Шпион, вернувшийся с холода. Война в Зазеркалье. В одном немецком городке - [18]

После того как Эш, по расчетам Лимаса, вышел на улицу, Лимас выскользнул из квартиры и спустился в нижний холл, где были две телефонные будки. Он набрал номер в Майда-Вейле и попросил к телефону секретаршу мистера Томаса. Ему тотчас же ответил женский голос:

— Секретарь мистера Томаса у телефона.

— Я звоню по поручению мистера Сэма Кифера, — сказал Лимас. — Он принимает приглашение и намерен встретиться с мистером Томасом сегодня вечером.

— Я передам это мистеру Томасу. Ему известно, где вас можно найти?

— Дольфин-сквер, — сказал Лимас и назвал точный адрес. — До свидания.

Проделав определенные разыскания у стола привратника, он поднялся в квартиру Эша, сел на раскладушку, крепко сцепил ладони и опустил голову. Потом прилег, решив последовать совету Эша и немного отдохнуть. Закрыв глаза, он представил, что находится на Бейсуотер-стрит и рядом с ним лежит Лиз, и на секунду позволил себе задуматься о том, что с ней сейчас.

Его разбудил Эш, пришедший вместе с маленьким, довольно полным господином в двубортном костюме и с длинными, зачесанными назад седеющими волосами. Он говорил с легким акцентом — должно быть, немец, но судить наверняка трудно. Он сказал, что его зовут Кифер. Сэм Кифер.

Они пили джин с тоником, и говорил в основном Эш. Все как в добрые старые времена в Берлине, сказал он: мужская компания и вся ночь впереди. Кифер возразил, что не намерен слишком засиживаться: завтра с утра ему предстоит работать. Решили поужинать в китайском ресторане, который порекомендовал Эш, напротив Лимхаузского полицейского участка: туда можно приходить со своим вином. У Эша, словно по заказу, на кухне нашлось бургундское, и они прихватили его с собой в такси.

Еда была отменной, и они выпили обе бутылки. Кифер позволил себе чуть-чуть приоткрыться: он, оказывается, только что вернулся из Германии и Франции. Во Франции полный бардак, де Голля со дня на день могут сместить, и одному Богу известно, что тогда будет. Принимая во внимание сотни тысяч деморализованных алжирских колонистов, вынужденных вернуться во Францию, ее скорее всего ожидал фашизм.

— А что в Германии? — подкинул ему тему Эш.

— Вопрос в том, смогут ли янки с ними управиться. — Кифер испытующе поглядел на Лимаса.

— Что вы имеете в виду? — спросил тот.

— Именно то, что сказал. Одной рукой Даллес предоставил им право на самостоятельную внешнюю политику, а другой рукой Кеннеди отобрал это право. Кому бы такое пришлось по вкусу?

— Типично для идиотов американцев, — кивнул Лимас.

— Алек, похоже, недолюбливает наших американских кузенов, — с нажимом произнес Эш, и Кифер как бы про себя пробормотал:

— Вот как?

Кифер, понял Лимас, настроился на затяжную игру. Как опытный лошадник, выжидающий, пока лошадь сама подойдет к нему. Он превосходно играл роль человека, знающего, что у него попросят об одолжении, и не собирающегося делать его немедленно.

После ужина Эш сказал:

— Я знаю одно местечко на Уордор-стрит — да, вы, Сэм, там бывали. Там умеют доставить удовольствие. Почему бы не взять такси и не поехать туда?

— Минуточку, — сказал Лимас, и в голосе его было нечто заставившее Эша встревоженно поглядеть на него. — Объясните-ка мне кое-что, ладно? Кто за все это платит?

— Я, — ответил быстро Эш. — То есть мы с Сэмом.

— Вы так договорились заранее?

— Мы? Нет.

— Я ведь практически без гроша, и это вам вроде бы известно? Во всяком случае, я не могу швыряться деньгами.

— Разумеется, Алек. Но ведь до сих пор я обо всем заботился, верно?

— Да, — буркнул Лимас. — Что верно, то верно.

Казалось, он собирался что-то добавить, но затем передумал. Эш выглядел обеспокоенным, но не обиженным, а Кифер держался по-прежнему невозмутимо.

В такси Лимас демонстративно молчал. Эш попытался было примирительно поговорить с ним, но он только раздраженно пожал плечами. Они прибыли на Уордор-стрит и вылезли из машины, причем ни Лимас, ни Кифер не сделали ни малейшей попытки расплатиться с шофером. Эш повел их мимо витрины, уставленной журналами для мужчин, по узкой аллее, в дальнем конце которой сияла неоновая вывеска: «Клуб ласковых кошечек — вход только членам клуба». По обеим сторонам от двери висели фотографии девиц, к каждой была прикреплена полоска бумаги со словами: «Осмотр достопримечательностей. Только для членов клуба».

Эш позвонил. Дверь сразу же открыл великан в белой рубашке и черных брюках.

— Я член клуба, — сказал Эш, — а эти джентльмены — мои гости.

— Позвольте взглянуть на ваш билет.

Эш достал из бумажника карточку и передал ее вышибале.

— Вашим гостям придется заплатить по фунту с каждого за временное членство. Вы ведь рекомендуете их, не так ли?

Он протянул карточку Эшу, но Лимас перехватил ее. Внимательно рассмотрел, а потом вернул Эшу. Достав два фунта из заднего кармана брюк, Лимас вложил их в руку вышибалы.

— Два фунта, — сказал Лимас, — с гостей.

И, не обращая внимания на возмущенные восклицания Эша, прошел, увлекая за собой остальных, через занавешенные двери в полутьму клубного холла.

— Найди-ка нам, парень, столик, — обернулся он к вышибале. — И принеси бутылочку шотландского виски. Да проследи, чтобы нам никто не мешал.