Шторм на Ладоге - [44]
Девушки отдыхали в гостиной у телевизора, но перевоплощение Джулии Робертс из уличной проститутки в светскую даму мало интересовало их, звук был убавлен почти до нуля. Собственные дела занимали девушек больше, чем старая сказочка.
— "Пигмалион" Бернарда Шоу был написан лучше, — покосилась на экран Кристель, — Маршаллу и браться не стоило.
— Да, мисс Дулиттл на дороге задницей не крутила, — согласилась Марджи, — хрень полная. Как шлюху ни наряди, она так шлюхой и останется. Ладно, не обращай внимания, я слегка на взводе. Знаешь, что еще сказал врач?
— Так за чем дело стало? — удивилась Кристель, — ты нравишься мужчинам, неужели среди них нет кого-нибудь, кто вызвал бы у тебя ответную симпатию?
— Нет, — покачала головой подруга, — когда я встречу "своего" мужчину, я сразу это пойму. Кстати, этот русский полицейский, по-моему, интереснее твоего Эрика!
— Вот и обрати внимание на него, — рассмеялась Кристель, — а как же Телмар?
— Все так же, — Марджи закинула руки за голову, — иначе я его уже не смогу воспринимать, чем друга! И он так же ко мне относится. Хорошо, что мы не наделали глупостей в тот раз. Иначе погубили бы дружбу попусту, — она краем глаза покосилась на экран, где большеротая девица, разодетая по последней моде, обдает презрением некогда нахамивших ей продавцов бутика.
— Понятно, но не забывай о том, что сказал доктор. Ты же всегда печешься о своем здоровье…
— Даже если я не рожу, от этого демографический кризис стране не грозит, — отвернулась Марджи. — Крис, я, наверное, идеалистка, но иначе рассуждать не могу…
— Да, наверное, я и сама такая же. Но ты иногда невыносимо упряма!.. Так тебе понравился Веселов? А по-моему, он какой-то нервный, как на иголках…
— Ну да, конечно, для тебя никого нет лучше Эрика… Мне показалось, что Веселов воевал. Я таких людей сразу вижу…
— Наверное, в Афганистане.
— Да, там всем хватило…
Девушки хорошо помнили свою первую войну. Вернулись они оттуда через полгода с орденами "Пурпурное сердце" и жутким воспоминанием о шахиде, ворвавшемся на базу. Оказавшись у оружейного склада, он вызвал на себя автоматный огонь, пояс сдетонировал… После взрыва среди руин базы живыми нашли только нескольких человек.
Мардж и Кристель в этот день были на выезде и вернувшись на пепелище, тут же бросились помогать спасателям. Глядя на них, быстрее справились с шоком парни. До этого они не могли совладать с собой; кто-то плакал, кто-то бранился, кого-то тошнило. но глядя, как Беркли и Пинкстон разбирают заваленный вход в казарму, откуда доносятся крики о помощи, товарищи опомнились и поспешили к ним на помощь. "Ну у вас и нервы!" — изумился приехавший на место взрыва Мейерс. Тогда девушек впервые назвали "железными орлицами". А несколькими днями позже, когда группа, в составе которой были Кристель и Марджи накрыла лагерь, в котором натаскивали террористов-подрывников, девушек, тоже впервые, наградили эпитетом "бешеные сучки"…
Когда в новостях прошел репортаж о взрыве на американской базе в Афганистане, Мэри Беркли поседела за два дня, пытаясь хоть что-нибудь узнать о дочери, а Натали готова была лететь в Афганистан, когда оттуда вернулся один из ее коллег и успокоил женщин: их дочерей нет в списке погибших, они даже не ранены и скоро выйдут на связь…
— Такое забыть невозможно, — сказала Кристель.
* Самолет Вашингтон — Москва
Впервые за последние годы Кристель и Марджи летели в гражданском самолете, в пассажирском салоне. Куолен не поскупился и взял билеты в бизнес-класс; он же достал девушкам для полета паспорта на другие фамилии.
Лететь предстояло 8 часов; в Москве они пересаживались на мурманский поезд, а там их встречал Павел Веселов, который заканчивал приготовления к транспортировке алмазов. Накануне из Якутии в Мурманск прибыл груз, который сопровождали Чак и курьер якутского бизнесмена. Они ждали на аэродроме у Туломы, где друг Веселова, Роман, организовывал подобные частные рейсы…
Телмар, Кеннет, Дерек, Брайан и Малколм летели этим же рейсом, в салоне второго класса.
Стюардесса принесла кофе с бутербродами, и Кристель тронула подругу за плечо:
— Марджи, давай перекусим, лететь еще долго.
Стриженая девушка потянулась и открыла глаза:
— Сморило, — она взяла чашку кофе и одну из тарелочек. — Где мы сейчас?
— Над Атлантикой, — Кристель выглянула в иллюминатор; далеко внизу под облаками виднелась бескрайняя водная пустыня.
Из отсека для курения вернулся Куолен.
— Люблю люкс за то, что здесь есть где покурить, — сказал он, с аппетитом откусывая от бутерброда с красной икрой. — На "Эйрлайнс" об этом заботятся, а на аэрофлотовском лайнере, который вылетал из Вашингтона на полчаса раньше, курилок нет даже в люксе.
— У них уже есть люксы? — фыркнула Марджи, открыв бутылочку воды. — Воображаю!
— Думаю, теперь есть, — Кристель поднесла к губам чашечку кофе и отставила; напиток был еще горячим.
— Как вы? — спросил у них Эрик.
— Самолет для нас — дом родной, — улыбнулась Кристель, — а полет — наша стихия!
— Вот только непривычно лететь в салоне, а не в кабине, — добавила Марджи.
— Перед рейсом вам нужно отдохнуть… Схожу проверю, как там ребята. А то как бы Телмар и Кеннет опять не сцепились. Парни в напряге, им бы у вас поучиться выдержке!
"Пусть говорят, что дружбы женской не бывает...". Но когда твоя подруга, еле живая, падает на твоем пороге и просит о помощи, разве ты ей не поможешь - даже если это может быть чревато крушением твоей прежней размеренной жизни и опасностью? "Конечно помогу!" - не колеблясь, говорит Белла.Что делать, если тебя предали, "подставили" и отбросили за ненадобностью ради женитьбы на дочери миллиардера? Сдаться, смириться с неизбежностью и покорно нести свой крест, или сделать все, чтобы снять с себя незаслуженное клеймо? Наташа выбирает второе.И кто после этого назовет их "слабым полом"?
Я бежала так далеко: от прошлого, от самой себя, от мужа. Бежала, потому что не умею бороться, не умею быть сильной. Теперь я – другой человек, с чужим именем и чужой историей, но мое личное прошлое, что я пытаюсь забыть и от которого хочу надежно спрятаться, нашло меня даже здесь, вдали от дома. Придется учиться быть сильной, ведь защитить меня некому. Или есть? Содержит нецензурную брань.
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?