Штауффенберг. Герой операции «Валькирия» - [6]

Эти тонкости были совершенно не понятны десятилетним мальчишкам. Они предпочитали все, что гремит, все, что сверкает, развевающиеся на ветру флаги и тяжелый размер немецких маршей. Это стало видно по их реакции на начало войны. Прекрасным летом 1914 года семейство проводило отпуск в Лаутлингене. Никто не был ничем обеспокоен. Сараево было так далеко. Убийство 28 июня наследного принца Австро-Венгрии Франца-Фердинанда представлялось одной из перипетий в кровавой истории Балкан. В середине июля даже Вильгельм II не верил в возможность начала войны. Он объявил о своем отъезде на курорт. При этом не учитывались дьявольские трения между союзами: Тройственным союзом и Антантой. В конце месяца адский бикфордов шнур был подожжен. После того как Белград отклонил ультиматум Вены и Австрия объявила Сербии войну, Россия провела мобилизацию и заявила о своем намерении разыграть карту славянской солидарности. Альфред фон Штауффенберг сразу же сел в поезд, чтобы присоединиться к королю в Людвигсхафене. Даже несмотря на то, что Вюртемберг препоручил Пруссии представлять интересы на дипломатической арене, двор должен был быть переведен на военное положение. 1 августа Германия объявила всеобщую мобилизацию, 3 августа она объявила войну Франции, а 4-го — Великобритании. Пороховая бочка, на которую стала похожа Европа, была готова взорваться, один блок приготовился пойти на другой.

Каролина не была охвачена патриотической лихорадкой. Совсем наоборот. Она отметила, что в Лаутлингене на улицы вышло множество людей, но энтузиазма на их лицах не читалось вовсе. Женщины плакали. Мужчины переживали за урожай. Это, несомненно, было проявлением мудрости прирейнских жителей: они-то хорошо знали, что такое война и оккупация. «Сколько же несчастий нас ждет в будущем, — написала она. — Все говорят только о расстрелянных шпионах, о мостах через Дунай, которые якобы были заминированы, об аэропланах, летавших над Штутгартом».

Естественно, дети были совсем иного мнения. Они слушали только победные реляции о разгроме русских войск при Танненберге маршалом Гинденбургом 30 августа, об оккупации Бельгии, о том, что французов отбросили за Марну. Возбуждение достигло предела. Клаус был ужасно огорчен тем, что не мог участвовать в войне, пока ему не исполнится восемнадцать лет. Он завидовал своим братьям, которые могли уйти в армию на два года раньше его. И тогда он сделал то, что было в его силах. Он стал молиться за солдат. Его утренняя молитва всегда начиналась словами: «Господи, сделай так, чтобы все наши солдаты вернулись домой, чтобы все раненые выздоровели, чтобы все погибшие попали в рай». Старый замок Штутгарта был частично переоборудован в госпиталь. С тех пор Клауса беспокоило только это. Раненые поражали его своим стоицизмом. Однако смерть бродила рядом. 13 августа 1914 года сын его дяди Бертольда фон Штауффенберга был сражен пулей в грудь на русском фронте. Битва на Сомме в 1915 году стала роковой для одного из кузенов Шлабрендорфов. В 1917 году Альфред фон Хофаккер, еще один двоюродный брат, погиб на высоте 301. Семейство не испытывало оптимизма. Каролина записала в своем дневнике: «Под Верденом мы погибнем от потери крови».

Но для Клауса, Бертольда и Александра это было все возраставшей славой, они не обращали внимания на увеличивавшиеся страдания, тем более, что война была далеко и связана с длинными каникулами. Они все больше времени проводили в Лаутлингене. Туда частенько приезжала родня: тетя Ош, двоюродная тетка Каролины, или дядя Нукс, Альфред фон Юкскюль-Гилленбанд, веселый вояка, привозивший с собой аромат венской легкомысленности. Офицер Генерального штаба, заместитель военного атташе при Великой Порте. Рассказанные им истории походили на восточные сказки. Те, кто приезжал с фронтов, привозили эпическое вдохновение и запах пороха. Для подростков эта война была жизнью с острым привкусом приключений, далекой от грязи, крови и бесчисленных страданий.

Кормилица-англичанка, мисс Бэрри, стала жертвой повышенной шпиономании. Она больше не могла выходить на улицу из-за своего сильно выраженного заморского акцента. В 1916 году ей пришлось уехать под насмешки мальчиков. Вскоре после этого лицей Людвиг-Эберхард был закрыт и превращен в тюрьму. Одна из преподавательниц лицея, фрау Диппер, была направлена в Лаутлинген, где ее приняли с почестями, достойными ее положения. Дети поехали встречать ее на повозке, запряженной ослом. Это была возможность испытать ее. И поэтому они подстегивали ослика. Она приехала вся разбитая. Но ни разу не пожаловалась. Это было неплохо. Дети ее приняли.

Работа шла как обычно, и дни сменяли друг друг а. Дети увлеклись музыкой. Клаус стал прекрасным виолончелистом. Они замкнулись в этом узком семейном кругу. Когда началась беспощадная война подлодок, Александр, Бертольд и Клаус решили организовать патриотический концерт в одном из оставшихся не реквизированными залов лицея с благословения Каролины и Альфреда, покоренных такой пылкостью и такой предприимчивостью детей. Концерт имел большой успех. Он позволил собрать 1200 марок в помощь семьям погибших отважных подводников…