Штрафник из танковой роты - [21]
— Иван… я жить буду? — с трудом спросил он у Войтика, признанного специалиста в медицине.
— Будешь. Конечно, будешь, — и чтобы убедить тяжело раненного Шарафа, стал перечислять: — Кровь изо рта не идет, значит, легкие не пробиты. Голова так, вскользь. А мясо зарастет.
— Врешь ты, Ванька…
— Ей-богу, — перекрестился Войтик — Кто угодно подтвердит.
Но Шараф, не слыша его, закрыл глаза. Наверное, потерял сознание.
— Правда, выживет? — спросил я.
— Должон бы, — уже менее уверенно пожал плечами белорус. — Здоровый мужик. В санбат его быстрее надо.
Мы обнялись с Пашей Закутным.
— Живой, Пашка?
— Угу. Только мордой о казенник крепко приложило. А вообще, повезло. Как вспомню — жуть берет. Сверкнуло, грохнуло, танк как в стену врезался. Осколок у меня под мышкой прошел. Вот здесь… телогрейку порвало. И гильзу снарядную пробило. Порох почему-то не загорелся, поэтому мы с лейтенантом и уцелели. А нашего механика наповал. Жаль его. Хороший парень был. Хочешь, я тебе тот снаряд принесу? Сейчас…
Он вырвался, пошел к танку. Его шатнуло, и я посадил Пашу Закутного на траву. Князьков, в обычной, туго подпоясанной гимнастерке, с трофейной кобурой на поясе, обнял нас с Федей.
— Живы, ребята?
— Живы.
— Молодцы. А Ивана Лукьяновича даже из танка достать не смогли. Какой человек! Финскую прошел, медаль имел… Как у вас машина?
— Нормально, — козырнул Князькову, как командиру роты, Федя Садчиков.
— Перегружай снаряды из моего танка и сливай горючее. Я к вам перейду. Не возражаете?
Вопрос был формальный. Может быть, мы и возражали, привыкнув к своему экипажу без всяких лейтенантов. Но Князьков был командиром и мог находиться в любом танке.
— Никак нет, — кисло отозвались мы.
Взводный это заметил, но промолчал. Знал, что ребята его недолюбливали. Но война уже что-то меняла в наших отношениях. Потом все вместе подошли к телам командира взвода и башенного стрелка, накрытых шинелями. Для них и других погибших уже торопливо копали могилу. Чудом уцелел Иван Войтик. Я потрогал смятую, лопнувшую от удара гаубичного снаряда башню, сорванную с креплений. Из танка уже выгрузили снаряды, слили остатки горючего и, как я понял, готовились сжечь.
— Толку с его нэма, — не скрывал радости Иван, что ему больше не сидеть за тонкой броней. — Даже колеса не проворачиваются.
Пехота активно собирала трофеи. Включились в это дело и мы. Я хотел найти пистолет, но пистолеты расхватали. Выдернул из-под трупа автомат. В подсумках и за голенищами укороченных кожаных сапог нашел четыре запасных магазина. Пока разглядывал мундир и нашивки убитого немца, Войтик ловко стянул сапоги и переобулся. Федя пошел со мной к гаубицам. Прокофий, оставленный караулить танк, возмущался. Он тоже рвался за трофеями.
— Водки поищите и пожрать, — кричал он. — Сапоги мне фрицевские найдите. Сорок третий размер… и автомат.
Мы отмахнулись. Автоматы и шнапс тоже расхватала пехота, вернее, наш десант. Мы осмотрели гаубицы. Наши снаряды хоть и повредили их, однако разбить до конца не смогли. Немцы убегали резво, но замки с гаубиц поснимали. С одной снять не успели. Федор, осмотрев ее, сказал, что хоть прицел и разбит, но стрелять можно. Кругом лежали трупы. И наши, и немецкие. Из башни танка я видел только свои цели, а о жестокой схватке десантников, которых мы подвезли на броне, мог только догадываться.
