Штурм вулкана - [46]

— А ты что, правда из Москвы? — спросила девушка, без особых церемоний обращаясь к Кабану на «ты». — То-то я гляжу тебя тут раньше никогда не видела.

Фамильярное в обращении Кабану понравилось. Обычно эта фамильярность в устах девицы означала ее легкодоступность.

— Да, я из Москвы, — небрежно ответил Кабан, — приехал разведать, как тут у вас что. Хочу товар сюда возить.

— Не люблю я вас, москвичей! — грубо сказала девушка. — Деловые все, на понтах, а чего понтоваться-то?

— А я и не понтуюсь, — сказал Кабан.

— А вино тогда зачем самое дорогое берешь? — с подколкой спросила девица. — Ведь даже не знаешь, что это за вино такое. По роже видно, что водки любишь выпить, а выпендриваешься! Ладно, я пошла.

И она повернулась на тонких каблучках, собираясь уйти. Но Кабан слегка удержал ее за локоток — ему девушка импонировала, даже очень.

— Но-но, без рук! — сказала она.

— Погоди, — вежливо попросил Кабан, понимая, что с этой мегеркой по-другому не получится, — не уходи. Удели мне минут пять, поговорим. Я тебя угощу, чем захочешь. Заказывай.

— Ты, москвич, не бедный, я вижу, — сказала девушка, — возьми моим девчонкам-подружкам по коктейлю и мне тоже. И покушать чего-нибудь.

Подружек оказалось пятеро, кроме нее самой, но Кабану пришлось пойти на траты, потому что красносибирская нимфетка тянула его к себе, как промышленный магнит канцелярскую кнопку. И кроме того, Кабан оказался в компании шестерых молоденьких девушек, пересев за их столик.

Он видел, что на него неодобрительно косятся местные парни из всех углов заведения, но на это ему было откровенно начхать, потому что он даже любил такие вот остренькие ситуации, когда приходилось брать крепость с боем, отбиваясь от наступающих врагов, а не просто покупать эту крепость с открытыми уже воротами на Тверской.

Кабан сыпал анекдотами, отчего девчонки дико хохотали, строя ему глазки, и поражал провинциалок широтой души, заказывая все, что они хотели. По московским меркам цены в этом диско-баре было не слишком высокими; а провинциалки не такими наглыми пылесосами, как москвички, которым сколько ни дай — все мало, так что можно было расщедриться.

Сам Кабан хлестал немецкое разливное пиво, закусывая его жаренными в соевом соусе креветками. Он уже выяснил, что предмет его вожделений зовут Диана, но на всякий случай присматривал себе из ее компании еще парочку запасных — больно уж независимо Диана продолжала себя вести, как бы с ней не вышел облом и динамо. Хотя она, нагнувшись губами к самому его уху, сказала фразу, которая его обнадежила:

— А ты не такой уж говнюк, как все москвичи. Нормальный пацан.

Пацан зарделся от удовольствия, почувствовав ее горячее дыхание возле своего уха. Он решил, что пора отлучиться в туалет, заодно посмотреть на себя в зеркало — не торчат ли волоски из носа и вообще как он выглядит. Кабан извинился, сказав, что сейчас вернется, и ушел в туалет.

Отхожее место диско-бара, куда зашел Кабан, не сверкало чистотой, а сантехника оставляла желать лучшего, но для провинции уровень санитарии был вполне сносным. К тому же не сантехника заботила сейчас возбудившегося Кабана. Только он закончил свои дела у писсуара, как дверь открылась и в туалет ввалились три пацана достаточно крепкого сложения. Они так и остались стоять у двери, и Кабан понял, что пришли они сюда не пописать.

— Т-ты, м-мудак, — заикаясь, начал один, — отвали от н-наших девочек и в-вали, отсюда.

Кабан стоял у крайнего писсуара возле- стены, почти в углу, в котором уборщица оставляла орудия своего труда — хорошую швабру с металлической ручкой и цинковое ведро. Ведро скорее всего Кабану не понадобится, а вот швабра может пригодиться. «Парламентер» явно побаивался Кабана, отчего его природное заикание приняло патологическую форму.

— А чего, ребята? — добродушно спросил Кабан, застегивая ширинку. — Я сижу, пью пиво, вас не трогаю. Чего вам надо-то?

— Чтобы т-ты, м-мудак, с-свалил отсюдова, — пояснил «парламентер», — иначе м-мы тебя завалим.

— М-м, к-как с-страшно, — передразнил его Кабан, — я счас описаюсь от с-страха.

Лицо у заики вытянулось и позеленело от злости. Он дернул рукой, и из нее выскочила, раскрываясь, телескопическая металлическая дубинка. Парень кинулся на Кабана, но тот резко развернул корпус, схватил швабру и концом ее, как копьем, ударил нападающего прямо в лоб еще до того, как он сделал полный замах своим оружием. Парня перевернуло в воздухе — ноги его еще бежали вперед, а голова полетела назад. Он рухнул на кафель и выронил свой телескоп.

Второго нападавшего Кабан ударил другим концом швабры с тряпкой. Она обмоталась вокруг головы противника, Кабан дернул, парень полетел в сторону кабинок, выбил спиной дверь и рухнул на унитаз. Третий хотел сбежать, но Кабан зацепил его ногу планкой швабры и дернул на себя. Тот упал на грязный пол лицом вниз, а Кабан придавил его коленом к кафелю и за волосы оттянул назад голову.

— Очнетесь, сваливайте отсюда через кухню! — посоветовал он. — Увижу вас в зале, порву на кусочки и отдам повару поджарить. Понял?. -

— Да… — прохрипел парень.

Кабан резко нагнул его голову вниз, ударив в пол носом, и парень под его коленом обмяк. Кабан встал, посмотрелся в зеркало, поправил одежду и направился в зал.