«Штрафники, в огонь!» Штурмовая рота - [12]
После тяжелых июльских боев полк недели две стоял на переформировке. Меня поразило, что во взводе всего тринадцать бойцов. В роте было чуть больше сорока вместо положенных ста двадцати. Задавать дурацкий вопрос «Где остальные?» я не стал, только вспомнил Никиту. Не зря он таким подавленным уходил.
Пополнение, человек пятнадцать, состояло в основном из таких сопляков, как я. Группой пришли человек шесть, уже побывавших в боях, вылечившихся раненых из госпиталей. Встретили нас всех неплохо, но двое-трое «старичков» не скрывали злорадства, особенно когда узнали, что мы пробыли в учебном полку по шесть-восемь месяцев.
– Отоспались, отожрались, – не скрывая злости, брюзжал один из солдат, худой, весь какой-то скрюченный. – Теперь посмотрим, как от немцев бегать будете.
– С тобой, что ли, за компанию? – насмешливо оборвал его высокий крепкий ефрейтор, лет двадцати пяти. – Хлебало-то прикрой, а то помогу.
«Крючок», так я окрестил его, полез ко мне, как к одному из самых молодых.
– Гля, ремень новый! Давай махаться.
И схватил меня за добротный ремень. Я без особого усилия оторвал его худую ручонку и отпихнул. Крючок отлетел метра на два. Со мной ему было не тягаться. Но, хотя я чувствовал свою правоту, меня не поддержали.
– Ты, сопляк, руку на фронтовика не поднимай, – мрачно посоветовал мне боец с автоматом ППШ. – Пока ты неизвестно где груши околачивал, Семен с фашистами воевал.
Мне стало не по себе. Но пришел командир взвода, старший сержант Шишкин, и прекратил свару. Расспросил вновь прибывших, кто откуда, воевал или нет, и распределил по отделениям. Интересный мужик Василий Иванович Шишкин. Полная противоположность своему героическому тезке – Чапаю. Несмотря на неполные тридцать лет, лысый, со светлым пушком за розовыми ушами. Лицо круглое, тоже розовое, и видать, что по характеру добродушный, хотя потребовать умел. На выцветшей гимнастерке – медаль «За отвагу», белый подворотничок.
Мы же, после двух суток пути на эшелоне и трехсуточного марша по пыльным раскаленным дорогам, были серые от пыли. Нам дали два часа постираться, побриться, почистить сапоги и ботинки. В общем, привести себя в порядок. После этого накормили супом с пшенкой и кусочками мяса. Хлеба получили вволю. Помню, что я смолотил едва не половину двухкилограммовой ржаной буханки. Оголодал в дороге. Вечером перед нами выступили командир роты и замполит батальона.
Мы устали, и слова о победоносном наступлении наших войск доходили до меня, как сквозь сон. Наконец нас отпустили отдыхать. Спали мы в землянке на нарах, хорошо присыпанных сеном. Помню, накрылся шинелью, так и проспал до подъема. Только ночью сбегал разок на двор после литра выпитой воды.
С неделю мы еще простояли на переформировке. Численность роты довели до восьмидесяти человек. Прислали двух новых командиров взводов, обоим лет по девятнадцать, закончили курсы младших лейтенантов. До этого в роте был всего один офицер, капитан Черкасов. Первым взводом по-прежнему оставили командовать старшего сержанта Шишкина. По слухам, Черкасов ценил и уважал его, добивался офицерского звания, но пока не получалось. Требовалось пройти курсы, а капитан Василия Ивановича от себя не отпускал.Усилили вооружение. Теперь в роте имелись два противотанковых ружья и два станковых пулемета. Автоматов по-прежнему не хватало. В нашем взводе их было всего штук пять. В одну из ночей, проделав пятнадцатикилометровый марш, вышли к рассвету на передовую. Заменили обескровленный в боях полк, заняли траншеи. И хотя они были достаточно глубокие, нам дали приказ окапываться, ровнять воронки от снарядов. Утром я с любопытством разглядывал покатое невспаханное поле. Две сгоревшие «тридцатьчетверки», какой-то танк помельче, разметанный сильным взрывом, и серые бугорки среди травы. Тела наших погибших солдат. Их было много. Помимо воли стал их считать. Дошел до сорока и бросил. Стало тоскливо. А когда ветерок подул в нашу сторону, меня едва не вывернуло наизнанку от густого сладковатого смрада разлагающихся на жаре тел.
