- Сейчас я подберу одежду по размеру, а все остальное, включая книги, уже отнесли в келью. Сестра... Ой! Нейра Сорро, - тут же исправилась она.
Я заверила ее, что она может обращаться ко мне так, как ей удобнее.
- Тогда я буду звать тебя сестра Эва, хорошо? Мне так привычнее. Вот, держи, это твое платье, сестра. Сейчас я занята, поэтому твою келью тебе покажет сестра София, а я зайду перед ужином и мы вместе пойдем в трапезную.
Сестра София оказалась миловидной брюнеткой лет двадцати - двадцати двух, белокожей, с слегка раскосыми зелеными глазами и пухлыми розовыми губами. Стройная, гибкая, с внушительной грудью, которую не мог скрыть даже бесформенный коричневый балахон, который кастелянша почему-то считала платьем.
- Привет, - улыбнулась она. - А ты новая учительница, да? Нейра Сорро? Ничего, что я на "ты"?
- Ничего, - я вернула ей улыбку. - Можешь звать меня Эвой.
- А ты тогда зови меня просто Софией, без "сестра", - предложила мне спутница, понизив голос. - Но только когда никого из этих жаб нет поблизости, а то мигом доложат главной гадюке. А она страсть как наказывать любит. Либо в карцер посадит на хлеб и воду, либо на ночь в молельню отправит на коленях на ледяном полу стоять. Сама не знаю, что хуже. Тебя-то она не тронет, а вот мне не поздоровится.
Да уж, первое мое впечатление о Матери Стефании оказалось верным - она имела определенное сходство с нейром Лорном, о котором по Управлению ходили пугающие слухи. Нет, в карцер или молельню он сотрудников, естественно, не отправлял, но вот жизнь испортить мог основательно.
- А сестрам разве запрещают общаться с учительницей? - спросила я.
- Нет, не запрещают, но вот дружеские отношения заводить нельзя - можно "заразиться мирской греховностью", - фыркнула София. - От нейры Варион, что преподавала до тебя, заразиться можно было разве что хроническим насморком. А вот рассказывать тебе о Благодарной Матери и о нашей Обители я вполне могу. Так что если кто спросит - мы говорили именно об этом.
- Разумеется, об этом, - с самым серьезным видом подтвердила я. - А что ты можешь сказать о сестре Веронии? Какая она?
- Никакая, - моя спутница смешно сморщила хорошенький носик. - Самая обычная клуша. Глупая курица, которая только и знает, что кудахтать над имуществом обители. "Сестры, сестры, осторожнее, не порвите покрывало!" "Аккуратнее с этой чашей, ей уже триста лет!" - передразнила она кастеляншу.
Да, пожалуй с Софией следовало бы попробовать подружиться. Но при этом тщательно следить за каждым своим словом, поскольку новая знакомая явно не обладала умением держать язык за зубами.
- Пришли! - тем временем объявила девушка. - Вот и твоя келья. Как же я тебе завидую!
И София подавила вздох, а я - огромное желание протереть как следует глаза, поскольку в поле моего зрения не обнаружилось решительно ничего, чему можно было бы позавидовать. Напротив, я не увидела в крохотной комнатушке ничего, что дало бы мне возможность убедиться в собственном везении. Узенькая каморка с окошком почти под потолком, сквозь которое почти не проникает солнечный свет. Грубо сколоченная мебель: шкаф, кровать, на которой толком не повернуться, стул, неудобный даже на вид, стол, лишенный не то, что скатерти - даже завалящей салфетки. На столе самая примитивная лампа без абажура и стопка книг - должно быть, те самые учебные материалы.
- Ты будешь жить одна, - пояснила моя собеседница. - У нас свои кельи есть только у гадюки - то есть Матери Стефании - и у ключницы, остальные живут по двое. У меня соседка - сестра Марта, так она храпит жутко. Стены, наверное, дрожат от ее храпа. Я выспаться не могу, а меня сестра Верония потом ругает, что на утренней молитве имею недостаточно бодрый вид. Слушай, а ты в кого веришь? Ведь не в Благодарную Мать же?
Я с трудом подавила искушение заявить, что поклоняюсь Демону-Мстителю и посмотреть на выражение лица Софии при этом известии. Мысленно прикинув, какой ответ покажется наиболее соответствующим легенде, я сказала, что, живя в столице, ходила в храм Богов-Близнецов.
- Повезло тебе, Боги-Близнецы ничего особого от своих почитателей не требуют: ни поста, ни воздержания, ни даже частых молитв. Знай носи им цветы в храм и все. Ну, еще пожертвования, но это ведь добровольно? А нейра Варион, что была до тебя, молилась Радостной Деве. Почему-то, - девушка опять понизила голос до шепота, - у нас давно уже не было светских учительниц, разделявших нашу веру. Я слышала, как сестра Веролия говорила, что на ее памяти бывали только иноверки.
- А ты сама как оказалась в Обители? - спросила я. Что-то не верилось, чтобы София попала сюда по собственному желанию.
- Родители отдали, - пожала она плечами. - Я - младшая дочь, семья у меня была бедная, на еду-то хватало не всегда, а про приданое и говорить нечего. Да здесь и неплохо, во всяком случае, дома мне было куда хуже.
Я почувствовала жалость к бедной девушке. Подумать только, мне неприятна сама мысль о том, что я вынуждена буду провести в Обители довольно ограниченное время, а ей предстоит прожить здесь всю жизнь - и это для нее даже не наихудший вариант.
