Штрафники берут Рейхстаг. В «логове зверя» - [22]

Шрифт
Интервал

– Helga! Helga!.. – вдруг громко закричал он и попытался встать на ноги, но не сумел, повалившись навзничь.

– Это здесь его лежбище было? Тащите его сюда!.. – на ходу приказал Аникин, направляясь внутрь.

XXIV

Латаный нехотя повторил команду Тютину и второму бойцу, спускавшемуся по лестнице с чердака Бабаеву. Фарзи Бабаев, узбек по национальности – невысокий, но обладавший неимоверной силой и ловкостью, – словно кошка, спрыгнул со второй ступеньки железной лестницы и в одиночку, встряхнув пленного, поставил того на ноги.

Немец оказался высокого роста и крепкого телосложения. Фарзи, которого во взводе прозвали Ферзем, железной хваткой свел руки немца за спиной с такой силой, что того выгнуло в дугу.

– Давай топай… – показывая в широкой улыбке ослепительно белые зубы, с сильным акцентом произнес Бабаев, стволом своего карабина подталкивая того следом за Аникиным и одновременно подтягивая скрученные руки немца вверх, на манер дыбы.

– Тише ты, Ферзь… – осадил бойца Латаный. – Ты ему так руки с мясом вывернешь…

– А зачем ему руки? – так же добродушно посмеиваясь, отвечал Фарзи. – Тютина стрелять? Нехорошо Тютина стрелять… Я ему руки выдергивать… ноги выдергивать…

Проскочив прихожую, Аникин очутился в большой комнате, обставленной мебелью и книжными шкафами. Все три окна комнаты выходили на улицу. Оттуда вливался непрерывный поток звуков винтовочной, автоматной и пулеметной стрельбы.

То и дело раздавался оглушительный грохот орудийного выстрела, от которого дребезжали стекла в серванте с посудой, стоявшем в противоположном окнам углу комнаты. Это продолжала работать «полковушка» младшего лейтенанта Воронова.

Оконные проемы ощерились острыми осколками битого стекла, торчавшего из иссеченных пулями и осколками деревянных рам. Аникин вдоль шкафов пробрался к крайнему окну и, прячась за откосом, выглянул наружу. Отсюда открывался вид на весь длиннющий, изъязвленный осколками и пулями фасад дома-корабля и часть площади. Хорошо просматривался кусок здания железнодорожной станции и дальше канал. Значит, с крыши обзор был еще лучше. Скорее всего, северный берег канала и был объектом наблюдения фрица.

XXV

Из соседней комнаты раздался женский крик. Аникин и другие бойцы бросились туда. На широкой двуспальной кровати, занимавшей почти всю комнату, боролись двое. Солдат – спиной к дверному проему, в телогрейке, поперек которой болтается на ремне винтовка.

Под телогрейкой, покрытой пятнами грязи и копоти, – женщина. Вернее, видны только обнаженные женские ноги в чулках телесного цвета и черных туфлях на широком каблуке. Ноги неистово взбрыкивают, задирая платье и полы пальто все выше и выше, обнажая трусы белого цвета из ткани, отливающей блеском, и застежки, похожие на подтяжки, которыми чулки прикреплены к пояску, опоясывающему обнаженные полные белые бедра.

Этот нежно-белый блеск на миг ослепляет Аникина. Боец возится перед собой руками, оседлав женщину и взгромоздившись на чистое постельное белье грязными голенищами сапог. Аникин стремительно подходит к борющимся и, схватив сидящего сверху за телогрейку двумя руками в районе плеч, резко его отшвыривает. Он кубарем летит с кровати на пол. Винтовка за его спиной гремит по паркетному полу. В это время немец позади начинает неистово кричать: «Helga! Helga!» – и пытается вырваться, но Бабаев не ослабляет своей железной хватки, отчего кажется, будто немец бьется в конвульсиях.

– Ты чего, гад?! – замахиваясь кулаком, Аникин подскакивает к бойцу, которого только что скинул с кровати.

Когда взгляд его натыкается на круглое, совершенно растерянное и смущенное лицо Чаплыгина, кулак взводного невольно разжимается, и он опускает руку. Что-то вид его совсем не похож на вид насильника.

