Штурм дворца Амина: версия военного разведчика - [176]

Так сколько вдов, сирот в России

У нас появится потом,

Когда возьмём тот хренов дом?

XV

Но тут уже стоял в… «охране»

И «мусульманский» батальон:

В нём были наши басурмане

В афганской форме до кальсон.

Все, в общем-то, свои ребята,

Петрович даже их комбата

В Союзе ранее встречал —

Тот стоил всяческих похвал.

…Но это был на самом деле

Отряд спецназа ГРУ,

Чтоб не дознались в ЦРУ,

Его бойцов так приодели.

С «мусбатом» был товарищ Швец —

В разведке очень крупный спец.

XVI

Тот батальон из азиатов

Был сформирован в Чирчике,

Держал в него всех кандидатов

 Отдел особый на крючке.

Нашли туда и офицеров,

А после тех легионеров

Зачислили в разведки штат,

Вручили каждому мандат,

Арабской вязью испещрённый.

И начался бал-маскарад,

Точней сказать, учебный ад,

К чему-то «очень приближённый» —

Охват, обхват, налёт, захват…

То ли — «мусбат», то ли — штрафбат.

XVII

Петрович наш пошёл в посольство,

Явить начальству светлый лик.

Там проявили хлебосольство,

Хоть корку дали в тот же миг,

В стакане поднесли водицу,

Так он ещё успел напиться.

Потом позвали в кабинет,

Где перед штурмом шёл совет.

Здесь заправляли всем чекисты

(Имён не буду называть).

Присел Петрович на кровать.

Поодаль сели генштабисты,

Что тут не тратили слова,

Наверно, в силу меньшинства.

XVIII

Манером особливо тайным

Решался здесь вопрос о том,

Кого назначить самым… крайним.

Уже шушукались о нём:

«Кто нынче главный на банкете,

Тот завтра и за всё в ответе!»

Тут самый старший генерал

Его фамилию назвал —

Им стал полковник ГРУ Колесник.

Ему ля-ля про долг и честь,

А он ответит скромно: «Есть!»

Но коли сам-то — не кудесник

И даже не Наполеон,

Пошёл готовить батальон.

XIX

А, чтоб полковник топал прямо

(«Армеец… Что с него возьмёшь?!..»),

К нему приставлен был за… зама

Не то, чтоб в спину острый нож,

А цельный генерал с Лубянки,

Особой, так сказать, огранки,

Ведь это был универсал,

Разведки внешней — аксакал

(«Скворцов» — его тогда так звали).

Ещё добавили сюда,

Чтоб не случилось «как всегда»,

При полном личном арсенале

Полсотни храбрецов ГБ,

Что не пугались при стрельбе.

XX

Ребята те, что с комитета,

Гордились очень все собой:

У всех — чистейшая анкета,

Такой же список послужной.

Замечу вам вполне конкретно,

Хоть это ужас (!..) как секретно,

То были группы «Гром», «Зенит» —

Страны Советов меч и щит:

«Зенитовцы» из диверсантов,

А «громовцы» — орлы из… «А»

(Не звали «Альфой» их тогда).

Короче, все — не дилетанты,

Любой боец — крупнейший спец,

Врагам, коль сунутся, — <писец…>

XXI

Петрович понял все расклады

И за Колесником вперёд,

Чему иные были рады:

«Свернёт пусть шею идиот!»

В «мусбате» дел всем было много,

Не велика, но всё ж подмога:

Товарищ Першин — не шаман,

Но подсобил сварганить план.

Пошёл Колесник доложиться

Товарищам с ГБ, МО,

Что повели себя, как ЧМО,

Мол, план хорош, да не годится

Им ставить подписи на нём:

«Иди, полковник, всё путём!..»

XXII

Декабрь. «Расщедрилась» кукушка,

 Хоть куковать не время ей…

СССР. Термез, мост. Кушка.

До года Нового семь дней.

И… перешли войска границу,

Спешат в афганскую столицу.

Летят десантники в Баграм,

Чтоб оказаться раньше там.

То… интернационалисты

Желают помощь оказать

Опять, опять, опять, опять…

Ведь их сердца и руки чисты

Иль, может, правильней — чисты?

(«Нельзя ль без всякой хреноты?!..»)

XXIII

Колесник думал в батальоне.

Теперь он знал, случится крах —

Погоны с плеч, пыхтеть на зоне:

«Нет! Лучше — голова в кустах:

Действительно, звучит «полковник»

Теперь как будто бы «п о к о й н и к…»

Но мы посмотрим, кто кого,

Ещё отпляшем здесь танго.

Что, Бледная, стоишь с косою?

Вот <хрен…> тебе, да вилы в бок:

Пока что не настал мой срок!»

И начал подготовку к бою,

Всех офицеров вкруг собрал:

«Прошу! Вам слово, генерал!»

XXIV

«Так что, ребята, здесь… за нами?

Приказ! — «Скворцов» им так сказал,

 У нас поэтому в программе

Назначен завтра карнавал.

Амин — подлец редчайшей марки,

Преподнесём ему подарки:

Сначала — громкий тарарам,

Потом — свинцовых девять грамм.

Но, если смоется мерзавец,

Не посмотрю, что вы — спецназ,

Сдеру три шкуры, братцы, с вас:

Любым… нам нужен тот красавец.

И хоть за вами нет вины,

Готовьтесь, сукины сыны!»

XXV

Афганистан. Кабул-столица.

27 декабря…

Смеркается. Бледнеют лица.

Команда: «Шторм!» И всё — «Уря!..»

К дворцу пошли две мехколонны,

Расстрельные минуя зоны,

Но на войне, как на войне —

Бьют гулко пули по броне.

Огонь открыли наши «Шилки», —

Секут они со всех стволов

Узоры непечатных слов.

Трясутся у врага поджилки:

Не может он понять никак —

Тадж-Бек штурмуют, как рейхстаг!

XXVI

К дворцу пробились… Всё по плану,

Хоть и полно неразберих.

«Броском вперёд!» — и влёт… охрану,

И многих нет уже в живых.

Здесь третья рота из «мусбата»,

Взвод первой роты плюс ребята

Из «Грома» и «Зенита» здесь —

Сбивают у гвардейцев спесь.

«Стреляй! Руби! Мочи! Рви гадов!..» —

Спецназ идёт — неудержим,

Как Судный день неотвратим —

Краса войны, а не парадов.

Захвачен первый им этаж —

Вошли ребята в полный раж.

XXVII

На подступах к Тадж-Беку тоже

Идёт недетская игра:

Там взяты в блок уже, похоже,

Бойцы бригады ДРА.

А рядышком с десятком храбрых

Берёт зенитчиков за жабры

Милейший подполковник Швец:

«Усё! Урвався мий тэрпец…

А нукась, хлопцы, руки в гору!