Штильскин - [67]

— Видишь, несложно же было? — сказал Роберт. — Извини за чайник.

Лили пинком закрыла дверь и бросила Джека на стул.

— Верёвки его не удержат. Волшебник, нужно чтобы ты его связал.

Пустяк вздохнул. Он посмотрел на Джека и пробормотал несколько неразборчивых слов. Руки Джека прижались к бокам, а голова выпрямилась. Лили подошла к нему и несколько раз влепила пощёчину. Джек медленно открыл глаза и начал вырываться, но невидимые путы не рвались.

— Прекращай, Джек, ты привязан к стулу.

— Отпусти меня, Лили.

— Не отпущу, пока не скажешь нам, куда направляется дворф.

— Нам? — переспросил Джек. — Каким ещё «нам»? В смысле, тебе и Даркли? — Он громко рассмеялся.

Роберт знал Джека лишь как злого человека. Сейчас он понял, что его смех раздражал сильнее, чем обычно.

— И, что, будешь вот так стоять? — спросил голос в его голове.

— Заткнись! — сказал Роберт.

— О, у тосторонца появился характер. Пара ночей с Лили, похоже, немного тебя расслабила. — Джек улыбнулся.

Роберт подошёл ближе к Джеку.

— Я о тебе слышал.

Джек рассмеялся.

— Решил меня допросить, Даркли?

— У тебя разве не было бобового стебля?

Джек перестал смеяться.

— И коровы, — продолжал Роберт. — Я, вроде, помню, у тебя была корова, которую ты выменял на волшебные бобы. Глупое решение, если подумать.

Лицо Джека приобрело пастельно-красный оттенок.

— Когда-нибудь я отсюда выберусь.

— Задай ему жару, — сказал голос.

Роберт склонился над лицом Джека.

— Для меня честь познакомиться со сказочным персонажем, вроде вас.

Джек натянул невидимые путы, что сдерживали его.

— Я убью тебя, как выберусь отсюда, Даркли. Убью! Ты такой же, как твой папаша, и закончишь так же, как он! Возможно, тебя даже посадят с ним в одну камеру!

Волшебник был занят распаковкой нового чайника, Лили забрала его и ударила им Джека по голове.

— Сосредоточься, Джек. Нам нужно знать, куда направляется дворф!

Джек не сводил глаз с Роберта, который беззаботно встал у камина и смотрел на Джека в ответ.

— Зачем это вам?

— Затем, что мы знаем, что он намерен сделать. Мы знаем, что он собирается убрать кровный запрет с дверей. Барьер между Этостороньем и Тостороньем разрушится. Тосторонцы начнут проникать в Этосторонье.

Пустяк при этих словах дёрнулся.

— А почему это так плохо? — спросил Джек. — По крайней мере, у нас снова появится цель.

Лили прервала игру в гляделки между Джеком и Робертом.

— Так, всё дело в этом? Потому что тебе стало скучно?

— А тебе нет?

— Нет. Я счастлива быть той, кто я есть.

Джек усмехнулся.

— Если кто-то и несчастлив быть тем, кто он есть, так это ты — Лиллиан Красноплащ. Я прожил много веков. Веков! Меня достало жить вот так. В былое время по земле ходили великаны, людоеды жгли деревни, гоблины крушили целые королевства! Я хочу вернуть то время, Лили. Хочу вернуть! А дворф может это сделать. Если он разрушит двери, начнётся хаос. Нам снова будет чем заняться. У Агентства снова появятся настоящие задачи, а не тратить время на переговоры со зверолюдьми или ловить воров. Мы будем жить на два мира!

— Ты идиот, Джек, а дворфа мы остановим.

— Вам никогда его не найти. Повсюду есть магические поля, а, чтобы создать заклинание, ему лишь нужно самое сильное.

— М-м-магическое поле? — переспросил Пустяк.

— Где находится самое мощное магическое поле? — спросил Роберт Пустяка.

— На р-р-руинах Изумрудного города. Там самое мощное магическое поле Этосторонья. Ещё оно заброшено. И-и-идеальное место для с-с-сотворения заклинания.

Джек качнулся вперёд, встал на ноги со стулом за спиной. Он бросился на Лили, сбил её с ног, затем настолько, насколько может быстро человек с привязанным к спине стулом, бросился в окно покоев волшебника.

Роберт подбежал к окну в тот самый момент, когда Джек упал на землю в тридцати метрах внизу. От удара стул разбился, а тротуар треснул.

Лили встала рядом с Робертом.

— Он умер? — спросил Роберт.

— Нет, — ответила Лили.

Джек поднялся на ноги и отряхнулся. Он бросил взгляд на окно, затем развернулся и побежал сквозь начавшую собираться толпу.

— Нам за ним гнаться? — спросил Роберт.

— Нет, надо добраться до Румпельштильскина. — Они отвернулись от окна и увидели Пустяка, снова прижимавшего к груди чайник. — Нам нужно попасть в Изумрудный город. Ты можешь создать для нас дверь?

— Н-н-нет. Единственное место, где это можно сделать — это Великий зал, а там сейчас идут занятия.

— Роберт, ты можешь создать дверь?

Роберт задумался.

— Даже не знаю, с чего начать. Может, попрыгать через двери?

— Тогда доберемся нескоро.

— Лошади? — предложил Роберт.

— Что такое лошади? — спросил Пустяк.

— А ты не заметил, что тут не бывает никаких лошадей? — поинтересовалась Лили.

— Действительно, — сказал Роберт. — Должен же быть какой-то транспорт?

Пустяк дёрнулся и едва не уронил чайник.

— У одного молодого волшебника есть пара р-р-ревунов. Они быстро ваз д-д-довезут.

— Веди нас к ним, — сказала Лили.

За последние пару дней восприятие Роберта правильного и неправильного, верха и низа, реальности и вымысла, чёрного и белого совершенно исказилось, было порублено на куски, сожжено, а потом утоплено. Роберт услышал слово «ревун», и первое, что пришло ему на ум — это ассоциация с чем-то мягким и пушистым. Он терпеть не мог задавать вопросы, но, когда он пошёл вслед за Лили и волшебником, иного выбора у него не осталось.