– Товарищ командир… товарищ командир… я ничего… – пятясь по полу, запинаясь, бормочет Чаплыгин. – Мне товарищ Латаный поручил… это… охранять… А она, стерва, как кинется на меня… когтями в лицо как вцепится. Я ей руки хотел… это… Сильная, стерва. Руки хотел связать… чтобы она не это…

Лицо бойца действительно в кровь расцарапано. Аникин распрямляется и переводит взгляд на распростертую на кровати женщину. На вид ей лет двадцать пять, может быть, больше. Ее белые завитые волосы раскинулись вокруг лица, которое пылает румянцем. Она тяжело дышит, отчего высоко вздымается и опадает под кофточкой ее небольшая выпуклая грудь. Фрау слишком утомлена борьбой, но находит силы, чтобы одернуть задравшееся платье и подобраться, сжавшись в комок, у спинки кровати. Она похожа на дикую кошку, загнанную в западню, но готовую напасть в любой момент.

XXVI

Немец к этому моменту перестает дергаться, во многом благодаря убедительным тычкам тяжелого кулака Ферзя.

– Helga… Helga… – совершенно обессиленным голосом бормочет немец. – Du sollst dich töten…[5] Du sollst!.. anders diese des Schweines es machen…[6]

– Чего это он, гад, растрынделся? – зло спросил Тютин.

– Смотрите, взводный…

Латаный протянул Аникину листок бумаги.

– Вон там, на столике, нашли. Возле телефона… – сказал командир отделения, указывая в угол комнаты.

Там, на тумбочке, действительно стоял телефон, а рядом с ним – ваза, из которой торчали ветки с зелеными листьями и белыми облачками сирени. Только сейчас Аникин ощутил, что комната вся густо напоена ароматом сирени. На листочке аккуратным, по всему – женским почерком были написаны сокращения латинских букв и двузначные цифры с пристегнутыми к их верхнему правому краю маленькими кружочками градусов.


Еще от автора Роман Романович Кожухаров
Пуля для штрафника

Холодная весна 1944 года. Очистив от оккупантов юг Украины, советские войска вышли к Днестру. На правом берегу реки их ожидает мощная, глубоко эшелонированная оборона противника. Сюда спешно переброшены и смертники из 500-го «испытательного» (штрафного) батальона Вермахта, которым предстоит принять на себя главный удар Красной Армии. Как обычно, первыми в атаку пойдут советские штрафники — форсировав реку под ураганным огнем, они должны любой ценой захватить плацдарм для дальнейшего наступления. За каждую пядь вражеского берега придется заплатить сотнями жизней.


Штрафники не кричали «Ура!»

Новый роман от автора бестселлера «Искупить кровью!». Пронзительная история советских и немецких штрафников, чьи судьбы сплавлены воедино в горниле войны.Осень 1942 года. Немецкие войска рвутся на юго-восток, к Сталинграду, Волге и кавказской нефти — именно здесь будет решаться исход Великой Отечественной и судьба России. На острие главного удара Вермахта разведку боем ведут немецкие штрафники из так называемых «пятисотых» «испытательных» батальонов. Именно на них ссылался в своем приказе Сталин, вводя штрафные части в Красной Армии.


Прохоровское побоище. Штрафбат против эсэсовцев

ТРИ бестселлера одним томом! Лучшие военные боевики о Курской битве. Уникальная возможность увидеть решающее сражение Великой Отечественной с обеих сторон фронта — глазами немецких эсэсовцев и советских штрафников.Офицерский штрафбат стоит насмерть на Огненной дуге! 1-я дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» истекает кровью под Прохоровкой! Т-34 против «Пантер» и «Тигров», скорость и маневренность против мощной брони и цейссовской оптики! Русская стойкость и отчаянная храбрость против германской доблести! Сталинские «смертники» против личной гвардии Гитлера!


