Шторм - [43]

— А, так это он.

— Вы его знаете?

— Видел пару раз. Понятия не имею, кто он такой. Да, я помню, он ездил туда несколько раз. Обычно зимой туда никому не нужно, но этот парень был явно крайне заинтересован.

— Что он там делал?

— Бродил и напитывался впечатлениями, по крайней мере так казалось со стороны. Просто ходил там везде, но всегда был на месте, когда приходило время отчаливать.

— Вы могли бы показать мне, куда именно он ходил?

— Да нечего показывать-то, просто идите по дороге.

— Я готов отправиться прямо сейчас. Но мне нужно, чтобы меня кто-нибудь отвез.

— Это немного неожиданно, дайте мне полчаса.

Двадцать минут спустя Рино поднялся на один из небольших причалов на самом краю бухты, один из немногих, к которым не были пристроены лодочные сараи. Он заскочил домой и захватил верхнюю одежду, так как дождь и не думал останавливаться.

Мужчина лет семидесяти пяти поднялся со скамейки и двинулся навстречу ему медленной шаркающей походкой. Он был одет в старый комбинезон, на голове у него была потертая бейсболка с рекламой магазина «Кооп», из тех времен, когда тот еще назывался «С-группа»[9].

— Вы вряд ли что-то увидите там в такую погоду, — сказал он, в уголке его рта вверх-вниз болталась сигарета.

В ответ Рино показал мощный фонарь.

— И что, вы думаете, он осветит весь Винстад?

— По крайней мере, его света хватит, чтобы разглядеть, куда я иду.

Холм покачал головой и побрел к старой, явно отслужившей свой срок шхуне.

— Вы Овесена на ней туда возили?

Хольм презрительно взглянул на Рино через плечо и поднялся по трапу.

— Нет, но она сгодится, чтобы доставить вас туда и обратно.

От тридцати с чем-то футовой шхуны пахло десятилетиями рыболовецких сезонов на Лофотенах. Рино проследовал за шкипером в рубку и присел на небольшой ящик. Для удобства пассажира предлагался лишь плед, который вряд ли стирали в этом тысячелетии. Он сидел, наблюдая за фонарями, зажигавшимися в поселении, расположенном в форме подковы. Вполне возможно, что Боа так же сидел и любовался этими огоньками, а как только судно вышло в открытое море, они утонули в кромешной тьме.

Тяжелые волны сильно раскачивали шхуну, и Рино чувствовал, как у него в животе все переворачивается.

— Как он выглядел? — спросил он, когда Холм обогнул мыс и направился в Винстад.

Холм вопросительно взглянул на инспектора. Тонкая сосудистая паутинка занимала обе его щеки, из-за этого кожа казалась почти прозрачной.

— Мне просто нужно общее представление, фотографии ведь у нас нет.

— М-да, как он выглядел. — Холм все еще посасывал окурок сигареты.

— Полный или худой, темноволосый или блондин?

— По крайней мере волосы жиденькие, — Холм усмехнулся и почесал за ухом. — Ну и поесть явно не забывал.

— Полный?

— Пухленький, как говорит моя жена.

То подобие мумии, которое Рино видел в пансионате, было далеко не пухлым. После месяцев на больничной койке он явно сильно похудел.

— Какие-нибудь особенные признаки?

Холм немного помолчал, сосредоточившись на том, чтобы входить в волны помягче.

— Я ничего такого не приметил. Разве что немного потрепанный.

— Как это?

Снова молчание.

— Лицо худое, а сам вполне упитанный.

Шхуну качало еще сильнее, каждый раз, когда судно падало с гребня волны, казалось, что горы, окружавшие фьорд, вздымались до небес. Рино расставил ноги шире, чтобы не упасть с ящика, и старался глотать чаще, так как подступала тошнота. Он попытался вытянуть шею, но так и не смог разглядеть свет в Винстаде.

На высокой волне шхуна чуть не перевернулась.

— Шалит, — Холм выдавил хмурую улыбку. — Если вам действительно нужно туда попасть, похоже, нам придется выбрать другой маршрут.

Рино уже пожалел, что они отправились в море в такую погоду, но Холм был твердо уверен в том, что сможет доставить инспектора в Винстад вопреки непогоде. И Боа, видимо, был твердо в этом уверен, если учесть всю его предысторию. Что он там искал? Может быть, спустя все эти годы его настигло раскаяние и он захотел навестить могилу брата?

— Он просто уходил по дороге вглубь деревни?

Недовольный взгляд старика.

— Наберитесь терпения. Для начала мне нужно доставить нас обоих к причалу.

Волны не утихали, хотя до берега оставалось меньше пятидесяти метров.

— А здесь лежит Рита, — сказал, не оборачиваясь, Холм, который изо всех сил осторожно вел шхуну по волнам.

— Кто такая Рита?

— Моя бывшая, — Холм усмехнулся и взглянул на инспектора через плечо. — «Рита» — это яхта. Мы всегда даем красивые имена нашим лодкам. Вот эту шхуну зовут «Эллен Катрине».

Волна задрала нос лодки до самых небес, и Холм выругался.

— А что, до завтра подождать было никак нельзя?

Вжавшись в ящик, на котором он сидел, Рино не мог не согласиться. Он дал себе десять минут. Если до этого времени они не причалят, его точно стошнит.

— «Рита», — продолжил Холм, — затонула во время сильного шторма еще в шестьдесят третьем. Два влюбленных голубка против моря и ветра. Одному из них это стоило жизни.

Та самая трагедия, о которой рассказывала женщина с заправки.

— Их не просто застал шторм. Тучи опустились очень низко, почти до прибрежных камней, и они сбились с курса. Они думали, что находятся в открытом море, но на самом деле яхта лежит где-то вон там.