Шторм на Ладоге - [23]
— Интересно, Кристель заметила мое отсутствие? — хихикнула Марджи, надевая шлем.
— Посмотрю я на тебя, когда замутишь роман.
— Боже упаси! Я что, похожа на дурочку?!
— Ну, как говорят русские, не зарекайся!
*
Дни судебных слушаний показались Орлицам кошмаром. События приняли невероятный оборот: в деле не оказалось данных экспертизы, подтверждающих наличие инородного вещества в механизме радиостанции. Свидетелями обвинения выступали знакомые, полузнакомые и вовсе незнакомые люди, в один голос твердившие о неуживчивом характере и крутом нраве капитана Беркли, о ее грубости и резкости, нарциссизме и «адреналиновой наркомании»; о ее экстравагантных выходках. Нашлись свидетели того, что, будто бы, на службе в «горячих точках» рядовой состав побаивался Орлиц, в особенности — Беркли. Вытащили историю о том, как девушки заработали прозвище «бешеные сучки»…
Кристель сидела, словно окаменев; на бледном лице проступали яркие пятна, перехватывало дыхание, и она не могла сказать ни слова. Когда ее вызвали, она совладала с собой и говорила обычным ровным уверенным голосом. Нет, Марджи всегда соблюдала строгий порядок на службе и не оставила бы термос открытым или плохо завинченным. Да, Кристель ее хорошо знает уже 25 лет. Когда Кристель назвала количество миль, которые они налетали вдвоем, в зале пронесся изумленный шепот. Нет, никогда за Марджи не наблюдалось деструктивного поведения или нарушений армейской субординации. Да, она полностью доверяет капитану Беркли, особенно после Кербелы и Гудермеса…
— Протест! — вскочил прокурор. — Ностальгические воспоминания свидетеля об армейских буднях к делу не относятся!
Этот представительный мужчина, отдаленно похожий на актера Кирка Дугласа в молодости, был крайне нетерпимо настроен к Марджи и не мог этого скрыть.
— Сам туда езжай, м…к, поностальгируй! — заорал с места Телмар. — Ты хоть порох нюхал, твою мать?!
— Тишина в зале! — стукнул молоточком судья. — Или заседание будет проводиться в закрытом режиме. Мистер Гарнет, вам замечание за нецензурную брань!
Марджи, сидевшая между адвокатами, пробормотала пару крепких словечек. Она растерянно посмотрела на судью: «Они меня явно топят. Но почему?!».
— Протест принимается, — судья, дородный молодой мужчина с цепкими колючими глазами, снова стукнул молоточком. — Миз Пинкстон, отвечайте на вопросы по существу!
Кристель с трудом подавила желание выругаться в ответ, и кивнула.
Полковник Мейерс сидел, избегая смотреть на девушек. «Не усмотрел, упустил ситуацию. Старый дурак. Гордился девочками, в пример их ставил. Как же я допустил, чтобы их трижды посылали в огневые точки? Оттуда многие мужики пришибленными возвращаются, а тут девчонки! И Пинкстон молчала, наверное, не видела, что с подругой творится, или молчала, жалея ее. Плохо. Может если бы сразу сообщила, можно было бы это предотвратить. Значит, одна съезжала с катушек, а вторая ее покрывала. Черт! Жалко девочек, но армия — не дортуар и спрос со всех один!».
Мэри Беркли уже дважды пила сердечные капли и несколько раз начинала всхлипывать, когда на ее дочь лились потоки грязи. Миссис Пинкстон, сидевшая рядом, пыталась успокоить пожилую женщину.
— Да что ты мелешь?! — не сдержалась Марджи, когда один из свидетелей начал расписывать ее поведение на сборах. Судья грубо сделал девушке замечание и пригрозил штрафом.
— Совести у вас нет, что же вы делаете? — покачала головой миссис Беркли. К ней подошли два пристава, чтобы вывести ее из зала.
— Не троньте мою мать, уроды! — вскочила Марджи.
— Прекрасно, запишу ваши фамилии для статьи в «Вашингтон Пост», — ледяным голосом сказала Натали Пинкстон. Узнав столичную журналистку, известную как Миссис Бритва, парни в замешательстве затоптались на месте.
Ситуацию разрешил судья. Он тоже узнал Натали и стукнул молоточком, требуя тишины, потом приказал приставам вернуться на место. Кристель с благодарностью посмотрела на мать. Натали ободряюще кивнула ей. «Иногда имидж стервы хорошо помогает, — подумала она, — иначе бедную Мэри выставили бы из зала, а она и так еле жива от переживаний! Дочери для нее — все!».
