Шпионский роман - [2]

Шрифт
Интервал

В конце 30-х годов прошлого века в Америке как естественная реакция на состояние общества после Великой депрессии появляется жанр "крутого" детектива (триллера). Отцом-основателем крутого детектива считается Дешил Хэммет. Поскольку на этом наш экскурс в историю просто детектива почти заканчивается, дальше мы просто перечислим наиболее видные фигуры его истории в 20 веке.

В американской литературе свой след оставили такие авторы как Ник Картер, Эллери Куин (последний - псевдоним писателей Фредерика Даннэя и Манфреда Ли), Эд Макбейн (подлинное имя - Сальваторе Ломбино), Росс Макдональд (он же Кеннет Миллар) с серийным героем частным сыщиком Лу Арчером, Хью Пентекост (на самом деле Джадсон Филипс), Рекс Стаут с его частными сыщиками Ниро Вульфом и Арчи Гудвином, уже упомянутый Сэмюэл Дэшил Хэммет, Рэймонд Торнтон Чандлер и Эдгар Уоллес, ну и естественно, Эрл Стенли Гарднер со сквозным героем адвокатом Перри Мейсоном.

Другая англоязычная ветвь детектива представлена англичанами: Хэмондом Иннесом, Джоном Диксоном Карром, низкопробным, по мнению многих, но не менее издаваемым и читаемым Джоном Кризи, основателем так называемого "спортивного" детектива Диком Френсисом (он же Ричард Стенли), классическим Питером Чейни [3], Джеймсом Хэдли Чейзом [4] (псевдоним Рене Брабазон Реймонда).

Немного поотстав в количестве писателей и цифрах тиражей, но вовсе не в качестве, за американским и английским детективом следует французский. Во всем мире известны такие имена как Себастьян Жапризо (он же Жан Батист Росси), Буало-Насержак (совместный псевдоним двух человек - Проспера Буало и Пьера Эро), уже упоминавшийся заслуженно признанный и чрезвычайно плодовитый Жорж Сименон.

Ни Германия, ни Италия не могут похвастаться впечатляющими вкладами в копилку мирового детектива. Частично это было вызвано неприятием детективной литературы тоталитарными режимами, некоторое время правившими этими странами, частично - особенностями национальных литератур. Однако мы все же можем назвать такие имена как швейцарский немец Фридрих Дюрренматт и итальянцы Массимо Фелисатти и Фабио Питтору. Наиболее яркими представителями "скандинавской" ветви жанра можно смело назвать шведов Пер Вале и Май Шеваль с их десятью полицейскими романами со полюбившимися многим в Европе героями.

Даже загадочный и туманный Восток не смог остаться в стороне от общей тенденции. Тем более что и история культуры, и особенности литературы располагали к этому. На многие языки переведены, например, японцы Сэйте Мацумото и Сэйити Моримура. Кроме того, голландец Р.Х.ван Гулик написал большое количество стилизованных детективов на восточном (в основном китайском) материале.

Женщины как авторы детективов оказались разбросаны по всему миру. В Новой Зеландии родилась Найо Марш, впоследствии со своими романами ставшая всемирно известной, хотя и не настолько, как Агата Кристи. Польская литература подарила нам Анну Клодзинскую и работающую в ироническом детективном ключе Иоанну Хмелевскую.

ПОДДЕРЖИМ ОТЕЧЕСТВЕННОГО "ПРОИЗВОДИТЕЛЯ"

Ну, а что же Россия, спросите Вы? Да, поделки криминального чтива были популярны еще в царской России: на книжных развалах продавались и переводные приключения частных сыщиков Пинкертона и Холмса, и уголовные истории русского сыщика Путилина и репортера Гиляровского. Прочие имена уже как то подзабыты. Впрочем, формальные признаки детектива можно найти и в произведениях классической русской литературы, например, романе "Преступление и наказание" Ф.М.Достоевского или рассказе А.П.Чехова "Злоумышленник", однако мы не стали бы относить их к детективам - все таки преступление играет здесь роль фона.

