Штрафники берут Рейхстаг. В «логове зверя» - [28]
Сначала он бывал по делам на Западном фронте, во Франции, потом с конца 44-го – почти все время на востоке. Служебные поездки его случались все чаще и становились все дольше. Они стали для него смыслом жизни. Строгость и дисциплина руководили его поведением и словами в Берлине. И еще – предвкушающее нетерпение в ожидании следующей поездки. Оно постоянно чувствовалось в нем. Вдобавок он стал раздражителен и капризен, беспокойно спал по ночам…
А потом она нашла фотографии, целую пачку любительских снимков, аккуратно сложенных в конверт из-под фотобумаги. Это была жуткая галерея, фоторепортаж из самого пекла преисподней: казни людей, груды сваленных в кучу трупов, мужчины и женщины, стоящие на коленях, с приставленными к головам пистолетами, изможденные, со следами избиений на лицах, с накинутыми на худые шеи петлями, и те же лица, изуродованные гримасой смерти, висящие на веревках. Возле этих несчастных позирующие, с веселыми, беззаботными улыбками на лицах – их палачи.
XII
Лики смерти, как и фон пейзажей, все время сменялись, а беззаботные улыбки позирующих палачей оставались неизменными. Она показала фотографии Гюнтеру и потребовала объяснений, но он убийственно холодным и сухим тоном заявил, что она не понимает сути того великого дела, к которому он приобщен.
Хотя на миг ей показалось, что он растерялся, всего на миг, как будто его застали врасплох за удовлетворением какой-то мерзкой, низменной прихоти. Случилась истерика, она билась в конвульсиях, обзывая его убийцей и живодером, а потом с нею случился тяжелый нервный срыв. Она заболела. А он стал совсем пропадать на службе.
Дома он стал вести себя как гость, презрительно капризный в отношениях, подчеркнуто сухой в общении. Дошло до того, что она стала бояться оставаться с ним наедине.
Аникин поднял тяжелый взгляд на говорившую. Все то кошмарное, гнетущее, что всплыло сейчас из глубин памяти, заволокло ему глаза красным туманом. Эта кровавая хмарь стала сгущаться, превращаясь в багровый, пульсирующий шум, который сливался со стремительно усиливавшимся гулом, охватывавшим все вокруг.
Страшные мысли, испугавшие самого Аникина, вдруг возникли в этом гулком тумане. Вдруг возникло неодолимое желание порешить с этой гестаповской подстилкой прямо здесь.
– Погоди… – прервал вдруг Аникин артиллериста. – А ну спроси ее, отчего, если ее муж таким садюгой оказался, она его с когтями защищать кинулась?
Женщина вся подобралась и посмотрела на Аникина. Их глаза встретились. Выражение невыразимого испуга отобразилось на лице немки. Аникин вдруг осознал, что это он внушает ей такой страх. И вслед за страхом, как и тогда, несколько минут назад, в спальне, мелькнуло в этих расширенных глазах еще что-то. Мольба. Потом женщина снова спрятала лицо в воротник пальто и что-то произнесла.
– Что она говорит? – пересиливая гул, прокричал Аникин.
– Она говорит: боялась. Муж ей рассказывал, и все только об этом и говорят, и газеты, и радио…
– О чем?! – прокричал Аникин.
– О том, какие… – начал переводить Воронов, потом запнулся и был вынужден переспросить женщину. – О том, какие зверства устраивают русские солдаты над немцами. Особенно над немками…
XIII
– Во дает… – в сердцах сплюнул Латаный. – Вы слыхали, братва? Зверства! Где уж этой гниде гестаповской угнаться за нашими зверствами!
– Какого черта она всю эту дребедень нам вываливает?.. – прорычал Тютин. – К стенке ее, и дело с концом…
– Она и так вон возле стенки… – как бы заступаясь, проговорил младший лейтенант Воронов.
