Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье - [20]

Лимас пожал плечами, но Эйш только рассмеялся и предложил встретиться завтра в том же месте в час дня, чтобы он мог принести наличные.

На углу Комптон-стрит Эйш поймал такси, и Лимас махал вслед машине, пока она не скрылась из вида. Потом посмотрел на часы. Ровно четыре. Он догадывался, что за ним все еще следят, и потому прошелся до Флит-стрит и выпил чашку кофе в кафе «Блэк энд уайт». Прогулялся по книжным магазинам, почитал вечерние газеты, свежие экземпляры которых были выставлены в витринах редакций, а потом совершенно внезапно, словно эта идея осенила его в последний момент, запрыгнул на заднюю площадку проходившего мимо автобуса. Автобус довез его до Ладгейт-хилл, где угодил в пробку рядом со станцией подземки. Он покинул автобус и нырнул в метро. Купив билет за шесть пенсов[12], он расположился в хвосте вагона и сошел уже на следующей станции. Затем сел в поезд до Юстона и оттуда пешком вернулся к Чаринг-Кросс. До вокзала он добрался уже в девять часов вечера, и холод заметно усилился. На грузовом дворе его ждал микроавтобус, водитель которого крепко спал за рулем. Лимас на всякий случай проверил номерной знак, а потом окликнул через стекло:

– Вы от Клементса?

Шофер, вздрогнув, проснулся.

– Мистер Томас?

– Нет, – ответил Лимас. – Томас не смог прийти. Я – Эмис из Хаунслоу.

– Забирайтесь в машину, мистер Эмис, – сказал водитель и открыл дверь.

Они направились на запад в сторону Кингс-роуд. Водитель знал, куда доставить пассажира.

Дверь ему открыл Шеф.

– Джорджа Смайли нет дома, – сказал он, – и я решил воспользоваться его гостеприимством. Входите.

Только когда Лимас вошел в прихожую, а дверь оказалась надежно заперта, Шеф включил свет.

– За мной следили до самого обеда, – заявил Лимас.

Они перешли в небольшую гостиную. Книги здесь были повсюду. Это была приятная на вид комната с высоким потолком и лепниной восемнадцатого века, большими окнами и добротно сложенным камином.

– Он увязался за мной еще с утра. Некто по фамилии Эйш. – Лимас закурил сигарету. – Мелкая сошка. Мы снова встречаемся с ним завтра.

Шеф внимательнейшим образом выслушал историю Лимаса полностью, этап за этапом, с того дня как он избил бакалейщика, и до сегодняшнего знакомства с Эйшем.

– Как вам тюрьма? – спросил Шеф, причем таким тоном, словно интересовался, хорошо ли Лимас отдохнул в отпуске. – Виноват, но мы никак не могли улучшить условия вашего содержания там, сделать жизнь чуть комфортнее. Это выглядело бы слишком подозрительно.

– Разумеется, я все понимаю.

– Мы должны быть последовательны. Всегда и во всем последовательны. Нам нельзя нарушать естественного хода событий. Как я понял, вы еще и тяжело болели. Сочувствую. Что с вами случилось?

– Обычная простуда.

– Как долго вы провалялись в постели?

– Дней десять.

– Какая неприятность! И что же, за вами некому было даже присмотреть?

Воцарилось продолжительное молчание.

– Вы же знаете, что она член компартии, верно? – спокойно спросил Шеф.

– Да, – подтвердил Лимас.

Они снова немного помолчали.

– Я не хочу ее ни во что впутывать.

– А с какой стати нам ее во что-то впутывать? – спросил Шеф теперь уже достаточно резко, и всего на мгновение Лимасу показалось, что ему в кои-то веки удалось пробить стену академичной невозмутимости начальника. – Кто-нибудь предлагал ее участие?

– Нет, – ответил Лимас. – Я лишь хотел особо подчеркнуть это. Мне ли не знать, как иной раз бывает? Любая активная операция может принять совершенно непредсказуемое направление, и в нее втягиваются посторонние. Ты думаешь, что поймал нужную рыбу, но в твоих сетях запутывается и другая. Я хочу, чтобы она полностью оставалась в стороне.

– О, здесь я с вами полностью согласен.

– Что за человека я встретил на бирже труда? Фамилия Питт. Он случайно не работал в Цирке во время войны?

– Я не знаю никого с такой фамилией. Как вы сказали? Питт?

– Да.

– Никогда не слышал. Говорите, он с биржи труда?

– О, ради бога! – пробормотал Лимас, но так, чтобы его было отчетливо слышно.

– Прошу прощения, – сказал Шеф, внезапно поднимаясь, – но я, кажется, совершенно пренебрегаю обязанностями заместителя хозяина дома. Не угодно ли что-нибудь выпить?

– Нет. Я хотел бы уехать на эту ночь, Шеф. Отправиться за город и немного заняться спортом. Дом функционирует?

– Я уже заказал машину, – сказал он. – В котором часу у вас завтра встреча с Эйшем? В час?

– Да.

– Тогда я позвоню Холдейну и скажу, что вы хотите немного поиграть в сквош. А еще советовал бы показаться доктору. Меня беспокоит та ваша простуда.

– Мне не нужен врач.

– Как будет угодно. – Шеф налил себе виски и стал от нечего делать рассматривать книги Смайли на полках.

– Почему здесь нет Смайли? – спросил Лимас.

– Ему не по душе эта операция, – ответил Шеф совершенно равнодушным тоном. – Она, видите ли, противоречит его принципам. Он понимает ее важность, но не желает участвовать. Это тоже своего рода болезнь, – добавил он со странной улыбкой, – у которой постоянно случаются рецидивы.

– Не могу сказать, чтобы он встретил меня с распростертыми объятиями.

– Все верно. Он не хочет ни во что вмешиваться. Но ведь он рассказал вам о Мундте все, что знал? Дал вам о нем подробную информацию?