После революции детективу, как и его родственникам авантюрному и приключенческому жанрам удалось продержаться лет 10 - такие книги и произведения в журналах печатались и продавались вплоть до конца 20-х годов, например "Гиперболоид инженера Гарина" А.Толстого, "Испытательный срок" П.Нилина или повесть "Дипломатическая тайна" Л.Никулина. Ряд прекрасных образцов дала эмиграция, например украинский писатель и бывший политик Владимир Винниченко. Однако объединительно-зачистные и цензурно-идеологические процессы в создаваемой властью единой советской литературе надолго остановили его существование и развитие. Так что надо признать вполне справедливым высказываемый многими исследователями тезис о плохом сочетании детектива с тоталитарным режимом. Лишь после Великой Отечественной войны появилась наконец более или менее сильная в литературном отношении серия романов об уголовном розыске, принадлежавших перу Аркадия Адамова [5]. Однако нормальное развитие жанра началось только после смерти Сталина. Кстати говоря, одновременно произошло и возрождение в СССР переводного зарубежного детектива, которое началось с выхода в свет рассказов Честертона (1958 ) и романов Сименона (1960).

Поскольку с 1930-х годов отечественный детектив и произведения о чекистах и разведчиках (такой вид принял в Советском Союзе шпионский жанр) пошли разными путями, то здесь мы напоследок лишь бегло проиллюстрируем основные моменты истории советского (а затем и российского) чистого детектива в 1960-1990-х годах.


Еще от автора Марина Хоста
Цена ненависти

Цена ненависти. Национализм в России и противодействие расистским преступлениям: (сб. статей) / сост.: А. Верховский. — М.: Центр «Сова», 2005. — 256 с. (Научное издание)Предлагаемый вниманию читателей сборник статей посвящен таким актуальным проблемам, как рост национализма, преступления на почве ненависти, противодействие этим явлениям со стороны государства и общества.В первой части сборника подводятся итоги мониторинга противоправной деятельности национал–радикалов и санкций за эти действия со стороны правоохранительных органов; анализируется эффективность существующего законодательства и предлагаются пути его реформирования.Статьи второй части сборника посвящены различным идеологическим и организационным аспектам развития современного русского национализма — от маргинальных групп до известных идеологов и крупных организаций.Сборник составлен и выпущен при поддержке «Национального фонда за демократию».


Беспокойное соседство: Русская Православная Церковь и путинское государство

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Исламофобия после 11 сентября

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Властелин «чужого»: текстология и проблемы поэтики Д. С. Мережковского

Один из основателей русского символизма, поэт, критик, беллетрист, драматург, мыслитель Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865–1941) в полной мере может быть назван и выдающимся читателем. Высокая книжность в значительной степени инспирирует его творчество, а литературность, зависимость от «чужого слова» оказывается важнейшей чертой творческого мышления. Проявляясь в различных формах, она становится очевидной при изучении истории его текстов и их источников.В книге текстология и историко-литературный анализ представлены как взаимосвязанные стороны процесса осмысления поэтики Д.С.


Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций

До сих пор творчество С. А. Есенина анализировалось по стандартной схеме: творческая лаборатория писателя, особенности авторской поэтики, поиск прототипов персонажей, первоисточники сюжетов, оригинальная текстология. В данной монографии впервые представлен совершенно новый подход: исследуется сама фигура поэта в ее жизненных и творческих проявлениях. Образ поэта рассматривается как сюжетообразующий фактор, как основоположник и «законодатель» системы персонажей. Выясняется, что Есенин оказался «культовой фигурой» и стал подвержен процессу фольклоризации, а многие его произведения послужили исходным материалом для фольклорных переделок и стилизаций.Впервые предлагается точка зрения: Есенин и его сочинения в свете антропологической теории применительно к литературоведению.


Поэзия непереводима

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Творец, субъект, женщина

В работе финской исследовательницы Кирсти Эконен рассматривается творчество пяти авторов-женщин символистского периода русской литературы: Зинаиды Гиппиус, Людмилы Вилькиной, Поликсены Соловьевой, Нины Петровской, Лидии Зиновьевой-Аннибал. В центре внимания — осмысление ими роли и места женщины-автора в символистской эстетике, различные пути преодоления господствующего маскулинного эстетического дискурса и способы конструирования собственного авторства.


Литературное произведение: Теория художественной целостности

Проблемными центрами книги, объединяющей работы разных лет, являются вопросы о том, что представляет собой произведение художественной литературы, каковы его природа и значение, какие смыслы открываются в его существовании и какими могут быть адекватные его сути пути научного анализа, интерпретации, понимания. Основой ответов на эти вопросы является разрабатываемая автором теория литературного произведения как художественной целостности.В первой части книги рассматривается становление понятия о произведении как художественной целостности при переходе от традиционалистской к индивидуально-авторской эпохе развития литературы.


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.