До немецких позиций, на гребне холма, было метров семьсот. В нашем отделении числился и крючковатый Семен, с которым у нас получилась стычка. Сейчас мы оба про нее забыли. За эти дни я подружился с Федей Маловым. Оказалось – земляки. Он жил на станции Рузаевка. Это километров двести от моего села Чамзинка. Для фронта не расстояние.
Федор был рослым широкоплечим парнем, а прозвище носил словно в насмешку – Малой. Мне он напоминал старшего брата Федю, воевавшего под Ленинградом. Оба мы с земляком были одного возраста и, если называть вещи своими именами, сопливыми новобранцами. С той лишь разницей, что я проходил подготовку в учебной части семь с половиной месяцев, а Федор – три.
Командир нашей восьмой роты, капитан Черкасов, был для меня, деревенского мальчишки, недосягаемой величиной. Меня он, казалось, вообще не замечал, а хотелось, чтобы капитан задал несколько вопросов, и я бы рассказал, что окончил окружную снайперскую школу на «хорошо» и «отлично». И стреляю, наверное, получше, чем этот скрюченный Семен. Но ротный на меня внимания не обращал и, как показалось мне, был высокомерным мужиком.
Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.
Новая книга от автора бестселлеров «Командир штрафной роты», «Смертное поле» и «Штрафник из танковой роты». Пронзительный роман о судьбе советского танкиста в годы Великой Отечественной войны.Он прошел огонь, кровь и медные трубы. Он выжил в страшной мясорубке 1941 года и кромешном аду 42-го. Он был штрафником-смертником, шесть раз горел в танке, но всегда возвращался в строй. За плечами у него — оборона Москвы и победа под Сталинградом, а впереди — тяжелейшие бои за Харьков, Курская дуга и битва за Днепр…Не ждите от этой книги победных фанфар и дежурных славословий.
НОВЫЙ фронтовой боевик от автора бестселлеров «“Зверобои” против “Тигров”» и «Командир штрафной роты». Первый роман об одной из самых опасных воинских профессий – истребителях танков.«Ствол длинный – жизнь короткая» – так говорили на фронте о расчетах противотанковых пушек. А у бронебойщиков продолжительность жизни была еще меньше. Противотанковые ружья системы Дегтярева и Симонова массово появились на передовой в самый тяжкий период войны, в конце 1941 года, когда катастрофические потери артиллерии вынудили сделать ставку на это простое, дешевое оружие.
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Лучшая фронтовая проза нового тысячелетия, достойная войти в золотой фонд литературы о Великой Отечественной войне. «Окопная правда» высшей пробы. ВСЯ ТРИЛОГИЯ О ШТРАФНИКЕ-ТАНКИСТЕ.Он на фронте с 1941 года. У него за плечами оборона Москвы и Сталинградская страда, Курская дуга и битва за Днепр. Он потерял в боях сотни друзей, сам шесть раз был подбит, ранен, горел в танке — но всегда возвращался в строй. Страшной осенью 42-го, когда решалась судьба страны, он попал под жернова беспощадного приказа № 227 («Ни шагу назад!»)
Новый роман от автора бестселлеров «Командир штрафной роты», «Штрафник, танкист, смертник» и «“Зверобои” против “Тигров”»! Военный боевик о подвигах пограничников Берии в 1941 году. «Зеленоголовых расстреливать на месте!» – этот негласный приказ Вермахт получил в первые же дни войны. План «Барбаросса» дал сбой уже на рассвете 22 июня – 435 советских погранзастав оказали гитлеровцам ожесточенное сопротивление, которого те не ожидали и не учли. В отличие от командования Красной Армии Берия отдал приказ о приведении вверенных ему погранвойск в полную боевую готовность за двое суток до нападения Гитлера.
Новая книга от признанного мастера жанра! Основанное на реальных событиях повествование о судьбе молодого командира Красной армии Василия Гладкова. Впервые попав на фронт в декабре 1939 года, Василий с небольшим перерывом продолжал сражаться с врагами нашей Родины до самой Победы. Сначала кровавая Зимняя война, где Гладков со своим взводом, утопая в снегу, прорывал печально знаменитую линию Маннергейма. Затем страшная Великая Отечественная война: Смоленское сражение, Битва под Москвой, Сталинград. Не ищите в книге громких подвигов – это лишь суровая окопная правда о Великой войне, в которой наши отцы победили фашизм.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.