Что осталось в памяти? Почти все немецкие трупы были сплошь изрешечены, исколоты штыками. Немцы были в касках, и раза два я находил возле трупов наши трехлинейки с разбитыми прикладами. Братья-славяне, не жалея ни себя, ни оружия, расплачивались за отступление, смерть товарищей, пережитые бомбардировки. Разбивали в щепки приклады о добротные фашистские каски с орлами, а взамен забирали трофейное оружие.
Бойцы, оживленные, хорошо хватившие шнапса, перебивая друг друга, вспоминали моменты боя. Оказывается, Ивана Войтика едва не застрелили. Вылезая из танка, он захватил наган убитого командира. Немцы, пробегая мимо, вначале не обращали внимания на лежавшего русского танкиста. Потом один остановился и, подмигнув маленькому белорусу, вскинул винтовку.
— Как куму подмигнул, когда водку наливают, — рассказывал Иван Войтик. — А сам гадюка четырех моих детей сиротами хотел оставить. Испугался я. Что наган супротив винтовки? А пальцы сами на курок давят. Стрелял, сколько патронов в барабане было. У брюхо, у грудь ему попал. Расстояние-то пять шагов. А ен весь в дырьях, ползти пытается. Часы у его забрал и ножик складной.
— Чего ж сапоги не взял? — спросил я.
— Так не догадался со страху. Другой кто-то стащил.
Немцы оставили семь минометов, из них лишь один целый. Некоторые были разбиты нашими снарядами, а большинство фрицы взорвали сами.
— Знаешь, как взрывали? — спросил парень-десантник, «ехавший» в атаку на нашем танке. — Грамотно! В окопе миномет, и двое немцев гранаты в ствол вталкивают. По две штуки на ствол. Впихнут и в другую половину окопа бегут, где второй миномет. Его тоже взрывают. А третий фриц из автомата шпарит, только обоймы успевает менять. Человек пять наших побил. Почти всех разрывными пулями. Взорвали оба миномета, карабины схватили, и все трое шмыг из окопа. Я прицелился в среднего, который с автоматом, в спину как вдарил. Он с копыт долой! Больше стрелять не стал, меня бы те двое убили. В окоп спрятался. Поглядели, потрясли они своего дружка-фашиста, автомат забрали и побежали дальше. Я подошел, пуля копчик ему размозжила и на выходе живот разорвала. Дышал еще. Я его штыком припорол, а в карманах губную гармошку и портсигар с голыми бабами нашел. Документы на всякий случай прихватил.
Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.
Новая книга от автора бестселлеров «Командир штрафной роты», «Смертное поле» и «Штрафник из танковой роты». Пронзительный роман о судьбе советского танкиста в годы Великой Отечественной войны.Он прошел огонь, кровь и медные трубы. Он выжил в страшной мясорубке 1941 года и кромешном аду 42-го. Он был штрафником-смертником, шесть раз горел в танке, но всегда возвращался в строй. За плечами у него — оборона Москвы и победа под Сталинградом, а впереди — тяжелейшие бои за Харьков, Курская дуга и битва за Днепр…Не ждите от этой книги победных фанфар и дежурных славословий.
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Лучшая фронтовая проза нового тысячелетия, достойная войти в золотой фонд литературы о Великой Отечественной войне. «Окопная правда» высшей пробы. ВСЯ ТРИЛОГИЯ О ШТРАФНИКЕ-ТАНКИСТЕ.Он на фронте с 1941 года. У него за плечами оборона Москвы и Сталинградская страда, Курская дуга и битва за Днепр. Он потерял в боях сотни друзей, сам шесть раз был подбит, ранен, горел в танке — но всегда возвращался в строй. Страшной осенью 42-го, когда решалась судьба страны, он попал под жернова беспощадного приказа № 227 («Ни шагу назад!»)
