Штрафники вызывают огонь на себя. Разведка боем - [18]
Две машины загорелись сразу. Еще с пылающей броней, продолжали наступать в глубь захваченных русскими позиций. Русские выскакивали из траншей неожиданно, как чертики из табакерки. Вот один появился с трофейным «фаустпатроном» наперевес. Он выпустил гранату почти в упор, всадив ее под самый затылок башни. Танк продолжал двигаться вперед, но из щелей густо задымило. Пройдя еще несколько метров, машина остановилась и замерла. Это был настоящий разгром танкового взвода.
– Вперед, все в атаку!
Отто сразу узнал истошный крик гауптмана. Ротный, стреляя в воздух, пытался поднять на ноги своих стрелков. Слева заработал пулемет Адлера. Он попытался перехватить внимание вражеского пулемета. На несколько секунд это ему удалось. Почти все, за исключением остатков второго взвода, бросились вперед.
Русские встретили наступающих беспорядочной стрельбой из винтовок и автоматов. За их спинами горели немецкие танки. Черный, непроглядный дым стелился низко над землей. Ветер гнал его прямо на наступавших. Из-за это ничего не было видно, что только усиливало неразбериху, которую криком тщетно пытались ликвидировать унтеры. В этом несмолкающем оре, сдобренном грохотом боя, приказы командиров отделений разобрать было невозможно.
XVIII
Отто, сквозь свист пуль бежавший вместе с остальными, полагался только на интуицию, инстинктивно следуя стадному чувству – не отставать и не вырываться вперед. Хотя все его существо стремилось только к одному: упасть на землю и зарыться как можно глубже в ее податливые, холодные складки.
Вдруг свинцовый шквал со стороны русских усилился. Как будто вдруг хлынул стальной ливень, резко сменив моросящий теплый дождик. Оттуда, из-за дымовой завесы, накатывала стена нараставшего гула. Что это? Тревожное ощущение заполнило все существо Хагена. Он растерянно оглянулся. Эта тревога переросла в животный страх, совладать с которым становилось почти невозможно.
Разгадка явилась молниеносно. Сноп огня и расплавленной земли вырос в нескольких метрах позади Отто, сбив с ног нескольких бегущих. Еще несколько взрывов сотрясли землю, расшвыряв наступавших. Тут же порыв ветра разметал дымную пелену. Танки русских развернулись и наступали теперь прямо на них. Они почти в упор расстреливали уцелевших от гранат немецких «панцырей». Тем деваться было некуда. Как будто окончательно захлопнулась ловушка, в которую их заманили.
Пока башенные орудия русских вели беспощадную охоту за танками противника, их танковые пулеметы взялись за стрелковую роту. Этот огонь по плотности намного превосходил очереди пулеметных точек. Но рота Шеффера, словно перейдя рубикон страха, движимая нарастающей злобой, неумолимо бежала вперед.
Воодушевленные контрнаступлением своих танкистов, русские полезли из окопов, прямо на набегавших стрелков. Кто знает, может быть, газ злобы, которым во всю грудь дышали сходившиеся в лобовой рукопашной схватке, подобно иприту, был способен заполнять все отведенное ему пространство. Он круто смешался с дымом и гарью пылавшей брони и пороховыми газами, ударял в глаза и ноздри тем, кто готовился сцепиться не на жизнь, а на смерть на этой ухоженной земле в окрестностях Будапешта.
XIX
Истошные крики вражеских командиров подстегивали набегавших из дымовой завесы.
– Элоре! Элоре![1] – разносилось вокруг. Офицер, кричавший это, двигался за спинами своих подчиненных. Перекошенные злобой лица приближались. До них оставалось не больше десятка метров.
– Мегвертек ёкет![2] – зычным басом гаркнул огромный черноволосый детина в надвинутой на затылок кепке.
«Черт…» – в замешательстве Отто даже замедлил шаг. Бежавшие на них с горящими от ненависти глазами не были русскими. И эти выкрики на тарабарском языке… И форма с фашистскими орлами на рукавах… Да это же союзники-венгры!
Это замешательство охватило не только Хагена. Многие из стрелков сообразили, что врукопашную на них идут венгры. Но это только добавило растерянности.
– Эй, это же мадьяры! Эй, союзники!.. – остановившись, закричал старший стрелок Циглер из их взвода. Но вместо объятий надвигавшийся на него здоровяк выхватил из-за пазухи саперную лопатку. На бегу он размахнулся ею, как топором, с ясным намерением всадить ее в череп Циглера.
Старший стрелок выказал недюженную реакцию. Вмиг избавившись от растерянно-столбнячного состояния, он сделал шаг в сторону. Одновременно стволом карабина он перехватил траекторию движения приготовленного для него страшного удара. Мадьяру было тяжело побороть инерцию своего большого и грузного тела. Это и спасло Циглера. Он оказался у здоровяка за спиной и, не раздумывая, вскинув карабин, выстрелил тому в мясистый затылок.
С зажатой в руке лопаткой и развороченным от вышедших наружу пороховых газов лбом мадьяр рухнул на землю. Это словно послужило сигналом для остальных, отмашкой для начала схватки.
Поначалу венгры использовали растерянность немецких стрелков в свою пользу. Сближаясь, они тут же стреляли в своих бывших союзников. И оружие у них было сплошь немецкое.
– Бей гадов! Это предатели! – как безумный, закричал Циглер и ринулся на ближайшего мадьяра. Тот, навалившись на молодого стрелка, душил его намертво прижав к земле. Карабин К-98 сработал в руках Циглера, как копье, наконечником которого была голова кувалды. Приклад со всей силы опустился на темечко мадьяра, и голова его лопнула, как арбуз. Венгр тут же испустил дух и повалился на своего полузадушенного противника.
