Штурм - [43]
— Но ведь нам не позволят: не наш участок, не наш мост. Скажут: булаховцы на чужинку. Стыдно вроде бы.
— А гробить людей не стыдно? Да я согласен на любое наказание, а добьюсь. Мы выручали соседей и не подводили их. Нам тоже помогали, но однажды крепко подвели. Вот они идут по мосту!
— Этот мост в распоряжении корпуса.
— Поговорю с генералом Гурьевым. Едем в штаб.
В машине при толчках офицеры кивали головами и, кажется, дремали. А Булахов, тоже уставший, ощущая на себе тяжесть мокрой шинели, говорил:
— Все танки и самоходки, приданные штурмовым отрядам, сведем в один кулак, посадим на них автоматчиков с запасом гранат и саперов. Машины с десантом направим по мосту. Слышите? По мосту! За рекой они повернут вправо и дерзко атакуют, завяжут бой. И тогда полк начнет переправу, тоже с боем. Не плоты нужны, а понтоны, на них установим пушки. Полк прокладывает путь дивизии, и надо непременно добиться понтонов. Теперь не сорок третий, чтобы плыть на чем попало. Слышите? Не дремать. После выспимся.
— До сна ли тут, товарищ гвардии полковник.
— Сомневаемся, что разрешат по мосту…
Взвод лейтенанта Шестопалова, шедший впереди, подавил немецкие пулеметы в бетонированных гнездах и двинулся дальше вдоль берега. В нижнем этаже крайнего дома сидели фаустники. Они выпустили мины с расстояния около пятидесяти метров и не промахнулись. Танк Шестопалова загорелся. У Лептина «слизнуло» каток, машина крутнулась сама, повернулась лобной частью к дому и замерла. Командир башни, не дожидаясь приказа старшего сержанта, ударил осколочными и нажал гашетку пулемета. Фаустники убежали.
Танкисты Шестопалова выбрались из горящего танка через нижний люк. Одежда, пропитанная маслом, воспламенилась. Хуже всех пришлось лейтенанту, покидавшему танк последним. Охваченный огнем, он испытывал невыносимую боль, кричал, катался по земле, хватал ее руками и закрывал лицо. Лептин и другие танкисты побежали к своему командиру. А Шестопалов, не видя ничего, крутился и, оказавшись на краю отвесного берега, упал в реку.
После огня — ледяная вода… Шестопалов потерял сознание. Но Лептин был уже возле него. Он схватил лейтенанта за ворот и, не чувствуя под собой дна, греб одной левой рукой. С берега кинули деревянную плаху, старший сержант поймал ее. Еще один танкист бросился в реку.
Они долго барахтались в воде, потому что невозможно было подняться по отвесному берегу. Помогли саперы, у них нашлась веревка.
В одном из домов, ближе к мосту, обосновался медицинский пункт. Шестопалова принесли сюда. У него особенно сильно были обожжены руки, ноги выше сапог, крепко прихватило огнем лицо. Ему сделали уколы, наложили повязки и оставили в покое. Лептин остался с ним. Старший сержант видел вместо лица белую повязку и между бинтами темные узкие глаза без ресниц.
— Докладываю, товарищ лейтенант. Мой танк уже ремонтируют, а ваш годится разве в переплавку. Убитых нет.
Лептин умолк. Шестопалов прикрыл глаза, а когда открыл — в них стояли слезы.
— Не горюйте, товарищ лейтенант. Я знаю, о чем вы думаете. Не надо горевать. Лицо ваше после ожога румяным останется на всю жизнь, ей богу! Видел я в госпитале обожженных танкистов — кожа, как у младенца. Будете писать из госпиталя, сообщите домашний адрес. А мы тут всем батальоном напишем вашим родным: геройски сражался лейтенант Шестопалов, гордитесь!
Так говорил, утешая, Лептин. Комбинезон его распахнулся. На гимнастерке поблескивали большая звезда ордена Славы и медаль «За отвагу».
Пришла санитарная машина. Шестопалова осторожно положили на носилки. Лептин помогал санитарам. Уже начало светать, поблек огонь пожаров. Хорошо был виден Прегель и все, что творилось на нем.
У машины образовалась небольшая очередь. Санитары аккуратно устанавливали носилки с лежачими ранеными. Лептин указывал Шестопалову:
— Смотрите, товарищ лейтенант! Амфибии тянут паром. На той стороне понтоны подвезли. А вчера, помните, мы слышали разговор, будто реку хотели форсировать на плотах. Это же зря людей мытарить и губить. У нас такая техника! Смотрите, скоро мост будет готов.