НОВЫЙ фронтовой боевик от автора бестселлеров «“Зверобои” против “Тигров”» и «Командир штрафной роты». Первый роман об одной из самых опасных воинских профессий – истребителях танков.«Ствол длинный – жизнь короткая» – так говорили на фронте о расчетах противотанковых пушек. А у бронебойщиков продолжительность жизни была еще меньше. Противотанковые ружья системы Дегтярева и Симонова массово появились на передовой в самый тяжкий период войны, в конце 1941 года, когда катастрофические потери артиллерии вынудили сделать ставку на это простое, дешевое оружие.
Новый роман от автора бестселлеров «Командир штрафной роты», «Штрафник, танкист, смертник» и «“Зверобои” против “Тигров”»! Военный боевик о подвигах пограничников Берии в 1941 году. «Зеленоголовых расстреливать на месте!» – этот негласный приказ Вермахт получил в первые же дни войны. План «Барбаросса» дал сбой уже на рассвете 22 июня – 435 советских погранзастав оказали гитлеровцам ожесточенное сопротивление, которого те не ожидали и не учли. В отличие от командования Красной Армии Берия отдал приказ о приведении вверенных ему погранвойск в полную боевую готовность за двое суток до нападения Гитлера.
«Смертное поле» — так фронтовики Великой Отечественной называли нейтральную полосу между своими и немецкими окопами, где за каждый клочок земли, перепаханной танками, изрытой минами и снарядами, обильно политой кровью, приходилось платить сотнями, если не тысячами жизней. В годы войны вся Россия стала таким «смертным полем» — к западу от Москвы трудно найти место, не оскверненное смертью: вся наша земля, как и наша Великая Победа, густо замешена на железе и крови…Эта пронзительная книга — исповедь выживших в самой страшной войне от начала времен: танкиста, чудом уцелевшего в мясорубке 1941 года, пехотинца и бронебойщика, артиллериста и зенитчика, разведчика и десантника.
Генерал-полковник артиллерии в отставке В. И. Вознюк в годы войны командовал группой гвардейских минометных частей Брянского, Юго-Западного и других фронтов, был заместителем командующего артиллерией по гвардейским минометным частям 3-го Украинского фронта. Автор пишет о славном боевом пути легендарных «катюш», о мужестве и воинском мастерстве гвардейцев-минометчиков. Автор не ставил своей задачей характеризовать тактическую и оперативную обстановку, на фоне которой развертывались описываемые эпизоды. Главная цель книги — рассказать молодежи о героических делах гвардейцев-минометчиков, об их беззаветной преданности матери-Родине, партии, народу.
«…Число «три» для меня, девятнадцатилетнего лейтенанта, оказалось несчастливым. Через три дня после моего вступления в должность командира роты я испытал три неудачи подряд. Командир полка сделал мне третье и последнее, как он сказал, замечание за беспорядок в казарме; в тот же день исчезли три моих подчиненных, и, наконец, в роте пропали три пары валенок».
На фронте ее называли сестрой. — Сестрица!.. Сестричка!.. Сестренка! — звучало на поле боя. Сквозь грохот мин и снарядов звали на помощь раненые санинструктора Веру Цареву. До сих пор звучат в ее памяти их ищущие, их надеющиеся, их ждущие голоса. Должно быть, они и вызвали появление на свет этой книги. О чем она? О войне, о первых днях и неделях Великой Отечественной войны. О кровопролитных боях на подступах к Ленинграду. О славных ребятах — курсантах Ново-Петергофского военно-политического училища имени К.
В книге представлены разные по тематике и по жанру произведения. Роман «Штрафной батальон» переносит читателя во времена Великой Отечественной войны. Часть рассказов открывает читателю духовный мир религиозного человека с его раздумьями и сомнениями. О доброте, о дружбе между людьми разных национальностей рассказывается в повестях.