Умри, а держись! Штрафбат на Курской дуге

Любой штрафник знает, что в обороне шансов выжить у него не больше, чем в наступлении, ведь штрафбаты стоят насмерть в каждом бою – до последней капли крови, ни шагу назад, по суворовскому завету: «Умри, а держись!» Он штрафник-«переменник» из «окруженцев» – боец «переменного состава» отдельного штрафного батальона, осужденный по сталинскому приказу № 270 как «трусливый элемент» и «дезертир», хотя в плен попал раненным, без сознания, и бежал при первой возможности, с боем прорвавшись из «котла», – но офицеров-«окруженцев» отдавали под трибунал в десять раз чаще, чем рядовых, и бывший лейтенант-танкист получил по полной: три месяца штрафбата.


Штрафники против «Тигров»

Лето 1944 года. Красная Армия наносит шестой из легендарных «десяти сталинских ударов», вошедший в историю как Львовско-Сандомирская операция. Первыми на прорыв идут штрафные роты. Сокрушив вражескую оборону, советские войска выходят к Висле. Немцы отвечают контрударом на Сандомирском плацдарме, бросив в бой новейшие тяжелые танки «Королевский Тигр» и штрафников из 500-го «испытательного» батальона Вермахта. Наши части получают приказ «стоять насмерть». Здесь советским и немецким штрафникам вновь предстоит сойтись в смертельной схватке.


Штрафники вызывают огонь на себя. Разведка боем

Новая книга от автора бестселлеров «Искупить кровью!», «Штрафники не кричали «ура!» и «Пуля для штрафника». Долгожданное продолжение романа «Штрафники против «Тигров».В кровавых муках рождается победный 1945 год. Красная Армия ведет ожесточенные бои за Будапешт, с огромным трудом и тяжелыми потерями прорывая три кольца глубокоэшелонированной обороны, опоясывающие венгерскую столицу. По приказу Гитлера сюда переброшены отборные танковые и механизированные дивизии Вермахта – фюрер заявил, что Венгрия с ее нефтяными запасами для Рейха важнее, чем Берлин.


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Диверсанты Судоплатова. Из погранвойск в спецназ

Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.


Фронтовик не промахнется! Жаркое лето пятьдесят третьего

Новый скорострельный боевик от автора бестселлеров «Фронтовик. Без пощады!» и «Фронтовик стреляет наповал».Вернувшись с Великой Отечественной, войсковой разведчик становится лучшим опером легендарного МУРа.На фронте он не раз брал «языков», но «на гражданке» предпочитает не задерживать бандитов и убийц, а стрелять на поражение.Только-только справились с послевоенным разгулом преступности, как умирает товарищ Сталин, объявлена амнистия, но не политическим, а уголовникам, из лагерей выпускают тысячи воров, грабителей, насильников.«Холодное лето 1953 года» будет жарким.А значит – Фронтовику снова идти в бой.Он стал снайпером еще на передовой.На его боевом счету уже более сотни нелюдей – гитлеровцев и урок.Его верный ТТ не знает промаха!


Фронтовик стреляет наповал

НОВЫЙ убойный боевик от автора бестселлера «Фронтовик. Без пощады!».Новые расследования операфронтовика по прозвищу Стрелок.Вернувшись домой после Победы, бывший войсковой разведчик объявляет войну бандитам и убийцам.Он всегда стреляет на поражение.Он «мочит» урок без угрызений совести.Он сражается против уголовников, как против гитлеровцев на фронте, – без пощады, без срока давности, без дурацкого «милосердия».Это наш «самый гуманный суд» дает за ограбление всего 3 года, за изнасилование – 5 лет, за убийство – от 3 до 10.


Фронтовик. Без пощады!

Вернувшись с фронта домой и поступив на службу в милицию, бывший войсковой разведчик осознает, что он снова на передовой, только война идет уже не с гитлеровскими захватчиками, а против уголовного отребья.Пока фронтовики проливали кровь за Родину, в тылу расплодилась бандитская нечисть вроде пресловутой «Черной кошки», на руках масса трофейного оружия, повсюду гремят выстрелы и бесчинствуют шайки. А значит – никакой пощады преступникам! Никаких интеллигентских соплей и слюнявого гуманизма! Какая, к черту, «эра милосердия»! Какие «права человека»! Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – лежать в могиле! У грабителя только одно право – получить пулю в лоб!И опер-фронтовик из «убойного отдела» начинает отстреливать урок как бешеных собак.