Вечером Марджи не смогла съесть ни кусочка; даже ее любимый штрудель, который испекла Кристель, ее не воодушевил. Девушка только выпила чашку чая и ушла к себе.
Еле двигаясь от сковавшей тело свинцовой усталости, Марджи аккуратно повесила мундир в шкаф, сделала зарядку, приняла душ и заснула, едва коснувшись головой подушки. Она даже не слышала, как вошла Кристель и тихонько погасила свет.
*
Вердикт суда обрушился, как дамоклов меч. Заявление капитана Беркли о подстроенной диверсии было отклонено за недоказанностью. Виновной в порче самолета и аварии была признана Марджи. Хозяйка машины, в которой остался мопс, вертлявая блондинка неопределенного возраста в аляповатом розовом костюме, визгливо выкрикнула с места, что за своего лапушку готова требовать для мерзавки пожизненного заключения…
— Да пошла ты со своим блоховозом!!! — гаркнул Дерек и был выведен из зала. Видя это, Телмар смолчал, но прожег женщину таким взглядом, что чуть не испепелил ее крашеные кудряшки и батистовый носовой платочек, в который она сморкалась, изображая скорбь.
"Пусть говорят, что дружбы женской не бывает...". Но когда твоя подруга, еле живая, падает на твоем пороге и просит о помощи, разве ты ей не поможешь - даже если это может быть чревато крушением твоей прежней размеренной жизни и опасностью? "Конечно помогу!" - не колеблясь, говорит Белла.Что делать, если тебя предали, "подставили" и отбросили за ненадобностью ради женитьбы на дочери миллиардера? Сдаться, смириться с неизбежностью и покорно нести свой крест, или сделать все, чтобы снять с себя незаслуженное клеймо? Наташа выбирает второе.И кто после этого назовет их "слабым полом"?
Амбициозная студентка-карьеристка и талантливый ученый-вирусолог столкнулись в стенах одного НИИ. У каждого из них своя жизнь, не имеющая ничего общего с нормальной жизнью. Судьба долго издевалась над обоими, прежде чем свести их вместе и заставить возненавидеть друг друга без веской причины. Они ничего друг о друге не знают, однако презрение, гнев, брезгливость – это все, что они испытывают. Тем временем в Мозамбике обнаружен неизвестный науке вирус. Вакцины нет, и вспышка инфекции быстро приобретает пугающие масштабы.
«Преодоление» — тематическое продолжение романа «Женька, или Безумнейший круиз». Несмотря на некоторую зависимость текста — книга является отдельным произведением и читается как вполне самостоятельное. Герои романа, покинув Петербург, отправляются на рыболовецкие промыслы под Архангельск, чтобы заработать на новую жизнь в райском уголке Испании. Трудности бытия и бесконечные криминальные разборки сильно усложняют воплощение их фантазий. Однако вера в друг друга и неугасающая страсть помогают им преодолеть ужасы конца девяностых…
Старый смертельно больной миллиардер Дэн Харт инвестирует свое состояние в исследования в области трансплантации человеческого мозга в тело донора. Он решает стать первым на ком будет проведена эта операция. Донором становится молодой русский байкер. Понимая, что данное открытие бесценно и старик может стать самым богатым человеком в мире. К Харту в компаньоны напрашивается криминально известный богач Ричард Броуди, чьи деловые партнеры не раз погибали при загадочных обстоятельствах. Харт отказывается от сотрудничества с Броуди.
Нет, нет Вы не ошиблись, речь, конечно же, пойдёт о малознакомой Африке. Если Вам в жизни не хватает адреналина, тогда вместе с главными героями Вы сможете окунуться в головокружительные приключения в экзотической, но опасной Африке, которые заставят Вас и смеяться, и плакать. Ну, а поскольку, это криминально-приключенческий боевик, Вы сможете поучаствовать в захватывающих батальных сценах. И кроме того, думаю, Вам интересно будет узнать о жизни российских состоятельных кругов. Нигерийский синдром – это роман – предостережение.
Доведенный до отчаяния бывший менеджер закусочной Евгений Лычкин вступает в «Клуб победителей», где любой неудачник с помощью специальной машины стирания болезненных переживаний и записи чужих историй успеха может превратиться в победителя. Жизнь Лычкина налаживается, пока он не обнаруживает, что его квартира продана, а жена и дочь, которых стерли из памяти, исчезли. Главному герою предстоит длинный путь принятия себя и осознания собственных ошибок.