Но Шестопалов не мог повернуть головы и посмотреть. Он видел только небо, стену дома и часть крыши.
А по реке, вздымая бурные косые волны, неслись бронекатеры.
— Матросы, товарищ лейтенант! — восторгался Лептин. — На катерах. Честное слово, матросы. В бушлатах и бескозырках. И флот с нами — вот как, едрена маковка! Танки, самоходки, артиллерия, самолеты, флот…
Санитары подняли носилки с Шестопаловым. Сейчас поставят в машину. Лептин сказал:
— Ну, будьте здоровы, товарищ лейтенант, пишите!
У Шестопалова опять навернулись слезы, и он мог проститься лишь движением опаленных век. Машина тронулась.
Вот и все — отвоевался и отслужил Валька Шестопалов. Прощай, фронт, прощайте, танки и боевые друзья! Кенигсберг будет взят без него, полная победа будет завоевана без него. Теперь — госпиталь, затем — здравствуй, родной Урал!
Но не радовался Шестопалов тому, что война для него кончилась, он скоро вернется домой. Приедет домой двадцатитрехлетний парень с изуродованным лицом, и руки будут как у старика, со сморщенной кожей — чего уж тут утешаться! Приедет начисто смывший с себя давнее пятно и в доказательство — рубцы на теле. Но ни одного ордена!
Имя Василия Федоровича Ванюшина известно широкому кругу читателей по книгам «Вторая жизнь», «Старое русло», «Волчий глаз» и другим. «Желтое облако» — новое произведение писателя в жанре научной фантастики.Когда на японские города упали американские атомные бомбы, озаботилось не только человечество Земли. Об атомных взрывах стало известно на далекой планете Альва. Альвины однажды пережили атомное нападение с соседней планеты Рам; обеспокоенные взрывами на Земле, они посылают свою экспедицию на Луну — ближайший спутник Земли.Советский космонавт Николай Стебельков прилетел на Луну, чтобы положить здесь начало созданию научной базы.
«Прости меня, Алибек, что оставил тебя, и чужие люди тебя воспитали, но вот знай, только я знаю, где спрятал свои сокровища Джунаид-хан, удирая от красных, и только ты станешь их хозяином», — такие были последние слова умирающего Абукаира аль-Хорезми к сыну Алибеку. И теперь перед Алибеком стоит дилемма. Воспитанный в детдоме, учась в институте, он нанимается в археологическую экспедицию профессора Стольникова, чтобы найти сокровища, награбленные басмачами, а дальше жизнь подскажет, что делать с ними.
Офицер одной из западных держав, отказывается выполнить бесчеловечный приказ и вскоре погибает от рук агентов спецслужб. Его тело попадает к советскому профессору, занимающемуся проблемами сверхрегенерации, после чего убитый капитан Фромм имеет чуть более суток, на то чтобы расквитаться со своими врагами.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
В очередной книге издательской серии «Величие души» рассказывается о людях поистине великой души и великого человеческого, нравственного подвига – воинах-дагестанцах, отдавших свои жизни за Отечество и посмертно удостоенных звания Героя Советского Союза. Небольшой объем книг данной серии дал возможность рассказать читателям лишь о некоторых из них.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В центре повести образы двух солдат, двух закадычных друзей — Валерия Климова и Геннадия Карпухина. Не просто складываются их первые армейские шаги. Командиры, товарищи помогают им обрести верную дорогу. Друзья становятся умелыми танкистами. Далее их служба протекает за рубежом родной страны, в Северной группе войск. В книге ярко показана большая дружба советских солдат с воинами братского Войска Польского, с трудящимися ПНР.
В годы Великой Отечественной войны Ольга Тимофеевна Голубева-Терес была вначале мастером по электрооборудованию, а затем — штурманом на самолете По-2 в прославленном 46-м гвардейским орденов Красного Знамени и Суворова III степени Таманском ночных бомбардировщиков женском авиаполку. В своей книге она рассказывает о подвигах однополчан.
Джузеппе Томази ди Лампедуза (1896–1957) — представитель древнего аристократического рода, блестящий эрудит и мастер глубоко психологического и животрепещуще поэтического письма.Роман «Гепард», принесший автору посмертную славу, давно занял заметное место среди самых ярких образцов европейской классики. Луи Арагон назвал произведение Лапмпедузы «одним из великих романов всех времен», а знаменитый Лукино Висконти получил за его экранизацию с участием Клаудии Кардинале, Алена Делона и Берта Ланкастера Золотую Пальмовую ветвь Каннского фестиваля.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.