Шпион в шампанском. Превратности судьбы израильского Джеймса Бонда - [68]

Постепенно мы стали чувствовать, что война складывается для Египта неудачно — позже мы узнали, что она обернулась полной катастрофой. Однажды утром Абдул Рахман (25 лет за шпионаж в пользу ЦРУ) принес сенсационную новость об отставке Насера. Потом нам по радио удалось узнать, что Насер действительно объявил о своем намерении уйти в отставку. Для решения этого вопроса срочно созывалось заседание парламента. Диктор также сообщил, что американские бомбардировщики, поддерживающие ВВС Израиля, постоянно бомбардировали египетские позиции. Героические войска ОАР наносили империалистам и сионистам тяжелые потери. Было уничтожено несколько израильских дивизий, заняты города Хан-Юнус и Эль-Ариш. На некоторых боевых участках линия фронта по тактическим соображениям была несколько сокращена. Суэцкий канал был закрыт. ООН предложила прекращение огня. Советский Союз осудил израильскую агрессию и пригрозил непосредственным военным вмешательством на стороне ОАР. Предатели и сионистские агенты ведут пораженческую пропаганду и распространяют панические слухи, которым египетское население, естественно, не должно верить. Временные неудачи еще не означают поражения, и великая арабская нация в конце концов одержит победу.

— Что вы думаете об отставке Насера? — спросил я одного из политических, Мустафу Амина.

— Это блеф. Пока он только объявил о своем намерении уйти в отставку и предложил решить этот вопрос своим подпевалам в парламенте. Он просто хочет, чтобы они попросили его остаться на своем посту. Готов спорить на что угодно, что сейчас они организуют митинги под лозунгами: «Дорогой вождь, спаситель нации, ты нам нужен». Вы знаете, как это делается. Подвозятся несколько грузовиков крестьян и рабочих, которым дают по пять пиастров, и они бегают по улицам и кричат: «Да здравствует Гамаль Абдель Насер!» А потом он «уступит» воле народа.

Тогда мы еще не знали, что прогноз Мустафы в точности сбудется через несколько дней.

Снаружи донеслась команда «Смирно!» — признак того, что приближается офицер, может быть даже сам начальник тюрьмы. Охранники быстро растолкали нас по камерам. Через несколько минут ко мне в камеру вошел майор Камаль и закрыл за собой дверь. Этот небольшого роста человек нравился всем политическим заключенным за его неизменную вежливость и хорошие манеры. Он часто делал им некоторые поблажки и давал привилегии, не предусмотренные тюремными правилами. Можно было быть уверенным в том, что в нужный момент он останется глух и слеп. И цены у него были вполне умеренные.

— Как дела, уважаемый? — спросил он, садясь на мою кровать. — Я узнал, что вас посадили в одиночку. Какая глупость! Решил зайти посмотреть, как вы себя чувствуете.

Я спросил у него, есть ли какие-то новости.

— Новости такие противоречивые, что не знаешь, чему верить. Но все они плохие. Я хотел спросить вас, уважаемый, кое о чем. Ведь вы здесь военный эксперт.

— Я?

— Да. С вашим опытом службы в германской армии вы знаете о военных делах больше, чем все мы здесь. Ведь мы простые полицейские.

— Но я же ничего не знаю, кроме того, что передают в сводках новостей.

— Объясните мне, что такое «вторая линия обороны». Это ведь военный термин?

— Когда военное подразделение отступает, другими словами, когда оно оставляет передовые позиции, то оно отходит на вторую линию обороны, находящуюся на некотором расстоянии от первой.

— Как далеко?

— Это зависит от многих факторов, например от рельефа местности. Иногда в тылу создаются укрепления или просто командир отступает на плацдарм, который в силу выгодного рельефа местности легче будет оборонять. Тут может быть использована водная преграда, горная цепь, все, что создает препятствие на пути наступающего противника. А почему вас это интересует, Камаль? Вы собираетесь вступить в армию?

— Нет, для этого я слишком семейный человек. Вы, уважаемый, объяснили все это очень хорошо, но я не понял и половины из того, что вы сказали. Меня интересует одна простая вещь. По радио сообщили, что наши дивизии на Синае отступили на вторую линию обороны. Где она находится? Как далеко продвинулись евреи? Вы можете объяснить мне это простыми словами?

— Откуда я знаю, Камаль. Я слушаю то же самое радио, что и вы.

— Но я еще слышу множество слухов. Говорят, занят Эль-Ариш и Шарм-аш-Шейх, захвачен перевал Милта. Что у нас еще осталось? Скоро мы услышим, что евреи уже в Меади. Где эта вторая линия обороны, о которой они говорят?

— Возможно, это Суэцкий канал.

— Он их остановит?

— Мы можем только гадать.

— Это ужасная ситуация. Ужасная! Просто невероятно! Зачем он только начал эту войну? Почему он не занимался своими делами? Чем ему не нравился мир?

Дверь отворилась, и в камеру заглянул Абдул Рахман.

— О, я не знал, что у вас посетитель. Доброе утро, майор Камаль.

— Заходи, присаживайся, — пригласил я его. — Мы с майором Камалем обсуждаем военную ситуацию.

— У меня новость, — начал Абдул Рахман. — У одного из охранников брат служил в армии на Синае. Теперь он дезертировал и тайно вернулся домой. Он говорит, что от египетской армии ничего не осталось. Потери огромные, а те, кто уцелел, спасаются бегством. Израильтяне пересекли канал, и генерал Моше Даян расположил свой командный пункт в Фаиде. Они продвигаются к Каиру, не встречая никакого сопротивления. Говорят, что Насер и фельдмаршал Амер бежали со своими семьями в Югославию.