершмитты» изменили боевой порядок. Перестроившись один над другим, они «этажеркой» навалились на бомбардировщик. На какой-то миг Петренко с Несмеяновым растерялись. Потом по команде Вадова стали бить по верхним истребителям, огонь которых был наиболее опасным. Стоило хотя бы одному «мессу» забраться на высоту и оттуда спикировать на бомбовоз, положение стало бы совсем катастрофическим. Но ни один истребитель не сделал этого. Каждый боялся, что не выйдет вовремя из пике и врежется в землю. К тому же бомбардировщик яростно огрызался.

Неожиданно «этажерка» распалась. Верхние «мессы» одновременно пошли в разные стороны, оставляя на хвосте одного истребителя. Вероятно, по их замыслу этот «месс» должен был отвлекать внимание экипажа, вызывая огонь на себя. Истребитель имитировал ложные атаки: находясь на большом удалении, он приближался немного к бомбардировщику и выпускал короткую очередь. Но Петренко с Несмеяновым были опытными стрелками. Они больше наблюдали за «мессом», чем стреляли в ответ. И лишь в тот момент, когда истребитель, слишком увлекшись, действительно приблизился к самолету, ударили из пулеметов. «Мессершмитт» точно остановился, вспыхнул и кометой нырнул в лес, делая просеку. Через секунду над верхушками сосен полыхнуло пламя.

— Ур-ра-а! — обрадованно закричали Коля с Иваном. — Сшибли одного гада! Сшибли!..

— Перестаньте орать! — рявкнул на них Владимир. — С обеих сторон истребители! Иван — по правому! Коля — по левому! Огонь!

Сверху с обоих бортов по пологой прямой к бомбардировщику неслись, с каждым мгновением увеличиваясь в размерах, два стремительных черных силуэта. Секунда — и навстречу им, прерывисто мелькая, протянулись струи огня.

Вадов рванул секторы газа на себя, гася скорость. И вовремя. Струи белыми веревками промелькнули перед носом. И снова звеняще тонко запели моторы, заглушая басовитый треск пулеметов. Истребители, встретив плотный огневой заслон, отвернули от самолета. Правый выполнил разворот как-то неуклюже. На секунду распластался, обнажив светло-зеленое брюхо. Иван, словно нож, всадил в него длинную очередь. «Мессер» по инерции еще немного набрал высоты, потом завис, качнул крыльями и, перевернувшись на спину, грохнулся в лес. Черно-бурый клуб огня ударил фонтаном в небо.

Последний истребитель, видимо, решив отомстить за гибель напарников, выполнив полупетлю с переворотом, увязался за бомбардировщиком. Стремясь обезопасить себя, он тоже шел над лесом.

Вадов попытался уйти, но немец попался цепкий, да и скорость его превышала скорость бомбардировщика. Стрелки не спускали глаз с врага и стоило тому приблизиться, открывали огонь. Бомбардировщик спасало то, что он был двухкилевым и практически не имел сзади непростреливаемого пространства — «мертвого конуса».

Вот истребитель, резко увеличив скорость, снова пошел в атаку. Иван, поймав его в кольцо прицела, плавно нажал на спуск, но почему-то не услышал привычного треска, не почувствовал подрагивания пулеметов. Внизу на полу кабины — куча металлических звеньев, составлявших когда-то ленту с боезапасом.

— Коля! У меня патроны кончились! Бей точнее!..

Петренко дал короткую очередь. Ему показалось, будто трасса уперлась в истребитель, но она прошла выше. В тот же миг увидел, как замигало несколько огоньков на истребителе и что-то сильно толкнуло его в плечо. Тепло разлилось по левому боку.

— Коля! Бей короткими! — послышался голос Вадова. — Держись!

Превозмогая боль, Коля выпустил еще несколько очередей. И вдруг его пулемет тоже умолк.

— Кончились патроны! — виновато-испуганно сказал он. — Что делать?..

Напряженное молчание было ответом. Владимир почувствовал озноб. Теперь они беззащитны. С парашютом не выпрыгнешь — разобьешься. Попробовать набрать высоту, развернуться, чтобы из носовых пулеметов врезать — «мессер» не даст. Владимир лихорадочно огляделся кругом. Лес… Хоть бы где-нибудь была большая поляна.

— «Мессер» в хвосте! Совсем близко! — закричал Иван. — Что делать, командир?!

— Экипаж! Спокойно! — каким-то чужим, хриплым голосом скомандовал Вадов. — Штурман! Приготовиться стрелять по гаду! Сейчас он будет впереди!

Что задумал командир? Почему впереди?

— Торрможжу! — Вадов резко убрал секторы газа назад, мгновенно сбросил скорость до минимальной.

Немцу, приготовившемуся дать длинную очередь по бомбардировщику, показалось, что тот остановился. Забыв про стрельбу, он едва успел потянуть ручку управления на себя. Бомбардировщик мелькнул под ним. Владимир нажал на спуск. Одновременно нажал на электроспуск Вадов. Из нескольких стволов вырвались огненные струи и впились в черное крестообразное тело удаляющегося «месса». Тот вспыхнул, словно спичечная коробка, видно, взорвались бензобаки, и нырнул вниз:

— Ур-ра-а! — закричал Владимир. — Спасены! Спасены!

— Да-а, кажется пронесло. — Вадов вытирал ладонью пот с лица.

Через два с половиной часа израненный бомбардировщик приземлился на своем аэродроме.

…Месяц спустя Вадова назначили командиром эскадрильи, а через три — заместителем командира полка.

Расплата

Каких только «чудес» не бывает на фронте, да еще в авиации! Очередным таким «чудом» в полку Селиверстова стал подвиг штурмана лейтенанта Хлопкова, пришедшего на одном двигателе с тяжелораненым командиром. Несколько кругов сделал Хлопков над аэродромом, не решаясь садиться. И, наконец, когда горючего осталось в обрез, на глазах у выбежавших из землянок и укрытий летчиков приземлился поперек посадочной на брюхо…