Холодная весна 1944 года. Очистив от оккупантов юг Украины, советские войска вышли к Днестру. На правом берегу реки их ожидает мощная, глубоко эшелонированная оборона противника. Сюда спешно переброшены и смертники из 500-го «испытательного» (штрафного) батальона Вермахта, которым предстоит принять на себя главный удар Красной Армии. Как обычно, первыми в атаку пойдут советские штрафники — форсировав реку под ураганным огнем, они должны любой ценой захватить плацдарм для дальнейшего наступления. За каждую пядь вражеского берега придется заплатить сотнями жизней.
Новый роман от автора бестселлера «Искупить кровью!». Пронзительная история советских и немецких штрафников, чьи судьбы сплавлены воедино в горниле войны.Осень 1942 года. Немецкие войска рвутся на юго-восток, к Сталинграду, Волге и кавказской нефти — именно здесь будет решаться исход Великой Отечественной и судьба России. На острие главного удара Вермахта разведку боем ведут немецкие штрафники из так называемых «пятисотых» «испытательных» батальонов. Именно на них ссылался в своем приказе Сталин, вводя штрафные части в Красной Армии.
ТРИ бестселлера одним томом! Лучшие военные боевики о Курской битве. Уникальная возможность увидеть решающее сражение Великой Отечественной с обеих сторон фронта — глазами немецких эсэсовцев и советских штрафников.Офицерский штрафбат стоит насмерть на Огненной дуге! 1-я дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» истекает кровью под Прохоровкой! Т-34 против «Пантер» и «Тигров», скорость и маневренность против мощной брони и цейссовской оптики! Русская стойкость и отчаянная храбрость против германской доблести! Сталинские «смертники» против личной гвардии Гитлера!
Любой штрафник знает, что в обороне шансов выжить у него не больше, чем в наступлении, ведь штрафбаты стоят насмерть в каждом бою – до последней капли крови, ни шагу назад, по суворовскому завету: «Умри, а держись!» Он штрафник-«переменник» из «окруженцев» – боец «переменного состава» отдельного штрафного батальона, осужденный по сталинскому приказу № 270 как «трусливый элемент» и «дезертир», хотя в плен попал раненным, без сознания, и бежал при первой возможности, с боем прорвавшись из «котла», – но офицеров-«окруженцев» отдавали под трибунал в десять раз чаще, чем рядовых, и бывший лейтенант-танкист получил по полной: три месяца штрафбата.
Лето 1944 года. Красная Армия наносит шестой из легендарных «десяти сталинских ударов», вошедший в историю как Львовско-Сандомирская операция. Первыми на прорыв идут штрафные роты. Сокрушив вражескую оборону, советские войска выходят к Висле. Немцы отвечают контрударом на Сандомирском плацдарме, бросив в бой новейшие тяжелые танки «Королевский Тигр» и штрафников из 500-го «испытательного» батальона Вермахта. Наши части получают приказ «стоять насмерть». Здесь советским и немецким штрафникам вновь предстоит сойтись в смертельной схватке.
Агония III Рейха была долгой и кровавой – даже когда Красная Армия ворвалась в Берлин, даже после потери бо́льшей части города и самоубийства фюрера гитлеровцы не сложили оружия, продолжая оказывать отчаянное сопротивление в «9-м секторе обороны», который не зря окрестили «логовом зверя», – именно здесь расположены здания гестапо и министерства внутренних дел, Рейхсканцелярия и Рейхстаг. «Сердце Рейха» защищает отборный 5-тысячный гарнизон, все окна и двери заложены кирпичом, вокруг широкий ров, заполненный водой, за ним несколько линий окопов, зарытые по самую башню танки и батареи крупнокалиберных орудий, поставленных на прямую наводку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге четыре повести. «Далеко от войны» — это своего рода литературная хроника из жизни курсантов пехотного училища периода Великой Отечественной войны. Она написана как бы в трех временных измерениях, с отступлениями в прошлое и взглядом в будущее, что дает возможность проследить фронтовые судьбы ее героев. «Тройной заслон» посвящен защитникам Кавказа, где горный перевал возведен в символ — водораздел добра и зла. В повестях «Пять тысяч миль до надежды» и «Ветер удачи» речь идет о верности юношеской мечте и неискушенном детском отношении к искусству и жизни.
Изустная история вьетнамской войны от тридцати трёх американских солдат, воевавших на ней.
В книге активный участник Великой Отечественной войны, ветеран Военно-Морского Флота контр-адмирал в отставке Михаил Павлович Бочкарев рассказывает о суровых годах войны, огонь которой опалил его в битве под Москвой и боях в Заполярье, на Северном флоте. Рассказывая о послевоенном времени, автор повествует о своей флотской службе, которую он завершил на Черноморском флоте в должности заместителя командующего ЧФ — начальника тыла флота. В настоящее время МЛ. Бочкарев возглавляет совет ветеранов-защитников Москвы (г.
Книга документальна. В нее вошли повесть об уникальном подполье в годы войны на Брянщине «У самого логова», цикл новелл о героях незримого фронта под общим названием «Их имена хранила тайна», а также серия рассказов «Без страха и упрека» — о людях подвига и чести — наших современниках.
Роман Робера Мерля «Уик-энд на берегу океана», удостоенный Гонкуровской премии, построен на автобиографическом материале и описывает превратности солдатской жизни. Эта книга — рассказ о трагических днях Дюнкерка, небольшого приморского городка на севере Франции, в жизнь которого так безжалостно ворвалась война. И оказалось, что для большинства французских солдат больше нет ни прошлого, ни будущего, ни надежд, а есть только страх, разрушение и хаос, в котором даже миг смерти становится неразличим.