Шри Ауробиндо. Многообразие наследия и единство мысли - [7]

Выявив до конца свои возможности и пределы, обе установки, как полагает он, подготавливают переход к иному, более полному видению мира. Но каким бы странным это ни показалось, Шри Ауробиндо считает более трудным преодоление восточной (индийской) крайности. Что до «материалистического отрицания», то оно, по его мнению, быстро теряет почву под ногами в результате новейших психологических открытий («парапсихологии», «трансперсональной психологии», «психологии видоизмененных состояний сознания», как сказали бы мы на исходе века), с одной стороны, и в результате его явного несоответствия глубинным человеческим чаяниям – с другой. Отметим, однако, что впоследствии Шри Ауробиндо не был столь категоричен. В одном из писем (написанных после 1926 г.) он задумывается над тем, не стоило ли ему при написании «Жизни Божественной» расставить акценты в оценке опасности «двух отрицаний» иначе[33] .

Как бы то ни было, именно «иллюзионистскую» позицию Шанкары Шри Ауробиндо подвергает наиболее основательной критике[34] . Вообще говоря, в критике этой много аспектов, не сводимых только к показу уязвимости позиции Шанкары с логической точки зрения. Здесь и выявление несоответствия первоначального значения термина «майя» в ведийском каноне с тем значением, которое придает ему Шанкара, и сопоставление взглядов Шанкары с более реалистическими и оптимистическими установками Вед, и полемика с негативным отношением к земной жизни, сближающим Шанкару с буддистами. С чисто логической же стороны (тоже разработанной у Шри Ауробиндо очень тщательно) самые главные возражения против учения Шанкары об иллюзорности мира таковы. В этом учении – майя-ваде (I) имеет место скрытый дуализм при декларируемом открыто монизме (майя оказывается, по сути, вторым мировым принципом наряду с Брахманом); (II) майя и Брахман приобретают при взаимном сопоставлении характеристики, противоположные первоначально задуманным («бессильная» майя оказывается всесильной, порождая мир, «всесильный» Брахман бессилен помешать ей); (III) признание отношения Брахмана к майе необъяснимым (анирвачания) не что иное, как интеллектуальная капитуляция.

Интересно, что аналогичные аргументы Шри Ауробиндо развивает и в отношении редукции духовного к «эпифеномену» материи. При такой редукции получается иной (своего рода «перевернутый») вариант майя-вады (материя реальна, дух нереален)[35] . С этой точки зрения, «если довести ее до крайних пределов, камень или плюм-пудинг имеют большую реальность, чем мысль, любовь, смелость, гений, величие, человеческая душа и ум… »[36] Мы уже отмечали, что такой подход еще в ранние годы поражал Шри Ауробиндо своей сюрреалистичностью (что отражено в одном из его стихотворений этого периода «Видение науки»). Еще более ярко эта сюрреалистичность отражена в одном из его сонетов тридцатых годов, где говорится о сне, в котором предстают: «собрание гормонов», творящее «Илиаду» и «Одиссею», «мозг», (под влиянием расстроенного желудка) шагающий по Европе, (побеждая, царствуя, а затем терпя поражение), и даже «щитовидная железа», узревшая под священным деревом «вечный свет»… Сонет заканчивается строками об ученом, который, играя с атомами, «выдувает» (подобно мыльному пузырю) вселенную быстрее, чем возмущенный Бог успевает на него прикрикнуть[37] . А поскольку позиция такого рода слишком парадоксальна, то попытка редукции духовного к материальному с неизбежностью заводит в тупик и заставляет признать какой-то другой, отличный от материального, источник его происхождения, нам не известный[38] , а значит и перейти к дуализму (со всеми вытекающими из него последствиями, включая переосмысление первоначального представления о всесилии материального и признание необъяснимости отношения материального и духовного).

Отвергнув любые попытки объявить материальное или духовное нереальным и тем самым прийти к мнимому монизму, Шри Ауробиндо отвергает и любые варианты дуализма. По его мнению, нужен не компромисс между этими двумя принципами, не «сделка», уравнивающая их права, а подлинное объединение их на основе единого всеохватывающего начала (четвертая глава «Жизни Божественной», следующая за сопоставлением «двух отрицаний», так и называется – «Вездесущая реальность»). Эта «вездесущая реальность» – Брахман, Абсолют, Бог[39] . Конечно, это тоже Дух, но Дух, который не исключает, а пронизывает и охватывает все сущее (включая и порождаемую им материю)[40] . Вообще же Шри Ауробиндо говорит о трех аспектах Брахмана: трансцендентном, универсальном и индивидуальном[41] . Первый (и наивысший) из них соответствует уже неоднократно упоминавшейся исходной «реализации» Шри Ауробиндо. Здесь Дух выступает как пребывающий за пределами обычных характеристик изменчивого существования (временем, пространством, причинностью) и, возвышаясь над ним, является их источником[42] . Универсальный аспект Брахмана – космическое сознание, выступающее в мире становления, с его неизбежными коррелятами (время, пространство, причинность). С ним (по принципу дополнения) связан и третий аспект: «Вселенная представляет собой