Шторм - [52]

Астрид, ростом едва доходившая Рино до груди, стояла, потупив взгляд под толстыми очками.

— Полицейский спустился в подвал, чтобы кое-что поискать.

Невозможно было понять, достигают ли слова цели.

— Волноваться не о чем. Мы просто поговорим. Хорошо?

Астрид шевельнулась. Рино подумал, что у нее не меньше двадцати килограммов лишнего веса.

— Полицейский пришел нам помочь.

Астрид не поднимала глаз.

— Если хочешь, можешь снова подняться в мою комнату.

Астрид повернулась и вышла, так и не взглянув на Рино.

— Она очень стеснительная.

Каспара закрыла дверь.

— Она боится мужчин.

— И поэтому рисует злые лица?

— Рисовала. Я ни разу не видела, чтобы она делала это во взрослом возрасте.

— Что случилось?

Каспара тяжело прислонилась к спинке кровати.

— Астрид — дочь Ады и Свердрупа Клевенов. Это была такая семья, которые сейчас принято называть «нересурсными», они были не готовы к тому, чтобы стать родителями, тем более для такого ребенка, как Астрид. Они ее не обижали, вы не подумайте, но и поддерживали недостаточно, поэтому она не получила ни того наблюдения, ни обучения, которые доступны сегодняшним детям с таким же диагнозом. Думаю, они даже не замечали, что она плохо видит, пока не наступило время идти в школу. Именно по вине Ады и Свердрупа Астрид так поздно попала в школу Хюсебю.

Каспара глубоко вздохнула и продолжила:

— Время было другое. Практически во всем. Астрид жила в своем мире, ее тело превратилось в тело молодой девушки, а мозг застрял на уровне четырех-пятилетнего ребенка.

Рино начал догадываться, почему Астрид рисовала злые лица.

— Что именно произошло, боюсь, мы уже никогда не узнаем. Тем теплым осенним днем Астрид было лет двенадцать-тринадцать. Она часто играла в поле, ну, мы его так называем. Это здесь, недалеко, — Каспара показала наверх. — Я выросла по соседству, всего в нескольких домах от нее. То, что случилось, изменило все. С того времени я почувствовала к ней особенную теплоту, и так как больше никто не захотел или не смог.

Рино видел, что ей больно было говорить о случившемся.

— Мы знаем, что в тот день она была на месте, где часто разводят костры.

— Здесь неподалеку?

Каспара покачала головой.

— За Рейнехалсеном по пути в Сёрвоген.

— Вы знаете, кто это сделал?

— Астрид плохо говорит, а после происшествия она полностью замкнулась в себе. Единственное, что удалось у нее узнать, что приехали два мальчика на велосипеде. То есть Астрид все время говорила, что были два мальчика, один сидел за рулем велосипеда, а второй — сзади. Не знаю, что она имеет в виду, но, насколько я понимаю, она не видела, как они подъезжали, но проводила их взглядом, когда они проехали мимо.

— И эти мальчики. что-то с ней сделали?

— Они украли у нее детство.

Каспара опустила глаза.

— И всю жизнь.

Голос звучал холодно, как металл.

— Они напали на нее?

Каспара схватилась за матрас.

— Она вернулась домой в шоке, вся в крови. Блузка была разодрана. а юбка осталась лежать там. Мы нашли ее на следующий день, когда от Астрид удалось получить хоть какую-то информацию.

— Ее.

Каспара яростно закивала головой, явно не желая даже слышать то слово, которое он готов был произнести.

— А эти мальчики?

— Никто ничего не видел, а Астрид имен не называла. Может, это был кто-то неместный, не знаю. Единственное, в чем я уверена, жизнь Астрид в тот день закончилась.

Значит, Вестерман правильно разгадал и свою ученицу, и ее рисунок.

— У нее могла быть нормальная жизнь, какая-нибудь работа, общение на своем уровне. Вместо этого она замкнулась и постоянно всего боится. И перед каждой годовщиной произошедшего ей становится хуже.

— Она помнит эту дату?

— Клянусь вам. Рождество и Пасху она не замечает, но эта дата выжжена клеймом в ее памяти.

— О какой дате мы говорим?

— Двенадцатое октября.

— Это же завтра?

— Знаю. И она знает.

Глава 50

Лишь дома Фалк вспомнил, что припарковал машину возле участка. Он решил, что обойдется без нее, и открыл ворота в сад. Увядающая осенняя трава доходила ему до щиколотки. Уже два месяца он не доставал газонокосилку. На него это было непохоже.

Вопящий хор сидел на своем постоянном месте, под деревом. Он осторожно прошел по полянке, чтобы не напугать новоприбывших кошек. На полпути он остановился и взглянул в кухонное окно. Мутное отражение гор и светлеющего неба. И никакой женщины за шторой, как в тот раз.

Мать смотрела на него в окно, когда он вернулся домой, и, хотя за шторой было видно лишь часть лица, он понял, что она злится. Очень злится. Он подошел к своему укромному дереву, просто чтобы отложить скандал, но мать открыла окно и велела ему идти домой. Казалось, по его позе и жестам она прочитала, что произошло что-то ужасное. Она спросила, где и с кем он был, но не поинтересовалась, что именно он делал. Затем последовали предупреждения держаться подальше от того парня, потом она отвернулась и занялась своими делами. Он видел, что ее спина содрогалась от беззвучных рыданий.

Глава 51

Мгновение невесомости, и голова достигла воды. Тяжелый всплеск — морская вода заполнила нос и уши. Внезапно он коснулся дна и понял, что находится на отмели. Он лежал в том же положении, в котором упал со стула — на животе, скорчившись. Он чувствовал, как щека и подбородок касаются плотного песка, отчаянно хотелось вдохнуть. Скорее всего, неровное дно было испещрено ракушками и морскими ежами. В детстве он любил бросать большие ракушки в воду и наблюдать, как они медленно кружат, опускаясь на дно.