Шпора дракона - [15]

– Конечно, – ответил Шейвер. Лэмбси и Ченси кивнули в знак согласия.

Посмотрев на лица своих друзей, Джиджи понял, что не уверен в этом. Он вспомнил поговорку дяди Дрона: «Ничего так не просится наружу, как тайна, и ничто не распространяется так быстро».

Джиджи не хотелось бы видеть тетю Дору завтрашним утром, если она получит письмо с соболезнованиями от леди Дины Кормарил, матери Шейвера.

«По крайней мере, в это время я буду в катакомбах, – подумал Джиджи. – Может быть, тетя Дора успокоится раньше, чем я вернусь оттуда. Нет, – понял он, – она будет злиться весь день, и к вечеру будет просто шипеть от злости».

Чувствуя себя приговоренным к повешенью, Джиджи оставил своих приятелей и пошатываясь пошел по улице. Он направился на запад, в сторону озера Драконоводье.

– Свежий морской ветер будет как раз подходящим, – громко объявил он, хотя не было никого, кто мог его услышать, а Драконоводье было пресноводным озером, а вовсе не морем.

На свежем воздухе Джиджи немного успокоился, а потом понял, что ему вообще-то нечего бояться. «Если тетя Дора узнает, что я проболтался о пропаже, – подумал он, – я могу снова уехать. Хотя, может быть, я найду шпору, она простит меня, и я смогу остаться».

Сильный порыв ветра дернул его плащ. Джиджи вздрогнул и внезапно ощутил, что сильно устал. «Что я здесь шляюсь на холоде? Мне пора бы уже спать дома в теплой постели».

Он пошел побыстрее, но прежде чем успел свернуть на дорогу, ведущую к его дому, Джиджи вспомнил о том, что предстоит ему утром. Желание спать исчезло, и он умерил свои шаги.

Где-то недалеко Джиджи услышал игру на гитаре и звуки тантана. Он повернулся и увидел открытую дверь «Пяти Рыб», около которой было множество народу.

– Садкар, – прошептал Джиджи, вспомнив предложение лорда зайти в «Пять Рыб».

Таверна была известна своим элем и являлась местом встреч искателей приключений, приезжавших в Приморье. Друзья Джиджи предпочитали «Великую харчевню», поэтому Драконошпор, чувствовавший себя не очень удобно среди незнакомых людей, бывал в «Рыбах» редко. Она сегодня тоже наполнена чужими людьми, но Садкара, хотя его нельзя назвать близким другом, нельзя считать чужаком, если он знает о Коуле то, что дядя Дрон никогда не рассказывал.

Желая узнать побольше о своем отце, Джиджи направился в таверну. Он вошел внутрь вслед за путешественниками и стал проталкиваться в зал.

Комната была наполнена людьми. Пять музыкантов в углу играли рил, несколько человек танцевало на деревянном полу. Тени танцоров качались по стенам, когда кто-нибудь задевал масляную лампу, свисавшую с потолка. Столы и стулья в «Рыбах», сделанные из соображений, главным образом прочности, а не красоты, были отполированы многими поколениями сальных рук и локтей. Лем, содержатель таверны, забивал в бочку с элем кран, нанося удары в такт музыке.

Увидев Джиджи, он подмигнул ему.

Джиджи поискал глазами Садкара. Выходящие и входящие толкали его. Наконец он увидел лорда в углу напротив музыкантов. Он сидел с несколькими городскими стражниками и с путешественниками, с которыми Джиджи не был знаком. Садкар приветствовал одного из путешественников – торговца шерстью, который только что пришел. Мужчины обменялись сердечными рукопожатиями. Садкар пригласил торговца за стол и приказал принести еще выпивки.

Вдруг Джиджи заволновался. Садкар приглашал его, но лорд был занят. Будучи неуверен в том, что Садкар так же тепло встретит и его, Джиджи повернулся и вышел.

Оказавшись снова на улице, Джиджи бесцельно побрел в сторону базара, глубоко засунув руки в карманы и задрав голову. Около базара стояла статуя Азуна III, деда правящего короля. Каменный монарх сидел на гранитном жеребце, топчущем вырезанных из камня бандитов. Джиджи привалился к бандиту и громко вздохнул.

– Это не тот прием, которого я ожидал, – объяснил он каменному разбойнику.

Сырой и холодный ветер подул с озера. Джиджи снова вздохнул и проследил за тем, как пар от его дыхания медленно полетел на восток, к его дому.

– Я чувствую себя дома, как в могиле, – сказал он бандиту. Мне придется провести завтрашний день в фамильном склепе. Шейвер говорил, что я пропустил лучшую регату за последние десять лет. Его яхта «Танцовщица» пришла второй.

Ченси сказал, что его сестра Минда не дождалась меня. Она вышла за Дэрола Гармона из Арабеля. Между нами ничего серьезного не было, но мне казалось, что мы понимали друг друга. Хотя год – слишком долгий срок для девушки.

Джиджи посмотрел на лицо разбойника.

– Думаю, что и у тебя есть проблемы.

Каменный человек не ответил, и Джиджи продолжал:

– Все смеются над моими сапогами, и никто не хочет послушать рассказ о моих путешествиях. Я понимаю, там нет множества принцев, эльфов или волшебников, но я встречался с огромным драконом, злой колдуньей и прекрасной, но сумасшедшей наемницей. Хотя один человек заинтересовался. Гейлин, жена Фреффи. Красивая женщина. Оливия Раскеттл, известная певица, сочинила песню в честь их свадьбы. Как там?

Джиджи запел песню:

– Любовь – она волнует кровь… Сильнее смерти лишь любовь.

– Джиджиони!

Джиджи от резкого окрика свалился со статуи. Самтаван Садкар улыбнулся, когда увидел молодого дворянина, лежащего под копытами каменного жеребца монарха, как будто его тоже топтали вместе с бандитами.