Шпион в тигровой шкуре - [69]

Я обвел взглядом Сета, Рэнди и несостоявшегося Чарльза Линдберга. Они закивали в знак согласия. Что же касается меня, я не питал ни малейших иллюзий, что все произойдет именно так, как я им пообещал.

А мне было наплевать. Самое главное — попасть на этот чертов самолет. Кроме этого в тот момент меня больше ничего не интересовало. Когда мы окажемся в салоне — пусть там на нас нападает хоть взвод «барбудос», хоть стая орангутангов. Потому что дальше Гаваны нас все равно не увезут, а если Минна и Арлетта собираются туда прокатиться, то почему бы и мне не сгонять с ними за компанию… Пока мы вместе, у нас оставался шанс на победу.

Я повторял себе это как заклинание, вовсе не будучи уверен, что мои соратники столь же беспечны. Я смотрел то на самолет, то на «барбудос» и ждал подходящего момента. Надо было так подгадать время молниеносного марш-броска к самолету, чтобы успеть запрыгнуть в салон в самую последнюю секунду перед взлетом, пока пилот не задраил дверь.

— Приготовьтесь стартовать по моей команде, — прошептал я, взглянув на вертолетчика. — Я побегу первым, за мной Сет, Рэнди, а ты будешь замыкающим. Стреляйте в любого, кто попытается преградить вам дорогу. Вопросы есть?

Слава Богу, не было. Я с нетерпением ждал того волшебного мгновения, когда наконец все охранники рассосутся и на взлетной полосе никого не останется. Казалось, этот долгожданный момент наступит уже после взлета. Наконец я сел на корточки, сжал пистолет в руке, и твердо произнес:

— Вперед!

Я мог бы нарисовать более красочную картину нашего марш-броска через просеку к приставной лесенке и последующего проникновения на борт кубинского лайнера, если бы я был сторонним наблюдателем, а не командиром группы захвата. По правде сказать, я так до конца и не понял, что же там произошло. Крику было много. Стрельбы тоже. Стреляли в основном, по-моему, мы, но, насколько помнится, ни в кого не попали. Я три раза выстрелил из «марли», ни в кого конкретно не целясь. В общем, могу только сказать, что все свелось к крикам, стрельбе, беготне и прыжкам — причем спрессованным в очень короткий промежуток времени.

Но все получилось.

Кубинцы явно не были готовы к нашему появлению. Похоже, второй вселенский потоп оказался бы для них меньшим сюрпризом. В мгновение ока мы овладели их расчудесным самолетом, а они, как последние дураки, стояли, разинув рты, с этими своими дурацкими винтовками за спиной. И когда до них наконец дошло, что случилось, все уже случилось и поделать с этим ничего было нельзя.

В самолете мы застали двух бородатых охранников, но они еще меньше оказались готовы к встрече с нами, чем те, что остались на земле. Их пистолеты лежали в кобурах, кобуры были застегнуты на кнопки, а расстегнуть они их не смогли, потому что сами уже пристегнулись ремнями безопасности. Я не стал терять на них время и сразу ринулся в кабину пилота, а Сет и Рэнди занялись пристегнутыми охранниками: Сэт вырубил одного рукояткой револьвера, а Рэнди другого — палкой. На бегу я резко притормозил и испробовал башку кубинской медсестры на прочность, для чего несколько раз шваркнул ею об стенку.

Наш Отважный Авиатор, присев на корточки в проходе, размахивал своим устрашающим «магнумом», упреждая возможные попытки охранников помешать захвату самолета. Я стремглав ворвался в кабину и едва не смял коротышку-пилота. Я понимал, что стрелять в него бессмысленно: его летный комбинезон был такой толстый, что пуля могла просто запутаться бы в утеплителе.

— Que pasa25? — грозно поинтересовался он.

Я выпалил по-испански:

— Товарищ, за нами гонится империалистическая полиция! Ради всего святого, закрой дверь! Скорей!

Коротышка ухватился за рычаг и потянул его на себя. Рычаг заклинило. Он взглянул на меня и спросил:

— А ты кто такой? Ты же не…

По крайней мере теперь я знал, где находится рычаг. Я дернул изо всех сил — и он поддался. За моей спиной раздался стук сложившейся приставной лесенки, потом с хлопком закрылась дверь. Коротышка все продолжал недовольно бубнить и бубнил до тех пор, пока я не сунул ему в рожу ствол «марли», после чего он сразу потерял дар речи.

— Ты летишь в Гавану? — спросил я.

Он кивнул.

— Курс меняется, — продолжал я. — Полетный план внезапно изменился. Ты полетишь не в Гавану, а…

А куда? В Штаты? Можно было бы еще незаметно пересечь американскую границу на вертолете, но как только эта серебристая птица сядет в аэропорту, к ней сбегутся толпы людей в униформах. А это никуда не годится. Сета и Рэнди упекут на пять лет в Ливенуортскую тюрьму, а меня будут судить за похищение человека и хранение героина в особо крупном количестве.

Тогда куда же? В другую часть Канады? Тоже плохо. Если канадские власти до меня доберутся, от Ивена Таннера рожки да ножки останутся. Нечего будет даже в гроб положить. Разве что придется добавить до кучи останки Арлетты, которой припаяют участие в попытке убийства квебекскими экстремистами английской королевы.

Я обернулся и увидел, что в кабину втиснулся наш вертолетчик. Он лыбился точно злодей-убийца из старых комиксов. Самолет окружен, доложил он, кубинцы наставили на нас винтовки, но приказа стрелять пока не было. Дверь в самолет задраена, так что никто снаружи войти не сможет, оба охранника сидят тихо как зайчишки в клетке, а медсеструха в глубоком обмороке.