— А какой?..
— Какой сегодня день? Шестнадцатое.
— Значит, я только вчера…
— Ну да. Напился ты только вчера, но что ты мешал? Вот в чем вопрос. Если уж дракона с ног снесло, так пойло должно было быть убойное. Помнишь что-нибудь?
— Он ушел.
— Ага. Именно в него ты влюбился так, что прямо летал весь последний месяц?
Шун просто кивнул головой и застонал, уткнувшись лицом в подушку.
— А что мне делать с «Соколом»? Его вернули.
Вот теперь Шуну захотелось закричать во весь голос. Да так, чтобы стекла повылетали! На пальцах проступили когти, которыми он непроизвольно впился в подушку, раздирая ее с громким треском.
— Шун, я, конечно, не знаю, что там у вас произошло, но, может, ты попробуешь с ним поговорить? Объясниться, в конце концов.
— Объясниться. Я ведь даже не знаю, где он живет, а он вернул мой…
Шун так резко подскочил на кровати, что чуть не рухнул с нее на пол.
— Подарок! Ты ведь отвозил картину. Где его адрес? Ты ведь записывал.
— Записывал, — полуэльф замялся, — но я выкинул тот листок, как только доставил подарок. Он ведь уже был не нужен.
— А возница? Кто тебя вез?
— Так я наемный экипаж взял. Так было проще, чем своего дожидаться.
— Конец, — у Шуна опустились руки, и сам он рухнул обратно в кровать, понимая, что найти оборотня в столице можно, но на это уйдет куча времени. Пока он оббежит всех своих мало-мальски знакомых, в надежде, что кто-то из них что-то знает. И нет гарантии, что оборотень за это время не исчезнет из столицы. Если уже не исчез. Он бы точно уехал. Сбежал бы, как тогда из дома. Ведь Нио такой ранимый. Он не мог даже мысли допустить, что его шрамы кто-то увидит, а тут…
— Неужели ты с ним встречался и ни разу не был у него дома? — голос полуэльфа заставил мозги дракона заработать.
— Был. Только я дороги не видел. Хотя…
— Что?
— Звуки и запахи не могли измениться кардинально. Так что я могу попытаться… Так. — Дракон решительно поднялся и тут же чуть не упал обратно в кровать.
— Проклятье. Я слабее любого человека.
— А что ты хочешь после такой попойки? Удивительно, как ты вообще встать смог.
— Лизи!
— Молчу-молчу.
— Вот и молчи. Набери мне ванну. Холодную. Мне надо прийти в себя. А потом поймай экипаж.
— Поедешь его искать?
— Поеду.
— Вот таким я тебя еще больше люблю.
— Лизи!
— Все-все. Уже бегу.
Ровно через час Шун сидел в карете у борделя и командовал возницей:
— Сначала поезжайте прямо. Медленно. Я буду говорить, где повернуть или поехать быстрее. Все понятно?
Дождавшись утвердительного кивка, Шун забрался в карету и крикнул:
— Трогай!
Дальнейший путь проходил под его слепым руководством:
— Быстрее. Не так быстро. Да, теперь хорошо. Прямо. Теперь чуть медленнее и направо. Прямо и быстрее. Тут должен быть какой-то звук другой, словно по мосту проезжаем. Да. Это оно. Теперь налево, вперед и быстрее, пока не окажемся в богатом районе. Теперь тише. Сейчас налево и медленно вперед. Еще немного. Стоп.
Шун выбрался из кареты и огляделся. Насколько он помнил, именно здесь карета поворачивала налево, въезжая во двор. В десяти метрах от них действительно имелись ворота. Заплатив вознице, Шун отпустил его, а сам решительно зашагал к воротам. Он готов был даже перелезть через них, если привратник откажется его пропускать, но тут ему повезло. Ворота оказались приоткрыты, и никакого привратника возле них не наблюдалось, зато перед ступеньками, ведущими в дом, стояла карета без гербов и телега, на которую слуги сносили господские вещи.
В груди дракона сжалось сердце, когда он представил себе, что опоздал, но теперь думать и бояться было некогда. Надо было идти вперед и все самому выяснить.
Двенадцать ступенек вверх. Большой холл, шаги в котором рождают эхо. Сорок два шага по холлу привели его к лестнице. Тридцать шесть ступенек — и вот уже Шун на втором этаже. Мимо сновали слуги, но никто из них даже не подумал остановить дракона или хотя бы поинтересоваться тем, что он здесь делает. Все были поглощены работой, так что Шун беспрепятственно прошел дальше, отсчитывая шаги. Еще семьдесят шесть шагов по коридору — и дракон оказался перед двойными дверями, которые толкнул, немного поколебавшись, но все же решив не стучать.
Нио, одетый во все тот же строгий костюм, стоял спиной к Шуну, облокотившись о мраморный камин. Огонь в нем не горел, но оборотень не отрывал взгляд от черного пепла, который слуги не убрали с утра, занятые предстоящим отъездом хозяина.
— Нам надо поговорить. — Шун решительно прошел в комнату и запер дверь на задвижку, чтобы им никто не помешал, а оборотень, только сейчас заметивший незваного гостя, вздрогнул и обернулся.
— Что Вы тут делаете?
— Пришел рассказать тебе кое-что.
— Немедленно покиньте мой дом. — Подбородок Нио гордо вздернут, а руки сжаты в кулаки, выдавая его волнение.
— Нет, пока не расскажу тебе все, что хотел. Так что сядь и слушай. Все началось с того…
Когда Шун закончил свой рассказ об их знакомстве, оборотень с бледным лицом и тусклым взглядом все так же сидел в кресле.
— Это все? — осведомился он холодно.
— Нет, не все. Шрамы могут быть не только на теле, — услышав эти слова, Пайрис вздрогнул и еще больше побледнел, но дракон еще не закончил, — но и на душе. У тебя обезображено тело. Да, это больно и страшно, но у меня тоже есть своя боль. Я не говорю, что она больше твоей. Вовсе нет. Она просто другая. Я дракон, который… — Шун сделал глубокий вдох и все же закончил признание, — который боится высоты.
