Штрафной бой отряда имени Сталина - [5]

На пятерки они разбились моментально, в том же порядке, в каком и выгружались. Удальцов и Конкин оказались в одной пятерке вместе с тем самым парнем с седыми висками, который отличился с муляжом гранаты. Его поставили старшим.

– Зовут меня Олег, – он выслушал сбивчивые представления остальных. – Так, парни, не теряемся, держимся друг друга. Если кто отстанет – не орать, вернемся, заберем…

Инструкторы бегали по сбившимся в кружки пятеркам и шепотом раздавали последние указания:

– Задерживать всех без исключения, стараться брать живьем, враг может выглядеть как угодно!

Группы едва слышно досылали патроны в стволы, ставили автоматы на предохранители и ныряли в темную чащу. Стоящие группами красноармейцы устало провожали их взглядами…

…Небо на востоке посветлело, короткая летняя ночь уходила в безвозвратное прошлое. Жар прогонял ночную хмарь с небес, но неуютная чаща не спешила раскрывать свои тайны. Несколько часов разведчики провели в лесу, как оказалось, напрасно. Враг, если он и был сброшен с неба, коварно затаился в лесу, и теперь выявить его должна была войсковая операция – тщательное прочесывание местности с поисковыми собаками. Разведчики чувствовали горечь, как всегда, когда не удавалось выполнить какую-либо работу на высшем уровне.

После долгих поисков по лесу пятерка Удальцова и Конкина «оседлала» тропинку, проходившую вдоль речушки. Место было выбрано грамотно, но ни одна живая душа за всю ночь так и не прошла этой дорогой, удобной для выхода из леса.

Глаза разведчиков в нетерпении устремились на старшего – Олега, но тот демонстративно отвернулся и уставился вперед. Коля услышал, как Конкин едва слышно скрипнул зубами и вздохнул – с каждой секундой спать хотелось все больше и больше. Веки как будто смазали медом, и они едва разлеплялись, с каждым разом все неохотней и неохотней, и наконец Удальцова охватил мгновенный сон, столь сладостный и ненавистный часовым и дозорным.

Вновь ему приснился, нет, привиделся этот образ, тот самый, что видел он уже не раз. Сверкающая лестница в небо, начинавшаяся от самой земли, как будто манила его вверх, туда, где все спокойно и чисто, тихо и радостно…

В предрассветной лесной тиши звенящий скрип становился все сильней, грохотом врываясь в спящее сознание. Неожиданная дрожь, идущая из самого нутра, заставила его распахнуть глаза настежь. Тропинка была пуста, но это уже был не тот безмятежный лес, что всего несколько мгновений назад. Что-то неуловимо тревожное приближалось к застывшим на земле разведчикам. Остатки сна покинули разум Николая. Он обернулся и между листиками торчащей из земли крапивы разглядел горящие глаза Ивана.

Прошло всего несколько растянувшихся до бесконечности секунд, и на тропе показались две фигуры, между ними угадывались очертания странного предмета, в котором по мере приближения угадывались очертания велосипеда.

Двое – девушка и парень в форме красноармейца – приближались не спеша. Светловолосая девушка катила велосипед, заднее колесо подскакивало на каждой кочке. Ее девичья красота казалась чем-то неземным в этом утреннем лесу. Стройный рослый красноармеец с вещмешком и раненой рукой на перевязи шел рядом с ней, придерживая свободной рукой руль велосипеда. Издалека еще не было видно знаков различия, но уже стало ясно, что рядом с девушкой шел офицер, плечистый, красивый. Он беззаботно улыбался ей, издалека сверкая белыми зубами, и эта беззаботность вдруг показалась Удальцову какой-то странной, неуместной. Наигранной.

Лежащий впереди, в самой чаще густой крапивы, Олег повернулся к товарищам и показал пальцем на курсанта, назвавшегося при знакомстве Русланом. Тот притаился с другой стороны тропинки, и, уловив взгляд старшего, понимающе прикрыл глаза. Дождавшись, когда прохожие приблизятся к засаде, Олег быстро и бесшумно встал с автоматом под мышкой. Николай поразился, насколько плавно тот взмыл в воздух после долгого ожидания в неудобной позе…

– Здравия желаю, – скороговоркой, небрежно заговорил Олег, скомкав звание и свою фамилию. – Ваши документы! Что вы здесь делаете?

И снова удивился Удальцов неожиданно спокойной реакции влюбленной парочки. При виде рослых бойцов в пятнистых комбинезонах, которые появились, казалось, ниоткуда, глаза девушки на мгновение округлились, а рот приоткрылся, но уже через миг она снова была безмятежна. Старший лейтенант, как разобрал по петлицам Николай, был спокоен и расслаблен. Он снял руку с велосипеда, потянулся в нагрудный карман и выудил оттуда папиросу, ухватив ее ногтями за мундштук…

– Будьте добры представиться как положено, товарищ… э… не могу знать вашего звания, – он выразительно кивнул на комбинезоны разведчиков, которые, как и положено, были без знаков различия. – Иду из госпиталя, гуляю с невестой.

– Лейтенант Кондратьев, Московский военный округ, ваши документы, – спокойно повторил Олег и, неожиданно развязно хмыкнул: – Не рановато для свиданий, товарищ старший лейтенант?

– Не хами, лейтенант! – беззлобно проговорил старший лейтенант, хватаясь за мундштук зубами и ловко приминая картонку пальцами здоровой руки. Затем принялся хлопать по карманам, и тут Олег чуть сдвинул автомат и правой рукой достал из-за пазухи зажигалку. Щелчком пальцев поджег трофейную бензиновую «немку», а затем услужливо прикрыл коптящее пламя левой рукой, протягивая ее старшему по званию. Тот довольно кивнул, потянувшись к огоньку концом папиросы. Удальцов аж открыл рот от досады, настолько неправильным было поведение Олега, но тут произошло сразу несколько непредвиденных событий.