Шторм на Ладоге - [43]
— У меня дома только самое необходимое, — повторил Алексей. — Павлуха, мы же не за тем встречаемся, чтобы переругиваться. Раньше ведь были не разлей вода — и в школе, и в армии…
— И в Афгане, — кивнул Павел. — Да, ты прав…
Он замолчал, думая о предстоящем деле. Из России, конечно, придется уехать, хотя бы на несколько лет. И когда они еще свидятся с Алешкой? Кроме брата, у Алексея никого и не осталось. Дети, наверное, его уже не помнят, называют папой второго мужа Алины. А теперь и с братом связь прерывается. Отец умер пять лет назад, мать — в прошлом году. Но как было отказаться от такого шанса? Павел давно хотел отойти от дел: устал жить в напряге и бояться: или "пожизненку" влепят, или "вышак", или на пулю или "перо" наскочишь на "работе"… Кстати, за Куоленом глаз да глаз нужен. На кону такие деньги, что с него станется стравить Павла с кем-нибудь из своих горилл. Неспроста компаньон так сватает ему ту синеглазую девчонку, которую Телмар так глазами и раздевает. А если ему перейти дорогу, парень на все пойдет. Да и девушка отнюдь не лилейное создание, и, если ей не понравится ухажер… Кстати, ее подруга тоже серьезная особа. Хоть и хорошенькая, и глаза у нее невероятной красоты…
— Все нормально? — напомнил Алексей. — Или проблемы?
— А когда у меня их не было? Ладно, не будем нарушать традиции, зайдем в нашу шашлычную!
— Ладно, пошли, — Алексей догадался, что брат обдумывает новую подработку. "Во чот он вляпался на этот раз? Наверное, что-то очень серьезное, если он в таком напряге!".
Алеша вспомнил недобрым словом Алину, жену Павла. Когда братья вернулись из Афганистана, Лина огорошила мужа известием о том, что переезжает в Ленинград. Потом выяснилось, что она не просто так уехала покорять Северную Венецию, а прельстилась большими заработками успешного фарцовщика, шустрившего при "Европейской". Они-то и снесли Лине крышу. Пашке это было, как ведро холодной воды на голову. Может, от этого его и перемкнуло. Алексей старался образумить брата, свернуть его с этой губительной дорожки, но проблема была в том, что Павел категорически не хотел, чтобы его спасали…
* Арлингтон. США.
Кристель привычно держала штурвал, следила за индикацией, слушала эфир. После нескольких недель перерыва она, сев в кабину, моментально вспомнила все навыки. И чувствовала себя в родной стихии, а рядом была ее верная напарница Марджи.
Самолет, легкий реактивный "джет-стар", был новеньким, мощным и маневренным. Его отлаженная аппаратура работала безупречно.
Марджи тоже была в хорошей форме, с лица исчезло выражение потерянности, взгляд больше не был погасшим.
Они уже три дня отрабатывали парный пилотаж над "заброшенной" полосой у границы штата. Кристель с удовольствием думала о том, что через четыре дня они будут готовы к полету. "Да, мы готовы, — думала Марджи, следя за панелью второго пилота и сверяясь с картой, — мы справимся!".
— Что скажешь? — спросил Куолен у Малколма.
— Хорошо работают, — бортмеханик сел на лавку у хвостового отсека, — я впервые летаю с такими асами!
— Я их лично выбирал, — Куолен надел наушники:
— Можете заходить на посадку!
— Вас поняли, заходим на посадку, — ответила Кристель.
Когда самолет планировал, Эрик подумал о том, что Телмар тоже хорошо поработал при перевербовке. Парень не был уверен, что справится с Беркли, но результат был налицо: обе Орлицы согласны работать на Куолена!
— Как быстро пролетели три часа, — посетовала Кристель, когда самолет катился по взлетно-посадочной полосе, — не успели взлететь, как Эрик командует посадку.
Марджи кивнула, полностью согласная с Кристель. После аварии она отчаянно тосковала без полетов, и тренировки на частном аэродроме очень ее порадовали. Пусть даже рейс им предстоит более чем сомнительный. Но это дело Куолена. А их работа — в кабине.
— А что за таблетки ты пьешь? — спросила Кристель, "гася" скорость. — Утром ты ушла от ответа потому, что мы опаздывали на тренировку. Ты больна?
— Это не помешает мне в работе. Я не подведу вас.
— Не сомневаюсь. И все-таки?
— Крис, — Марджи указала глазами в сторону салона, — потом. Только ты никому…
— Ладно, — самолет остановился, и Кристель сняла шлем. — Могла бы не предупреждать. Разве я когда-нибудь тебя выдавала?
— Это верно, никогда, — Марджи тоже сняла шлем и отстегнула ремни.
*
— Так что предложение Эрика пришлось кстати нам обеим, — сказала Кристель, выслушав подругу, — уже через две недели у нас будут деньги на все. И нашим детям хватит…
Марджи неловко пошевелилась в кресле, уронив пепел с сигареты на джинсы.
— Извини, — Кристель хорошо ее поняла. — Но после лечения это станет для тебя возможным. И мы будем снова летать.
— "Небо в алмазах", — пробормотала Марджи, вспомнив пьесу русского автора, творчество которого они проходили в старших классах школы. — И мы отдохнем…
Кристель села на подлокотник ее кресла:
— Опять ты на себя не похожа. Не нервничай, все пройдет благополучно…
— Только не рассказывай опять о том, какой молодчина твой Эрик! — взмолилась Марджи.
Кристель не стала спорить или обижаться. Она хорошо понимала Марджи, которой после аварии пришлось тяжелее, чем ей. Следствие, суд, признание Мака, увольнение… А Мэй пришлось перенести еще и тюрьму и неутешительный прогноз гинеколога…
"Пусть говорят, что дружбы женской не бывает...". Но когда твоя подруга, еле живая, падает на твоем пороге и просит о помощи, разве ты ей не поможешь - даже если это может быть чревато крушением твоей прежней размеренной жизни и опасностью? "Конечно помогу!" - не колеблясь, говорит Белла.Что делать, если тебя предали, "подставили" и отбросили за ненадобностью ради женитьбы на дочери миллиардера? Сдаться, смириться с неизбежностью и покорно нести свой крест, или сделать все, чтобы снять с себя незаслуженное клеймо? Наташа выбирает второе.И кто после этого назовет их "слабым полом"?
Я бежала так далеко: от прошлого, от самой себя, от мужа. Бежала, потому что не умею бороться, не умею быть сильной. Теперь я – другой человек, с чужим именем и чужой историей, но мое личное прошлое, что я пытаюсь забыть и от которого хочу надежно спрятаться, нашло меня даже здесь, вдали от дома. Придется учиться быть сильной, ведь защитить меня некому. Или есть? Содержит нецензурную брань.
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?