Штурм - [77]
Люди второго эшелона
Вечером подъезжая к дому, где находился командарм генерал-лейтенант Г. Ф. Захаров, я встретил подполковника медицинской службы. Всеведущий адъютант доложил:
— Наш новый начсанарм, Васюта.
— Извините, в темноте не узнал вас.
Присели, разговорились. Врачу было не более тридцати лет. Худощав, среднего роста, говорил медленно и тихо. «Пожалуй, излишне скромен… Да и характером, видимо, мягок», — подумалось мне после расставания с Васютой.
Войдя в дом, я увидел командарма, о чем-то горячо спорящего с членом Военного совета В. И. Черешнюком. Заметив меня, Захаров живо проговорил:
— Вот «бог войны» скажет… Но… вы видели нового начсанарма?
— Да, познакомился, товарищ командующий.
— Ну и как?
Я вспомнил, что командарм имел слабость по первому впечатлению составлять мнение о новом человеке и нередко при этом ошибался. Поэтому решил отделаться шуткой.
— Могу утверждать только то, что у него серые глаза, усы и бороду бреет… Справки о его деловых качествах на лице не написано.
Командарм быстро ходил по комнате.
— Нет, вы мне ответьте: можно ли такому молодому человеку доверить всю нашу санитарную службу?
Надо сказать, что генерал Захаров хорошо понимал значение медико-санитарной службы в деле поддержания боеспособности войск, ценил и уважал бывшего начсанарма полковника С. В. Викторова, обладавшего большим практическим опытом. Теперь он побаивался, способен ли заменить его молодой врач.
Генерал Черешнюк, выждав, пока командующий успокоится, улыбаясь сказал:
— Георгий Федорович, мы с начальником тыла армии генералом Яновским давно присматривались к Васюте. Подойдет. Дело знает. А что молод, то это неплохо.
…Прошло два месяца. Все мы почувствовали в молодом враче энергичного, инициативного и требовательного начсанарма. Даже генерал Захаров и тот признал хорошие организаторские способности подполковника Васюты. Конечно, у него бывали, особенно в первое время, ошибки и просчеты, но офицер быстро исправлял их с помощью опытного хозяйственника и душевного человека — заместителя командарма по тылу генерал-майора Н. М. Яновского. Хорошо помогали ему и ближайшие его помощники подполковники медслужбы В. М. Козлов и Б. С. Соколов.
Несмотря на молодость, Даниил Кириллович Васюта быстро завоевал авторитет у подчиненных и сослуживцев. Пожалуй, главным его достоинством были инициативность и умение выходить из положения в самых сложных условиях боевой обстановки. Об этом я и хочу рассказать, тем более что инициативность командира как в Великой Отечественной войне, так и в современных условиях играет весьма важную роль.
Перед штурмом Перекопа в состав нашей армии прибыли три вновь сформированные дивизии. Каждая из них имела по одному медсанбату. Результаты беглого знакомства с ними порадовали не только начсанарма, но и экспансивного старшего хирурга подполковника И. М. Папавяна. Еще бы не радоваться! Санитарные батальоны оказались укомплектованными специалистами лучших тамбовских клиник. Но это были, так сказать, официальные данные. А на практике оказалось несколько хуже. В ходе первых же боев санитарный отдел армии получил сведения о некоторой растерянности клинических работников, не сумевших сразу приспособиться к непривычной для них боевой обстановке. Особенно это чувствовалось при операциях раненных в грудь и живот.
Васюта, всегда дисциплинированный, на этот раз не стал ждать утверждения плана перемещения, а немедленно свернул один из полевых госпиталей, ночью перебазировал его на линию медсанбатов новых дивизий и приказал всех раненных в грудь и живот направлять в госпиталь прямо из полковых медицинских пунктов. В то же время врачи новых трех медсанбатов проходили практику под руководством хирургов армейского госпиталя. И может быть, теперь, прочтя эти строки, тамбовские медики с благодарностью вспомнят незаметных тружеников полевых госпиталей, которые вовремя пришли им на помощь.
Надо отдать должное и врачам этих медсанбатов: они, не щадя своих сил, в короткие сроки преодолели свои недостатки и в сложной полевой обстановке стали производить операции самостоятельно.
…К 15 апреля весь Крым, кроме Севастополя, был освобожден войсками 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии.
Замечательные здравницы — курорты Южного берега Крыма — оказались разрушенными. Особенно пострадали Саки и Евпатория, где даже чудом сохранившиеся после гитлеровцев отдельные здания санаториев стояли без окон и дверей.
Член Военного совета и начсанарм целый день ходили среди развалин, обдумывая возможность развертывания госпиталей. Под вечер они приехали на армейский наблюдательный пункт возле селения Кача.