– Смотри, лейтенант… – с озлобленным ехидством проговорил Латаный. – Если ее в расход пустим, выйдет, что зря только сигарету израсходовал…
– А ты товарищу старшему лейтенанту не тычь! – распрямляясь на своих длинных ногах, с угрозой пробасил долговязый.
– А ну, прекратить базар! – отчетливо выговорил Аникин. – Вы еще в рукопашной тут сойдитесь на виду у фашистов…
Женщина заговорила снова.
– Она просит, чтобы ее не убивали… – перевел Воронов.
В этот момент будто гром прогремел в соседнем квартале и в небе высверкнули длинные огненные молнии. Невольно все примолкли и вжали головы в плечи, уставившись поверх крыш домов, где с ужасающим грохотом в огненных всполохах раскалывалось небо.
– Она говорит, что это ревут русские «катюши»… – крикнул Воронов. – Русские обстреливают Рейхстаг.
Хмыкнув, артиллерист добавил:
– Это ж надо, она так и сказала по-русски «катьюши»…
– Выучила, стерва… – буркнул кто-то.
– Ну да, тут хочешь не хочешь, а выучишь… – в восхищении провожая взглядом всполохи реактивных снарядов залпового огня, проговорил Латаный.
Женщина опять заговорила.
– Что она там бормочет? – вдруг примирительно спросил Тютин.
После залпа «катюш» в нем словно что-то переменилось.
– Она говорит, – произнес Воронов, – что эта улица выводит на Инвалиден-штрассе, а по ней направо прямиком к другой улице – Альт-Моабит…
– Черт ногу сломит… и назовут же по-нечеловечески… Одно слово – фашисты… – сплюнул в сердцах Тютин.
– Тише ты… – прицыкнул на него Аникин. – Ну, а дальше…
– Ну, а по ней, по этой Моабит, прямиком к Рейхстагу. Только через реку перейти… Она говорит, что все перекрестки на Инвалиден-штрассе хорошо укреплены. В угловом доме возле трамвая сидят артиллерийские наблюдатели, и еще «фаустники». Много «фаустников».
Холодная весна 1944 года. Очистив от оккупантов юг Украины, советские войска вышли к Днестру. На правом берегу реки их ожидает мощная, глубоко эшелонированная оборона противника. Сюда спешно переброшены и смертники из 500-го «испытательного» (штрафного) батальона Вермахта, которым предстоит принять на себя главный удар Красной Армии. Как обычно, первыми в атаку пойдут советские штрафники — форсировав реку под ураганным огнем, они должны любой ценой захватить плацдарм для дальнейшего наступления. За каждую пядь вражеского берега придется заплатить сотнями жизней.
Новый роман от автора бестселлера «Искупить кровью!». Пронзительная история советских и немецких штрафников, чьи судьбы сплавлены воедино в горниле войны.Осень 1942 года. Немецкие войска рвутся на юго-восток, к Сталинграду, Волге и кавказской нефти — именно здесь будет решаться исход Великой Отечественной и судьба России. На острие главного удара Вермахта разведку боем ведут немецкие штрафники из так называемых «пятисотых» «испытательных» батальонов. Именно на них ссылался в своем приказе Сталин, вводя штрафные части в Красной Армии.
ТРИ бестселлера одним томом! Лучшие военные боевики о Курской битве. Уникальная возможность увидеть решающее сражение Великой Отечественной с обеих сторон фронта — глазами немецких эсэсовцев и советских штрафников.Офицерский штрафбат стоит насмерть на Огненной дуге! 1-я дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» истекает кровью под Прохоровкой! Т-34 против «Пантер» и «Тигров», скорость и маневренность против мощной брони и цейссовской оптики! Русская стойкость и отчаянная храбрость против германской доблести! Сталинские «смертники» против личной гвардии Гитлера!
