— Леирзиль, пожалуйста, изыми из экспозиции «Сокола» и отправь его по адресу, указанному покупателем. Денег за картину и за доставку не брать.
— Как это? — сразу же всполошился эльф.
— А вот так. Я решил подарить ее, и не спорь. Если тебе нужны деньги, то я согласен вместо пятнадцати процентов от выручки заплатить тебе двадцать пять, только не заставляй меня спорить с тобой.
— Вот это, я понимаю, щедрость. Спасибо, друг! — Обрадованный эльф убежал выполнять распоряжение, а Шун со спокойной совестью отправился домой.
Увы, но прождал мальчишку с запиской он напрасно. До полуночи Шун просидел возле камина, а затем отправился спать, но уснуть удалось далеко не сразу. Мысли и воспоминания бередили душу, не давая покоя, а еще Шун переживал, что с его любовником могло что-то случиться.
— Любовник — какое грубое и глупое слово. Любимый — звучит намного лучше, но… Сначала надо узнать, как он ко мне относится, а для этого…
Шун прекрасно понимал, что надо признаваться. Играть с Нио теперь было просто некрасиво, если не сказать больше — гадко.
— Обязательно признаюсь при нашей следующей встрече. Обязательно.
Но даже принятое решение не помогло заснуть. Только на рассвете Шуну удалось погрузиться в объятия сна.
Незадолго до полудня Шун наведался в выставочный зал. Этот день был последним, когда его картины выставлялись. Не то чтобы он хотел проконтролировать работу Леирзиля, просто… в общем, Шун и сам не знал, зачем он туда явился. Пройдясь по первому залу, дракон заметил, что почти все картины имеют пометки о продаже, во втором же зале…
— Все, ты представляешь? Все до единой проданы! Даже «Отчаянье» несколько раз пытались купить. Но ты же запретил ее продавать, вот я и отказывал всем.
— Молодец. Подарок доставили?
— А как же. Все в лучшем виде. Я сам вез. Там как раз народу собралось много, и твоя картина вызвала фурор.
— Так уж и фурор. Вечно ты преувеличиваешь.
— Ничего я не преувеличиваю. Вон, кстати, твой оборотень идет, можешь у него сам спросить, а я пока узнаю, все ли в порядке в первом зале.
Обернувшись, Шун и в самом деле увидел приближающегося к ним Пайриса. Улыбка невольно скользнула по губам дракона, настолько приятно ему было видеть оборотня.
— Приветствую, — поздоровался первым Шун, слегка поклонившись, и получил в ответ подобное приветствие.
— Я хотел поблагодарить Вас за подарок и заехал узнать, как можно Вас найти.
— Как видите, судьба нас свела здесь, так что искать меня нет необходимости.
— Совершенно верно. Я…
— Шун, может, все-таки передумаешь насчет «Отчаянья»? — подлетевший к ним с горящими глазами полуэльф вцепился в руку дракона, не обращая внимания на то, что прерывает разговор. — Ты не представляешь, сколько нам за нее предложили.
— Я же сказал — нет. И точка.
— Шун? — голос оборотня дрогнул, и дракон заметил, как глаза его потрясенно расширились. Пайрис вдруг побледнел и отшатнулся в сторону. Не успел Шун спросить, в чем дело, как рядом с ними оказалась та дама, что увела оборотня из зала в прошлый раз.
— Нио, ты еще долго?
— Нио?
Теперь они оба рассматривали друг друга, не зная, что сказать.
— Нио, — женщина дернула оборотня за руку. — Ты забыл, что мы торопимся?
— Да. Идем, — оборотень решительно развернулся и зашагал на выход, четко печатая шаг.
— Пайрис, подождите! Нам надо поговорить! — Шун кинулся было следом, но оборотень оглянулся, бросив на дракона совершенно пустой, холодный взгляд.
— Нам не о чем говорить. Ваш подарок Вам вернут. Прощайте.
Шун понял, что только что он потерял того, с кем мог бы разделить свою боль и счастье.
— Шун, что это было? — полуэльф удивленно переводил взгляд с дракона на закрывшиеся двери выставочного зала. — Кто это?
— Уже никто. — Шун почувствовал, как страшная тяжесть наваливается на него, грозя навеки похоронить его душу под обломками несбывшегося. — Никто.
Ему хотелось плакать и кричать, как тогда, в далеком детстве, но он не мог. Просто не мог и все.
— Шун, так что насчет «Отчаянья», — полуэльф сделал последнюю попытку привлечь внимание дракона, но тот даже не обернулся. Просто вышел вон и быстро зашагал прочь, не замечая ничего и никого вокруг.
Голова болела страшно. Повернувшись на бок, Шун разлепил глаза и попытался понять, где он, но перед глазами все плыло, а еще волнами накатывала тошнота. Так плохо ему еще никогда не было. Простонав, Шун уронил голову на подушку. Тотчас же его перевернули, голову приподняли, и губ коснулся край чашки. Рот наполнился холодной жидкостью, которую Шун машинально проглотил, чтобы та немедленно вернулась обратно, вынося из его тела всю скопившуюся там горечь.
Отдышавшись, Шун смог выдавить:
— Воды.
И ему снова помогли напиться. На этот раз тошноты не было. И даже в голове немного прояснилось. По крайней мере, комната перестала кружиться перед глазами, и он смог наконец-то рассмотреть, что находится дома, в собственной спальне, а рядом…
— Леир-си… зиль, ты что тут?.. — дракон слабо повел рукой, обозначая свой дом и свой незавершенный вопрос.
— Что-что. Вожусь с тобой — вот что. Ты безбожно нажрался в дешевой забегаловке. Хорошо, что я проезжал мимо и тебя увидел. Вожусь с тобой теперь.
