Штурм - [6]
— Майсель — убежденный гитлеровец, — доказывал Колчин начальнику политотдела.
Веденеев был огорчен. Еще раз он пожалел, что новый инструктор слишком молод.
— Вы, лейтенант, могли спутать Майселя с другим пленным офицером.
— Нет, товарищ подполковник, я серьезно готовился к работе разведчика и тренировал память.
— Допустим, не ошиблись. Но делать столь категорический вывод по внешним признакам и кто как взглянул — это не серьезно. Вы встречались с Майселем в сорок третьем году, а следующий год принес Германии еще более тяжелые поражения и вызвал даже у офицеров душевный перелом.
— Я знаю их настроение, товарищ подполковник.
— Мюллер был гитлеровским генералом, а стал антифашистом, — напомнил Веденеев. — Кстати, Майсель говорил, что он знаком с Винценцем Мюллером.
— Неправда. Майсель не из двенадцатого, а из девятого армейского корпуса. Позовите его сюда, и я изобличу.
— Это не нужно.
— Вы не верите мне, товарищ подполковник? Тогда как же работать?
— Не могу верить. Вы кое-что не домыслили. Мы не можем сомневаться в Майселе, потому что он послан к нам Комитетом «Свободная Германия». Понимаете, в чем дело? Там знают своих людей, и нельзя проявлять малейшего недоверия к Майселю и еще к тем, кто приедет завтра. Политически, вредно. С политикой не шутят, товарищ лейтенант.
— А если Майсель расскажет немцам о подготовке наших войск?
— А что конкретно? — спросил раздраженно Веденеев. — Русские будут наступать на Кенигсберг? Это неизбежно. Вопрос: когда? Мне, например, не известно. Маршал назначит день.
— Товарищ подполковник, я обязан был доложить о Майселе и сказал, что думал.
— Вы доложили о своем предположении. Может, у вас это от неверного взгляда: немец — значит враг? Такой взгляд означает несоответствие должности.
Колчин пожал плечами: воля ваша…
Это равнодушие удивляло и раздражало Веденеева. Но чем громче и резче он говорил, тем спокойнее вел себя новый инструктор. Колчин даже начал позевывать, прикрывая рот. Какая вызывающая недисциплинированность! Резкости он противодействовал безразличием, именно противодействовал. Веденеев подумал, что апатичность лейтенанта деланная. Не может молодой человек быть таким сонным, вялым, тем более в разговоре со своим начальником.
Нервничая от этого все больше, Веденеев едва не перешел на крик, но сдержался.
— Поработать вам все равно придется, потому что сейчас у меня нет другого выхода, — закончил он и отпустил нового политработника — устраивайся, отдыхай пока.
Веденеев лег на койку, но не уснул, а забылся в лихорадочном жару — начался очередной приступ малярии. Он видел себя в лесу — лежит на земле, укрытый шинелью; среди деревьев мечутся испуганные олени и косули. Вспомнилось: это Беловежская пуща.
Ранним июньским утром, когда только начало проясняться небо на востоке, а в лесу было еще совершенно темно и после душного вечера так хорошо — свежо и росисто, — всех обитателей Беловежской пущи встревожил грохот, какого они никогда не слышали. Земля вздрагивала. Множество огней возникло, и свет их, пронизывая лес, разбросал остатки ночи. Небо загудело, и поднялся такой треск, будто ломались столетние дубы и сосны.
Пугливые косули первыми заметались в поисках спасения. Тонконогие, стройные, легкие, они рассыпались по кустам, снова собирались вместе и бесшумно, уносились в глубину леса, подальше от жуткого грохота и огня. Благородные олени, поводя ветвистыми рогами, вслушивались в необычные, грозные звуки раннего утра, пытались сохранить привычное уважение к себе, но не выдерживали и, вскинув еще выше красивые рога, убегали в чащу, ломая сучья. За ними спешил горбатый лось, раскачивая «серьгу», свисающую с подбородка. Величественные гривастые зубры, грузно бродившие парами, останавливались и опускали бородатые головы, пытаясь понять, что же происходит на земле и в лесу, где всегда было безопасно, не понимали и торопливо уходили вслед за лосями. Бежали, глухо похрюкивая, кабаны, прятались куницы, барсуки. Суматошно прыгали с дерева на дерево белки, словно охваченные пламенем. Тетерева хлопали на взлете упругими крыльями. Ярко-пестрые сойки, лесные модницы, растерянно отыскивали друг друга, и все птицы собирались в стаи.
В древний заповедник входила война. Его постоянные жители не понимали этого, но предчувствие беды гнало их в глубь леса. Они прятались там весь день.
А вечером, когда небо смолкло и на земле стало тише, далеко разнесся тоскливый, протяжный вой.
К опушке леса подошла группа военных, человек тридцать. Один, самый высокий из них, был в зеленой фуражке, с перевязанной рукой, и еще на многих белели бинты.
— Я же говорил, товарищ батальонный комиссар, что это наша собака и надо зайти. Точно — наша, — уверял пограничник и окликнул овчарку: — Амур!
Амур перестал выть, оглянулся на военных, заскулил виновато.
— Это Николай Корольков, — сказал высокий пограничник, наклонившись и разглядывая убитого. — Прощай, друг!ꓺ Остальных не знаю, но все, видать, сражались, пока могли.
— Не будем терять времени, товарищи. Убитых похороним в окопе. Жолымбетов, возьмите документы, — распорядился комиссар.
Вырытый пограничниками окоп — их последний боевой рубеж — стал братской могилой. Красноармейцы вытерли о траву саперные лопатки, спрятали их в чехлы, подняли винтовки. Жолымбетов прислушался и сказал:
Имя Василия Федоровича Ванюшина известно широкому кругу читателей по книгам «Вторая жизнь», «Старое русло», «Волчий глаз» и другим. «Желтое облако» — новое произведение писателя в жанре научной фантастики.Когда на японские города упали американские атомные бомбы, озаботилось не только человечество Земли. Об атомных взрывах стало известно на далекой планете Альва. Альвины однажды пережили атомное нападение с соседней планеты Рам; обеспокоенные взрывами на Земле, они посылают свою экспедицию на Луну — ближайший спутник Земли.Советский космонавт Николай Стебельков прилетел на Луну, чтобы положить здесь начало созданию научной базы.
«Прости меня, Алибек, что оставил тебя, и чужие люди тебя воспитали, но вот знай, только я знаю, где спрятал свои сокровища Джунаид-хан, удирая от красных, и только ты станешь их хозяином», — такие были последние слова умирающего Абукаира аль-Хорезми к сыну Алибеку. И теперь перед Алибеком стоит дилемма. Воспитанный в детдоме, учась в институте, он нанимается в археологическую экспедицию профессора Стольникова, чтобы найти сокровища, награбленные басмачами, а дальше жизнь подскажет, что делать с ними.
Офицер одной из западных держав, отказывается выполнить бесчеловечный приказ и вскоре погибает от рук агентов спецслужб. Его тело попадает к советскому профессору, занимающемуся проблемами сверхрегенерации, после чего убитый капитан Фромм имеет чуть более суток, на то чтобы расквитаться со своими врагами.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.