Я не слышал начала разговора командарма с членом Военного совета, так как в это время докладывал артиллерийские расчеты на штурм Севастополя начальнику штаба фронта генералу С. С. Бирюзову. Когда я на минуту умолк, из раскрытой двери блиндажа до нас донесся сердитый голос Захарова:
— Поймите, сейчас не до ремонта санаториев… Перед армией стоит трудная задача — прорвать сильную оборону фашистов на Мекензиевых горах, освободить Севастополь, наконец… Тогда и займемся ремонтом здравниц.
В начале октября 1941 года над столицей нашей Родины нависла серьезная опасность. В те дни на Варшавском шоссе в районе старинного русского города Малоярославец заняли позиции, чтобы отразить натиск врага, батальоны и батареи подольских курсантов. О беззаветном мужестве, стойкости комсомольцев, ставших на пути врага, рассказывает автор повести — один из участников и руководителей многодневных оборонительных боев. Для широкого круга читателей.
Имя этого человека давно стало нарицательным. На протяжении вот уже двух тысячелетий меценатами называют тех людей, которые бескорыстно и щедро помогают талантливым поэтам, писателям, художникам, архитекторам, скульпторам, музыкантам. Благодаря их доброте и заботе создаются гениальные произведения литературы и искусства. Но, говоря о таких людях, мы чаще всего забываем о человеке, давшем им свое имя, — Гае Цильнии Меценате, жившем в Древнем Риме в I веке до н. э. и бывшем соратником императора Октавиана Августа и покровителем величайших римских поэтов Горация, Вергилия, Проперция.
Имя Юрия Полякова известно сегодня всем. Если любите читать, вы непременно читали его книги, если вы театрал — смотрели нашумевшие спектакли по его пьесам, если взыскуете справедливости — не могли пропустить его статей и выступлений на популярных ток-шоу, а если ищете развлечений или, напротив, предпочитаете диван перед телевизором — наверняка смотрели экранизации его повестей и романов.В этой книге впервые подробно рассказано о некоторых обстоятельствах его жизни и истории создания известных каждому произведений «Сто дней до приказа», «ЧП районного масштаба», «Парижская любовь Кости Гуманкова», «Апофегей», «Козленок в молоке», «Небо падших», «Замыслил я побег…», «Любовь в эпоху перемен» и др.Биография писателя — это прежде всего его книги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
Автор этой книги — известный советский военачальник, прошедший большой боевой путь. В годы Великой Отечественной войны В. И. Казаков командовал артиллерией корпуса, армии, фронта. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о битвах под Москвой и на Волге. С любовью пишет о боевых друзьях — генералах и офицерах, о мужестве солдат. Больше всего в книге рассказывается об артиллерии, которой В. И. Казаков посвятил десятки лет своей жизни Книга рассчитана на широкие массы читателей.
Иван Васильевич Болдин прошел в рядах Советской Армии путь от солдата до генерала, участвовал в первой империалистической, гражданской и Великой Отечественной войнах. Большую часть своей книги «Страницы жизни» автор посвятил воспоминаниям о событиях Великой Отечественной войны, которая застала его на западной границе нашей Родины. Сорок пять дней провел генерал Болдин во вражеском тылу. Собранные им отряды советских войск храбро дрались и в конце концов прорвались к своим. В дальнейшем, командуя 50-й армией, автор участвовал в героической обороне Тулы, в освобождении Калуги, Могилева и многих других советских городов и сел. И.
От «мальчика» на побегушках до депутата Верховного Совета СССР... От рядового пулеметчика до командующего войсками военного округа... Воспоминания человека, прошедшего такой жизненный путь, не могут не привлечь внимания читателя. Генерал армии А. Т. Стученко рассказывает о целом поколении советских людей, о трудной и завидной судьбе ветеранов нашей армии, которые под руководством В. И. Ленина. Коммунистической партии сражались в гражданскую войну, строили и укрепляли Вооруженные Силы Страны Советов, в сорок первом грудью встретили фашистские орды, дрались за каждую пядь родной земли и добились победы.
На западных рубежах Отчизны застала война майора Н. Н. Beликолепова, влюбленного в свое дело командира-артиллериста. Ко дню великой Победы генерал-майор артиллерии Н. Н. Великолепов пришел во главе артиллерийской дивизии прорыва. Он участвовал в битве под Москвой, освобождении Смоленщины и Белоруссии, в боях на землях Польши, Венгрии, Австрии. Его память сохранила сотни героических подвигов, совершенных артиллеристами, которым и посвящается эта книга, рассчитанная на массового читателя.