Шпион Наполеона. Сын Наполеона - [8]

Шрифт
Интервал

— Что ты говоришь? Разве ты не знаешь, как я люблю тебя? — ответил Шульмейстер. — Все, что я делаю в жизни, только для тебя.

— Вот потому, что я тебе верю, ты и нашел меня здесь сегодня вечером. Если бы я только допустила мысль, что ты совершишь такое преступление, не имея хотя бы этого чудовищного извинения, то, не дождавшись твоего возвращения, я навсегда исчезла бы из этого дома.

— Ты говоришь, преступление?..

— Не думаешь ли ты защищать твой поступок, измену той стране, которая оказала нам гостеприимство, предавая тех, с кем разделяешь жизнь?

— Эта страна — не моя родина!

— А где же твоя страна? Что же, она находится по другую сторону реки? Не Германия ли? Ты мне откровенно сознался, что их побил перед нашей свадьбой, потому что ты их ненавидишь и они тебе сделали много зла. Правда ли это?

— Да, правда.

— Какую же страну ты приготовляешь мне. если ты им всем изменяешь?

— Как ты со мною, Берта, говоришь?..

— Я не виновата, Карл, если я впервые забыла уважать тебя, как моего покровителя и владыку. Видишь ли, я считаю, что муж и жена должны не только жить бок о бок, но также делить радость и горе. Не достаточно быть сожителями, надо быть товарищами, друзьями и настолько близкими, настолько связанными святыми узами, чтобы иметь одну и ту же кровь, одну и ту же честь. А ты что делаешь, Карл, с нашей честью? Что делаешь ты из нашей крови?

Шульмейстер сделал нетерпеливый жест и направился к двери. Черты лица его конвульсивно подергивались и выражали глубокое разочарование.

Молодая женщина бросилась к двери и загородила ему путь.

— Нет, ты не уйдешь! — закричала она. — Это была бы подлость, а я не хочу, чтобы ты ее совершил, так как я знаю, что ты не подлец. Кроме того, напрасно ты будешь пробовать бежать; меня предупредили, что за тобой будут следить и тотчас же снова задержат. Нет, — прибавила она, — ты должен исправить перед мной твою ошибку. Полно, Карл, будь мужественен несколько минут и расскажи мне все, чтобы мы смогли вместе придумать, как бы выйти с достоинством из этой ужасной опасности, в которую ты вовлек нас. Доверься мне и признайся! Вдвоем мы скорее вырвем эту скверную страницу твоей жизни!

— Ты святая!.. — сказал Шульмейстер, взяв руки молодой женщины. — Ты моя живая совесть, и я чувствую, насколько ты права, порицая меня… Но как же ты хочешь, чтобы я считал мой поступок дурным?.. Я никогда ни от кого не видел помощи… Тогда, право, мне приходилось бороться против всего света… Ну, так, да, это была правда, я хотел нажить деньги для тебя, для вас и пользовался всем, что видел и слышал ежедневно. Увы!.. Только не презирай меня слишком за эту мысль. Если бы ты знала, какое у меня извинение есть, и на что я могу сослаться… Но нет! Я никакого не хочу искать оправдания. Я был не прав, если ты меня порицаешь! Скажи мне, что ты знаешь, что тебе сказали. Научи меня, что мне надо делать! Всю мою силу и мужество я употреблю на то, чтобы сделать тебя, моя дорогая Берта, счастливой и спокойной. Я не знал, что я уголовный преступник, уверяю тебя, но все-таки я откажусь от этого тайного ремесла… в котором, кажется, был ловок!.. Чтобы заслужить твое одобрение, я сделаю все, что ты хочешь, слышишь, все! Нет такой жертвы, которой не принес бы я для тебя, нет таких усилий, которые оказались бы мне тяжелыми, лишь заслужить бы твое одобрение. Приказывай, — обратился он к ней, — я буду повиноваться!..

И Шульмейстер покорно стал ожидать от нее одной своего спасения. Но в его покорности не было чувства унижения, а заметно было лишь нежное беспокойство. Честное сердце молодой женщины простило ему те страдания, которые ей пришлось вынести благодаря недоверию. Он доказал жене своей сожаление о том, что он так мало изучил ее сердце… Берта взяла с мужа обещание, что он на другое утро расскажет Мюрату всю правду о своем прошлом.

«А затем, — подумала она, — мы увидим, что надо будет сделать для будущего».

И она медленно, со своим обычным нежным жестом привлекла его к себе. Ее голова склонилась к нему на плечо. Глаза Шульмейстера распухли и блестели, как будто он плакал.

Но ему больше не придется плакать!

IV

На другой день, утром, Шульмейстер отправился к Мюрату. Его провели в зал префектуры, где Мюрат уже ждал его в обществе двух мужчин. Одного из них Шульмейстер знал давно: это Шее, префект Страсбурга. Второй — с виду только что приехал из дальнего путешествия. Несмотря на его запыленный полковничий мундир конных егерей без орденов, он казался чем-то иным. Большая черная шляпа с простой кокардой лежала около него на столе. Все стояли, и только он один сидел, окруженный высшими чинами армии. Присутствующие держались относительно его почтительно, и его величественный гордый вид сразу обратил внимание Шульмейстера. Он привык в своем ремесле замечать все, не имея вида, что он наблюдает. Его в особенности поразило бритое, бледное лицо с широким лбом и карие, быстрые, проницательные глаза.

«Кто бы это мог быть? — спрашивал он себя».

Внимательная неподвижность незнакомца заинтересовала его.

Непринужденная простота костюма противоречила тому уважению, какое оказывали этому егерскому полковнику, и неудивительно, что в голове Шульмейстера возник вопрос о том, кто был этот незнакомец.


Рекомендуем почитать
В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.


В лабиринтах смертельного риска

Книга М. В. Михалкова посвящена событиям Великой Отечественной войны. В ней автор рассказывает о себе — еще совсем молодом человеке, который, оказавшись в плену, а затем в немецком тылу, стал агентом-нелегалом, регулярно снабжал части Советской Армии разведывательной информацией.


Гунны

Книга Т. Б. Костейна посвящена эпохе наивысшего могущества гуннского союза, достигнутого в правление Аттилы, вождя гуннов в 434 — 453 гг. Кровожадный и величественный Атилла, прекрасная принцесса Гонория, дальновидный и смелый диктатор Рима Аэций — судьба и жизнь этих исторических личностей и одновременно героев книги с первых же страниц захватывает читателя.


Царство юбок. Трагедия королевы

В сборник включены два романа о Франции XVIII века - «Царство юбок» баронессы Орчи, рассказывающий о дворе Людовика XV, и «Трагедия королевы» Л. Мюльбах — история жизни Марии Антуанетты.


Среди убийц и грабителей

На состоявшемся в 1913 году в Швейцарии Международном съезде криминалистов Московская сыскная полиция по раскрываемости преступлений была признана лучшей в мире. А руководил ею «самый главный сыщик России», заведующий всем уголовным розыском Российской империи Аркадий Францевич Кошко (1867-1928). Его воспоминания, изданные в Париже в конце 20-х годов, рисуют подробную картину противоборства дореволюционного полицейского мира с миром уголовным. На страницах книги читатель встретится с отважными сыщиками и преступниками-изуверами, со следователями-психологами и с благородными «варшавскими ворами».