Любой штрафник знает, что в обороне шансов выжить у него не больше, чем в наступлении, ведь штрафбаты стоят насмерть в каждом бою – до последней капли крови, ни шагу назад, по суворовскому завету: «Умри, а держись!» Он штрафник-«переменник» из «окруженцев» – боец «переменного состава» отдельного штрафного батальона, осужденный по сталинскому приказу № 270 как «трусливый элемент» и «дезертир», хотя в плен попал раненным, без сознания, и бежал при первой возможности, с боем прорвавшись из «котла», – но офицеров-«окруженцев» отдавали под трибунал в десять раз чаще, чем рядовых, и бывший лейтенант-танкист получил по полной: три месяца штрафбата.
Лето 1944 года. Красная Армия наносит шестой из легендарных «десяти сталинских ударов», вошедший в историю как Львовско-Сандомирская операция. Первыми на прорыв идут штрафные роты. Сокрушив вражескую оборону, советские войска выходят к Висле. Немцы отвечают контрударом на Сандомирском плацдарме, бросив в бой новейшие тяжелые танки «Королевский Тигр» и штрафников из 500-го «испытательного» батальона Вермахта. Наши части получают приказ «стоять насмерть». Здесь советским и немецким штрафникам вновь предстоит сойтись в смертельной схватке.
Новая книга от автора бестселлеров «Искупить кровью!», «Штрафники не кричали «ура!» и «Пуля для штрафника». Долгожданное продолжение романа «Штрафники против «Тигров».В кровавых муках рождается победный 1945 год. Красная Армия ведет ожесточенные бои за Будапешт, с огромным трудом и тяжелыми потерями прорывая три кольца глубокоэшелонированной обороны, опоясывающие венгерскую столицу. По приказу Гитлера сюда переброшены отборные танковые и механизированные дивизии Вермахта – фюрер заявил, что Венгрия с ее нефтяными запасами для Рейха важнее, чем Берлин.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.
Новый скорострельный боевик от автора бестселлеров «Фронтовик. Без пощады!» и «Фронтовик стреляет наповал».Вернувшись с Великой Отечественной, войсковой разведчик становится лучшим опером легендарного МУРа.На фронте он не раз брал «языков», но «на гражданке» предпочитает не задерживать бандитов и убийц, а стрелять на поражение.Только-только справились с послевоенным разгулом преступности, как умирает товарищ Сталин, объявлена амнистия, но не политическим, а уголовникам, из лагерей выпускают тысячи воров, грабителей, насильников.«Холодное лето 1953 года» будет жарким.А значит – Фронтовику снова идти в бой.Он стал снайпером еще на передовой.На его боевом счету уже более сотни нелюдей – гитлеровцев и урок.Его верный ТТ не знает промаха!
НОВЫЙ убойный боевик от автора бестселлера «Фронтовик. Без пощады!».Новые расследования операфронтовика по прозвищу Стрелок.Вернувшись домой после Победы, бывший войсковой разведчик объявляет войну бандитам и убийцам.Он всегда стреляет на поражение.Он «мочит» урок без угрызений совести.Он сражается против уголовников, как против гитлеровцев на фронте, – без пощады, без срока давности, без дурацкого «милосердия».Это наш «самый гуманный суд» дает за ограбление всего 3 года, за изнасилование – 5 лет, за убийство – от 3 до 10.
Вернувшись с фронта домой и поступив на службу в милицию, бывший войсковой разведчик осознает, что он снова на передовой, только война идет уже не с гитлеровскими захватчиками, а против уголовного отребья.Пока фронтовики проливали кровь за Родину, в тылу расплодилась бандитская нечисть вроде пресловутой «Черной кошки», на руках масса трофейного оружия, повсюду гремят выстрелы и бесчинствуют шайки. А значит – никакой пощады преступникам! Никаких интеллигентских соплей и слюнявого гуманизма! Какая, к черту, «эра милосердия»! Какие «права человека»! Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – лежать в могиле! У грабителя только одно право – получить пулю в лоб!И опер-фронтовик из «убойного отдела» начинает отстреливать урок как бешеных собак.