Главная героиня повести — жительница Петрозаводска Мария Васильевна Бультякова. В 1942 году она в составе группы была послана Ю. В. Андроповым в тыл финских войск для организации подпольной работы. Попала в плен, два года провела в финских тюрьмах и лагерях. Через несколько лет после освобождения — снова тюрьмы и лагеря, на этот раз советские… [аннотация верстальщика файла].
События, описанные автором в настоящей повести, относятся к одной из героических страниц борьбы польского народа против гитлеровской агрессии. 1 сентября 1939 г., в день нападения фашистской Германии на Польшу, первыми приняли на себя удар гитлеровских полчищ защитники гарнизона на полуострове Вестерплятте в районе Гданьского порта. Сто пятьдесят часов, семь дней, с 1 по 7 сентября, мужественно сражались сто восемьдесят два польских воина против вооруженного до зубов врага. Все участники обороны Вестерплятте, погибшие и оставшиеся в живых, удостоены высшей военной награды Польши — ордена Виртути Милитари. Повесть написана увлекательно и представляет интерес для широкого круга читателей.
Первый роман о военных контрразведчиках, написанный ветераном СМЕРШа на собственном опыте, предельно жестко и откровенно, без умолчаний и мифов, без прикрас.Лишь сами смершевцы знают, как не похожа их профессия на идеализированный образ непобедимых сталинских «волкодавов», прославленных книгами и фильмами вроде «Момента истины» («В августе сорок четвертого»), и что на самом деле все было совсем не так. Лишь заглянув «за кулисы» Главного управления контрразведки «Смерть шпионам!», понимаешь, что эффектные «силовые задержания» с «качанием маятника вразножку», «финт-игрой» и стрельбой с обеих рук «по-македонски» – далеко не главное в профессии особиста.
Новый скорострельный боевик от автора бестселлеров «Фронтовик. Без пощады!» и «Фронтовик стреляет наповал».Вернувшись с Великой Отечественной, войсковой разведчик становится лучшим опером легендарного МУРа.На фронте он не раз брал «языков», но «на гражданке» предпочитает не задерживать бандитов и убийц, а стрелять на поражение.Только-только справились с послевоенным разгулом преступности, как умирает товарищ Сталин, объявлена амнистия, но не политическим, а уголовникам, из лагерей выпускают тысячи воров, грабителей, насильников.«Холодное лето 1953 года» будет жарким.А значит – Фронтовику снова идти в бой.Он стал снайпером еще на передовой.На его боевом счету уже более сотни нелюдей – гитлеровцев и урок.Его верный ТТ не знает промаха!
НОВЫЙ убойный боевик от автора бестселлера «Фронтовик. Без пощады!».Новые расследования операфронтовика по прозвищу Стрелок.Вернувшись домой после Победы, бывший войсковой разведчик объявляет войну бандитам и убийцам.Он всегда стреляет на поражение.Он «мочит» урок без угрызений совести.Он сражается против уголовников, как против гитлеровцев на фронте, – без пощады, без срока давности, без дурацкого «милосердия».Это наш «самый гуманный суд» дает за ограбление всего 3 года, за изнасилование – 5 лет, за убийство – от 3 до 10.
Вернувшись с фронта домой и поступив на службу в милицию, бывший войсковой разведчик осознает, что он снова на передовой, только война идет уже не с гитлеровскими захватчиками, а против уголовного отребья.Пока фронтовики проливали кровь за Родину, в тылу расплодилась бандитская нечисть вроде пресловутой «Черной кошки», на руках масса трофейного оружия, повсюду гремят выстрелы и бесчинствуют шайки. А значит – никакой пощады преступникам! Никаких интеллигентских соплей и слюнявого гуманизма! Какая, к черту, «эра милосердия»! Какие «права человека»! Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – лежать в могиле! У грабителя только одно право – получить пулю в лоб!И опер-фронтовик из «убойного отдела» начинает отстреливать урок как бешеных собак.